Марго Эрванд - Душа к душе

Надо признать, в эту минуту многие из моих коллег выглядели совсем не так, как обычно. Журналист отдела спорта, молодой парень, явно подошел к этой встрече со всей серьезностью, на какую был только способен. Кто бы мог подумать, что в его гардеробе, наряду с рваными джинсами и застиранными футболками, можно найти вполне приличные черные брюки и рубашку. И не важно, что венчают этот образ все те же страшные кислотного цвета кроссовки. Руслан старался, готовился. Даже на листке бумаги что-то начеркал. Будет зачитывать. Зарема, что трудится над кулинарной страницей, тоже, видимо, не спала ночью. Идеальная прическа, маникюр, и конечно, свежие идеи, бережно записанные в блокнот. Такое чувство, будто накануне шеф просил не только подумать о контенте журнала, но и тайно раздал всем какие-то роли, образы. Одна я в этом обществе белая ворона. Овца, которая явно портит все послушное стадо. Где моя роль? Где мой новый образ? Все готовились, старались, а я даже не расчесалась с утра толком, кофта помята, а в голове полный кавардак… Нехорошо… Так нечестно!

– Лана, а ты ничего предложить журналу не хочешь? – услышала я голос шефа. – Тебе есть что показать или рассказать нам?

– Не уверена. Я не совсем хорошо поняла, в каком именно направлении будет теперь двигаться наш журнал, а потому, может быть, имеет смысл вспомнить то, с чего все когда-то начиналось. Сегодня мало кто делает ставку на прямое обращение к своей читательской аудитории, но наладив диалог, мы могли бы получать не только эксклюзивную информацию, но и возможность делать по-настоящему острые материалы, – я постаралась вставить в свою речь все те эпитеты, которыми на прошлой планерке нас щедро осыпал шеф.

– Нет, это не твое, – заявил он, и я его за это была готова расцеловать. Конечно не мое! Это нафталином попахивает, а не глянцем, к которому мы так стремимся. Кстати, о запахах: какой-то резкий и противный запах преследовал меня с утра. Интересно, кто это так надухарился? Наверное, от этой вони и голова моя болит не переставая.

– Я вам устал повторять, что самыми читаемыми были и остаются такие темы, как скандал, секс и спорт. Со скандалом и спортом мы разобрались, а вот для души ничего нет. Это Лана и возьмешь на себя, – резюмировал шеф, делая пометки в своем блокноте.

– Что значит возьму на себя? Я что, должна тут Камасутру перепечатывать? Или что? – возмутилась я, писать о сексе – это не про меня. Социалка – вот моя тема. Тема, которая меня кормила столько лет в районной газете, но которая почему-то мало кого интересовала в журнале. И если эти пять месяцев я соглашалась делать интервью с разными интересными людьми, то вот с сексом мириться точно не стану. В конце концов, на «Монро» свет клином не сошелся!

– Можно сделать что-то типа личной колонки, – в кабинете уже шла оживленная беседа, о чем же я буду писать, и в ней почему-то принимала участие даже наш бухгалтер Сауле Сериковна. Неожиданный поворот, и как я раньше не заметила ее, сидящую рядом с Ноной с таким же большим ежедневником в руках.

– Да, отличная мысль. Думаю, авторская колонка об отношениях между мужчиной и женщиной – это то, что нужно журналу и что отлично получится у Ланы. Книга Джона Гронга вон сколько шума наделала, даже фильм по ней поставили, а он мужчина! У женщины должно получиться в сто раз лучше, я прав? – спросил шеф.

– Конечно, – почему-то ответила за меня Нона.

Виски сдавило еще сильнее, точно кто-то сжимал мою голову руками. Вступать в полемику не было сил, тем более, я смутно понимала, о чем идет речь и какую роль мне только что навязали. Да и присутствие на планерке администрации журнала теперь интересовало меня больше личных амбиций.

– Отлично, теперь всем более или менее понятно, в каком направлении мы будем двигаться дальше. Но изменения коснутся не только содержания журнала, – сказал шеф, и в комнате воцарилась зловещая тишина. – Бухгалтерия и отдел кадров присутствуют на нашей планерке неслучайно. Увы, но журнал сегодня находится не в очень хорошем материальном положении. Думаю, Сауле и Зарина лучше обрисуют картину и смогут ответить на все ваши вопросы. Хочу сразу всех успокоить: сокращения у нас пока не ожидаются, урезать оклады и гонорарный фонд тоже никто не собирается. Но есть задачи, которые нужно решить в ближайшие три месяца, в противном случае картина может резко измениться.

После этих слов а кабинете стало очень шумно. Все говорили одновременно, перебивали и даже кричали друг на друга. Голова уже не болела, а звенела. Пришлось спасаться бегством.

– Ну как тебе твоя новая рубрика? – протянула Нона, догоняя меня в коридоре.

– Если ты серьезно считаешь, что писать о сексе – это то, что мне сейчас нужно, то, извини, я скорее напишу заявление по собственному желанию, – ответила я, открывая дверь кабинета.

– Ты с таким же успехом могла бы и не ходить на планерку, мы бы и без тебя все решили! Я для нее так старалась, а она даже не слышала, о чем шла речь, а теперь еще и обижается! Если тебе так противно тут работать, давно бы уже взяла и написала свое заявление, с первого дня как пришла, так и ноешь, что это не твоя тема, это не то, что тебе нужно. Не надоело? В городе полно серых газетенок, иди, раз тебе так журнал противен! – отреагировала на мое обычное нытье Нона.

– Прости, но я, честное слово, сегодня ничего не соображаю. Мне, наверное, надо уже снотворное пить, потому что успокоительные явно не справляются, – капитулировала я под ее натиском. Мне было проще уступить, чем снова вступать в сложные дебаты.

– Ты знаешь, я думаю, будет хорошо, если и в жизни меня все будут звать Нуне. Это придаст мне больше значимости и таинственности, – прищурив глаза, произнесла Нона. Игриво прошагав пальцами по моему плечу, она первая вошла в кабинет, плавно покачивая бедрами. Ее длинное черное платье, с бесчисленным количеством разноцветных рюш, приятно зашуршало.

Как там говорят, цирк уехал, а клоуны остались? Планерка уже позади, к чему теперь-то весь этот балаган? Почему я должна ее звать Нуне? Журнал явно ждут не лучшие времена, скорее всего, начнутся сокращения, а учитывая, что я пришла в издание одной из последних, несложно догадаться, кто окажется в первых рядах на выход. Тяжело вздохнув я, наконец, вошла в кабинет и закрыла дверь. Резкий, приторный аромат духов, который меня убивал на планерке, с новой силой ударил в нос. Наш просторный, светлый кабинет внезапно показался мне крошечной комнатой. Казалось я физически чувствую как сжимаются стены, вытесняя воздух. Мне стало трудно дышать и я закашляла.

– У тебя новые духи?

– Да! Я решила, что для презентации моего проекта они будут как нельзя кстати. Сейчас такие не найти, это «Магия тьмы». Отлично я придумала, правда?