Анатолий Звонов - По России с остановками. Повести и рассказы

Посмеялись, переглянулись! Татьяна поглядывала на Илью, как на вполне возможного квартиранта с близкими отношениями, а потому прямо, без намеков сообщила:

– Мужа я уже здесь похоронила. Сердце его не выдержало тяжелой работы и частой выпивки, однако хозяйство успел наладить. Уже скоро три года, как одна.

Будь на его месте старшина, сразу бы догадался, что надо женщину приласкать, хоть ладонь на колено положить, а Илья намека не понял, искренне сочувствовал, да вокруг смотрел с интересом. Дорога то подходила к реке, то углублялась в степь. Горы были видны, но до них еще далеко. Витька, до этого момента молчавший, внимательно управляя машиной, вдруг спросил, показывая направо:

– А что за речка там?

– Это, ребята, Катунь – наша красавица. Мы так до самого Манжерока вдоль нее и поедем. Сейчас, в начале октября, пока еще не холодно, на берегу молодежь собирается, – в глазах Татьяны впервые отразилась легкая грусть.

Так, за приятной беседой, проехали около ста километров. Степной пейзаж поменялся на горный. Колонна остановилась, чтобы высадить пассажиров на развилке дороги. Вот и деньги появились на обед и на другие нужды. Люди моментально разошлись по домам: кто в город Горно-Алтайск, кто в поселок Майма. Народу здесь живет больше пятидесяти тысяч, а желающих ехать дальше по тракту не нашлось, кроме Татьяны.

Следующая остановка – Манжерок. Пока доехали, время за четыре часа перевалило. Выходя из кабины, Татьяна предложила, глядя на лейтенанта манящим взглядом:

– А то пойдем, Илюша, покажу, как мы живем, молочком топленым угощу.

Конечно, от такого соблазна удержаться было невозможно. Увидев, что командир скрылся с женщиной и сумками за дощатым забором небольшой усадьбы, Женька крикнул из машины:

– А мы к речке спустимся на отдых! Ночевать здесь будем! – он нутром чувствовал, что в этом селе и девчонки, и выпивка, и еда будут.

Дом у Татьяны добротный, чистый, обжитой: половики, покрывала, скатерть на столе, шторки на окнах, стулья, диван раскладной, – все в зале, как положено, даже печь беленая. За занавеской – хозяйская спальня. Кружка топленого молока, поставленная на стол, и ломоть белого хлеба окончательно решили вопрос, где ночевать. Однако время до ночи еще было. Надо осмотреться, что за село такое?

Лейтенант прошел по дороге до сельского магазина, где продавалось все: от керосина и спичек до великолепного алтайского меда с местных пасек. Спустился по проселочной дорожке к реке, когда уже стемнело, и увидел молодых людей, костер, чайник над костром коптится. Музыка слышна из кабины одного ЗИЛА. Остальные стоят друг за другом на колее, уходящей к тракту. Людей собралось на огонек человек двадцать: солдаты, девушки, незнакомые молодые парни. В качестве выпивки – местное самодельное пиво из меда, воды и хмеля. Удостоверившись, что обстановка на берегу доброжелательная, отказавшись от предложения побыть с ними, отхлебнув из полной кружки хмельного напитка, предостерег:

– Завтра утречком – в рейс, не балуйтесь с пивом, – однако с интересом посмотрел на кружку, зажатую в руке, отхлебнул еще, а через пару секунд допил остатки под одобрительный смех молодежи.

Татьяна постелила лейтенанту в зале на диване, а сама легла в спальне. Когда Илья пришел и начал снимать одежду, женщина на всякий случай произнесла, сдерживая дрожь в голосе:

– Ирочка сегодня у подружки останется ночевать, Володька себе спальню в сарае оборудовал, – и добавила уже обреченно, – отдыхай.

– Спокойной ночи, – ответил он, не заметив ни дрожи, ни обреченности, улегся в мягкую белую пуховую постель и уснул. Ночью он слышал, как за занавеской иногда ворочается и продолжительно вздыхает хозяйка.

Проснулся лейтенант, когда в одно из окошек уже светило солнце, пахло дымом и пшенной кашей. Во дворе его ждала Татьяна с теплой водой, мылом и полотенцем, помогла ему обмыть его обнаженное до пояса тело, приговаривая с легкой иронией:

– Вот, давно, видать в деревне-то не был. Пожил бы у меня, да тебе некогда, работать надо!

После завтрака хозяйка убрала со стола и, прощаясь, твердо, но вполне дипломатично сказала:

– Если захочешь, приезжай, приму. А за сегодняшний день с тебя два рубля! Командировочные ведь вам дают?

Рассчитавшись с Татьяной и выйдя на дорогу, лейтенант в отличном настроении отправился к колонне машин уже стоявшей на обочине. На сей раз командир сел к старослужащему Женьке. Как только тронулись, он ощутил, насколько приятней ехать в новеньком ЗИЛЕ, чем в стареньком: слегка шелестел двигатель, покачивания кабины почти не чувствовались, никаких лишних звуков. Через пару часов, когда мимо окон проплыли дома нескольких больших и малых населенных пунктов, увидели, что по дороге легко и быстро идет женщина с пустой, но большой сумкой. Вид у нее был такой целеустремленный, будто она готова весь тракт пешком пройти. Женька притормозил и, обогнав женщину, остановил машину вовсе.

– Куда путь держите, – крикнул из открытого окошка лейтенант, уже примерно догадываясь, что это за пешеход ему попался на дороге.

– А что, добросите до Онгудая? – не уверенная в положительном ответе, тихо ответила женщина, отведя взгляд на обочину.

Когда дверь автомобиля гостеприимно раскрылась, она не заставила себя ждать: цепкими руками ухватилась за ручки в кабине, запрыгнула на подножку и оказалась на сидении. Моментально кабина наполнилась давно забытыми, а, может, и неизвестными парфюмерными ароматами, немного приторными, но приятными.

Тронулись с места, но машина шла медленно – начался затяжной подъем на Семинский перевал. Женщина сидела прямо, не прикасаясь к спинке сидения, головой не вертела, как будто уже увидела впереди цель, к которой стремилась. Илья даже не знал, как начать с ней разговор, а очень хотелось:

– Извините, а Вы не из Новосибирска приехали?

– Вы угадали, вчера утром, поездом, – она повернулась к лейтенанту, и он увидел сдержанную улыбку на ее красивом лице, – а откуда Вы знаете?

Получив подтверждение своей догадке, ищущий удобного временного союза, офицер понял, что на эту тему с ней разговаривать бесполезно, но продолжил:

– Мне Вас, как парикмахершу еще вчера представили заочно, а мы ночевали в Бийске, на базе, потом в Манжероке. Не думал, что на дороге встретимся.

– Я не парикмахерша, а заведующая салоном, Вас неверно информировали, – делая строгое лицо, ответила пассажирка с чуть заметным Прибалтийским акцентом.

Офицер, получив отпор за свою невольную бестактность, замолчал. Но ему очень хотелось узнать, как эта смелая, ухоженная и симпатичная женщина решилась выйти одна на большую дорогу, что за нужда гонит ее в Алтайские горы. Женщина оценила его смущение и, упреждая возможные вопросы, продолжила сама: