Рутен Колленс - Светорожденные. Предвестники бури

– Боятся?! – Элин засмеялась и ее смех был схож на звон рождественских колокольчиков. – Я ничего не боюсь.

Ее хрустальные глаза посмотрели в никуда, и Ольна поняла, что незнакомка клевещет, но ни ей, а самой себе. С самого начала девочка приметила эту особенность Элин – видеть пустоту. Если случалась так, что они обе сталкивались взглядами, то маленькая пленница не чувствовала ее глаз на себе, будто бы она глядела сквозь нее.

– Запомни это, кроха, – продолжила она усталым голосом, возвращаясь в реальность. – Мне придется просидеть с тобой до темноты, посему не мешай, ничего не проси, не рыдай и не кричи. Каждая туна, потраченная в здешних местах, стоит кому-нибудь жизни.

Ольна снова кивнула.

– Посмотрим! – Элин встала и обошла темницу, осмотрев каждый уголок, каждую трещину меж камнями. Пауки фыркая заползали глубже в свой темный мир. «Кажется для них она страшнее всякого огня» – заметила девочка, провожая взглядом пятерых клыкастых паучков, пробежавших мимо и прячущихся в узких щелях. Задержавшись на мгновение у миниатюрного окошка, волшебница прикоснулась к кровавым следам чьих-то пальцев, и они испарились, превращаясь в порхающих серых мотыльков. Увидев чудеса магии, Ольна чуть было не прокусила язык от восторга.

– Стало быть, – начала волшебница, говоря сама с собой, – здесь он держит всех марунов, всех несчастных марунов! Могу поспорить, что выбраться из сего измерения можно, да только, кожура златоцвета, эти стены не так уж легко будет сокрушить! Знаю, многие пытались. Великие маги, способные повернуть время вспять, пытались разрушить ее, разрушить Аладеф, но она победила, поглотив их. И с каждым таким поверженным магом она становилась сильнее, и он, алакс, становился сильнее.

«О чем она говорит? – спросила себя Ольна, насчитав не меньше четырех незнакомых слов. – Я не понимаю. Кажется, чудное снадобье подействовало не полностью».

– Так значит мы в волшебном мире, – констатировала девочка. – Я так и знала! К счастью, в детстве, я много читала о таких. Здесь есть магия, чудеса, волшебные замки, драконы, феи и огры.

Элин громко цыкнула.

– Разве ты не обещала мне не мешать?

– А разве я мешаю? – удивилась Ольна. – Разве что-то интересное и невероятное может кому-то мешать?

Волшебница перешагнула с ноги на ногу, посмотрела на девочку, которая, казалось, вот-вот была готова взорваться от переполняемого в ней восхищения, и не смогла найти слов, чтобы возразить. Улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.

– То сияние, – вдруг вспомнила малютка, – что вырвалось из тебя, чем оно было? Мне показалось, или оно действительно причиняло тебе ужасную боль?

Пленница была загадочна, продолжала смотреть сквозь, будто бы видела за спиной малютки своего давнего друга.

– То, что ты называешь сиянием, именуется « делисом ». Так названо оно в честь ордена борцов с нежитью, кои и по сей день бродят на просторах Руны, – ответила она, немного удивленная внимательностью девочки. – Первые из них, оставили для нас силы, что и по ныне защищают мидгарды от магии. Жаль, что некоторые используют их в своих корыстных целях.

– Что за силы?

– Знания, разумеется, – Элин резко развернулась, при этом сделав причудливый реверанс. Ольна заметила, что там, где она ступала, взрастал зеленый мох. – Благодаря им многие травники и колдуны познали тайны мира. Делис – одна из них. То, что ты видела, было ничем иным, как сильной магией, способной впитывать в себя все другие чудесные способности марунов, обращая их в ануранов, то есть в тех, кто не питается волшебством. Делис , обращенный в запретную сыворотку, колют прямо в сердце, отбирая у таких, как я, самое ценное.

– Волшебные силы, – завершила за нее Ольна.

– Верно, – кивнула волшебница. – Только вот со мной они, кажется, прогадали. Скудоумные прислужники Хедрика полагают, что делисом могут смирить мои силы, запереть их в клетке! Не тут-то было! Я есть истинная магия, ни что не может меня сокрушить.

В глазах волшебницы продолжала стоять стена из недоверия к самой себе. Последние слова прозвучали чересчур уж напыщенно. Ольне на мгновение показалось, что Элин не прочь покрасоваться перед другими, особенно перед такими маленькими и наивными девочками, как она.

– Ясно, – промолвила Ольна, завороженно. «Ясно, что ничего не ясно» – подметила в голове. – Ты пришла спасти меня?

– Что? – волшебница обернулась и в недоумении посмотрела на Ольну. Ольна прикусила язык, чувствуя, что было бы лучше, если бы она не задавала никаких вопросов вообще. – Так, давай сделаем следующее, кроха, – змеиной усмешкой Элин заставила девочку вжаться в угол.

– Я Ольна, – шепнула девочка.

– Да хоть Дарт Великий, мне все равно. Давай ты смолкнешь и будешь сидеть смирно и тихо, словно мышь. Я должна отыскать кое-что очень важное и времени у меня в обрез, всего-то до рассвета. Нужно успеть, пока моя душа еще моя.

– Но я ведь просто хочу…

– Замолчи. Я потом решу, что с тобой делать.

– Но так не честно! – Ольна поставила руки на бока и встала. – Ты же у меня в гостях!

– Отлично, гостеприимная кроха, – фыркнула волшебница, – сиди тихо. Как только я найду то, что ищу, сразу же отвечу на все твои вопросы.

– Тогда ищи быстрее, волшебница, быть может, всей Дакоты, – хлюпнула Ольна, немного разозлившись, неуклюжа легла на сноп сена. «Ждать? Ждать?! Это просто невыносимо!» – возмущалась она про себя, с расплывающейся на лице довольной улыбкой. Она так редко улыбалась.

Волшебница Дакоты заплела волосы в две чудесные косы, изредка начинающие воевать с друг-другом за право лежать на спине, и принялась с усердием изучать пол. «Что интересного может быть в полу темницы? – спросила себя Ольна, с любопытством следя за волшебницей. На любые ее действия у нее возникал неописуемый восторг. – Здесь только сено да пауки!». Элин опустилась на четвереньки, рассматривая каждый камушек, каждую щель и впадину, затем, вытащив из воздуха флакон с сиреневой жидкостью, бросила несколько капель на потолок. И чудо! Сверху-вниз тут же спустились тончайшие веревочки серебра.

– Покажи мне себя , – приказала Элин, прикасаясь пальцами к веревочкам, словно к струнам арфы. Комната наполнилась космическими звуками. Вьющиеся веревочки выпрямились, соединились в один узел и там, где их концы коснулись пола, загорелся алый свет, линией вырисовывающий заковыристый символ.

– Как такое может быть? Я изучила эту комнату вдоль и поперек, но ничего не нашла, – выдохнула Ольна, когда на полу появился крошечный горящий знак. – Что это?

– Руна Трелиона. Руна Воина Духа. Является тем, кто дал стенам напиться соком древа жизни, кто принес себя в жертву ради волшебства, – ответила она, касаясь ладонью символ, чем-то похожий на скрюченные бараньи рога. – Магия крови, разумеется, будет играть здесь существенную роль.