Рутен Колленс - Светорожденные. Предвестники бури

– Жертва? – небо обрушилось на Ольну с полной тяжестью, все сложилось в одну ужасающую и пугающую собой картину. – Вот почему ты здесь, почему стражники не отправили тебя в другую пустую темницу… Тебе нужна была жертва!

Рарог и Элин переглянулись, пытаясь понять, к чему ведет маленькая пленница, Ольне же все было ясно. «Неужели судьба берегла меня лишь для того, чтобы сделать жертвой в чужой игре?!» – воскликнул голос внутри, переполняемый горечью от несправедливости. Всепоглощаемой волною девочку накрыла злоба. В любое другое бы время она с радостью согласилась бы умереть, отдать всю себя на свершение благородной цели, но сейчас, когда свобода казалась так близка, когда от нее отделяло всего-то три знака, в ней проснулась жажда жизни и жажда бороться за эту жизнь. Ей захотелось кинуться на волшебницу, растерзать ее в клочья.

– Никакая ты не волшебница! – воскликнула она. – Ты ведьма! Самая настоящая, – она стала ходить из угла в угол, провожаемая удивленным взглядом полымя. – Вот какие ходы вы оба продумали с самого начала! Ты, – Ольна яростно указала пальцем на Элин, – заколдовала стражников, чтобы они посадили тебя с еще одним пленником, чтобы ты свершила свой темный обряд, чтобы убить меня!

Удивленная, Элин скрестила руки на груди, хотела что-то сказать, но Ольна не давала вставить и слова:

– Разумеется, – она подняла руки к вверх, охватывая взором весь блестящий искрами потолок, – вас послал Харон. «Маленькая паршивка слишком долго занимает место в моей тюрьме, все ее сокамерники мертвы, одна она держится из последних сил, пора бы ей на покой» – говорил он, не так ли? – полыхая, Ольна вцепилась глазами в волшебницу. Та стояла, не двигаясь, с загадочной улыбкой на лице. – Что смешного? Нравится смотреть, как мучаются, как бьются за жизнь невинные, маленькие?

– Потрясающе, – вымолвила Элин через зубы. Голос ее был спокоен, как никогда, и от этого малютка впадала в еще больший гнев. Она хотела продолжить кричать, но волшебница взмахнула пальцем, не дав вымолвить больше ни слова.

– Она раскусила нас, целительница, – сухо сказало Полымя, превращаясь в желтую светящуюся лужицу, – мы действительно злые приспешники Харона или кого-там еще? Маленькое чудовище в обличье миловидной девочки мучает нас больше всего на свете, и мы из кожи вон вылезем, чтобы попасть в Аладеф и изничтожить его. Теперь, когда она все знает, можно со спокойно душой приносить ее в жертву.

Элин приказала взглядом молчать и ему.

– Тебе уже говорили, Ольна, – первый раз она обратилась к малютке по имени, и это испугало маленькую пленницу больше, чем мысли о приближающейся смерти, – что ты такая же, как и все люди на Земле? Они не умеют ждать, не умеют верить словам, никто из них не может быть верен даже самому близкому человеку, что уж тут говорить об незнакомцах?! И ты так подобна им. Самое ужасающее во все этом то, что тебя уже не исправить, даже заточение в Аладеф не сможет выбить ни из тебя, ни из других землян эту хворь, – девушка зашагала к руне Трилиона, оставляя за собой следы из ржавчины. Ольна на всякий случай сделала шаг назад, хотя, безусловно, понимала, что, если волшебница решит ее убить, она это сделает, ее ничто не остановит. Девушка тем временем, присела и вытерла символ рукавом. – Ты, как и большинство людей, не думаешь наперед. Тебе лишь бы сделать – не важно как. Вам, землянам, безразличны те чувства, что вы можете принести своими мыслями, своими словами. Вы мните, будто это просто-напросто слова, но иногда даже самое безобидное слово может оставить непоправимый след.

Ржавчина вспыхнула синим пламенем, волшебница подняла глаза, и Ольна в страхе отшатнулась – глаза пылали.

– Пока ты здесь, пока ты в моем мире, будь добра следить за языком и за своими мыслями, ведь они могут обратить в прах твой единственный шанс на спасение.

Сердце Ольны забилось сильнее. Она почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Последние слова врезались в голову. Комната наполнилась странной тишиной.

– Я не намереваюсь приносить тебя в жертву, – перебила ее волшебница. – Знак Воина Духа не предусматривает чью-то смерть. Надобно просто немного крови, вот и все. Это и есть жертва, на которую мне необходимо пойти.

Голова стала невыносимо пустой, Ольна ощутила невероятное облегчение.

– Я не ведьма, я же говорила, – спокойно продолжала Элин, – но, даже если бы и была ею, то в этом не было бы ничего плохого. Не все ведьмы – прислужницы сатаилов.

– Зараза, – невольно произнесла Ольна, чувствуя себя крайне неуютно. – Я как услышала про жертву, так чуть от страха с ума не сошла. Больше не пугай меня так, ладно?

– Значит-с, все земляне такие, – потянул рарог, безмятежно болтаясь в фонаре, как в киселе.

– Ты это о чем? – спросила Ольна, подымая глаза к потолку.

– Обидят и даже извинения не попросят, – фыркнул дух и превратился в надувной шар.

– Ой, – Ольна схватилась за губы. – Я вам таких гадостей наговорила!

– Не то, чтобы, – хмыкнул он, извиваясь. – Просто, знаешь ли, обидно, когда тебя называют приспешником того, с кем ты даже не знаком.

– Прости! Прости! – взмолилась девочка. – Я не хотела. Я ведь не такая, правда! Я… – она опустила глаза, глотая носом капельки слез. – Я очень испугалась. Знаете, все эти дни, проведенные взаперти, я хотела умереть, но, когда представилась возможность… я очень, очень сильно испугалась. Никогда бы не подумала, что во мне проснется такая жажда к жизни, – девочка вытерла лоб рукавом, подошла к волшебнице и взглянула в ее глаза. Может быть от голубого свечения, может от светлячков в фонарике Ольне показалось, что теперь они стали не голубыми, а темно-коричневыми. – Прости, что наговорила на тебя, ты ведь добрая волшебница, правда? Возьми мою кровь, мне не жалко. Бери, сколько нужно.

Волшебница резко отвернулась и встала над руной, протянув руку.

– Ну уж нет. Ты и так еле держишься. Моей крови будет всецело достаточно.

Она взглядом прикоснулась к своей ладони. На туну ее глаза потемнели, опасная магия безжалостно разрезала кожу, красная кровь полилась вниз и обволокла Трилиона – руна загорелась.

– «Моя кровь омоет твою дорогу, сила возглавит тьму и растворит печать, возложенную на твои врата. Моя частица принадлежит тебе, забери, как уплату за волю мою, возьми и опоись ею. Отпусти меня, пленника твоего. Я словом своим мою веру знаменую. Лишь слово это отворит мне путь. Откройся мне, повелеваю!» – волшебница прочла заклинание и подняла руки вверх, кровь с ее ладони хлынула вниз по запястью к плечу, оставляя на одежде огненную полоску.

Три раза она повторила заклятие. Ничего. Волшебница опустила руки, оторвала часть своей одежды и обернула кровоточащую рану.