Максим Стрельцов - Пока не растаял снег…

В мокрой и липкой метафоре жутко холодного снега утопают плечи и голова мужчины, будто его, как печенье в форме человека, макнули в молоко. И это не серый снег Урала или средней полосы страны… Это ослепляющий своей навязчивой белизной, принесенный со степей и морей южный снег. Чище и ярче он только на полюсах планеты нашей. Белое небо. Белая земля. Белый холодный воздух… «Да… Я люблю этот холодный воздух… Нет ничего лучше него. Своими морозными копьями он пронзает плоть… насквозь пронзает! Ледяными ручищами он вырывает из меня органы, мышцы, даже кожу сдирает… и глаза вырывает… И чувствую я лишь дыханье свое и бесконечное биение вечно горячего сердца. Дыши, пока бьется сердце… Сердце, бейся, пока я дышу!.. Чувствую, как отнимается плоть моя… как сбрасывает душа это жестокое бремя… и как, облегчившись, вздымается она к небесам… И я становлюсь чуть ближе к святым ангелам, ведь у меня теперь тоже… есть… крылья… Дыши, пока бьется сердце… Сердце… бейся, пока я дышу… бейся, пока не растаял снег…

Ох! – воскликнул он же в своих мыслях и внутренне раскатисто рассмеялся, а внешне лишь широко улыбнулся. – Вот точно мимо не пройти! Цветочные часы… со стрелками в человеческий рост! Черт возьми, и как я о них ничего до этого не знал».

Стараясь не задерживаться на перекрестке, мужчина дошел до Цветочных часов и оказался на площади перед ними совершенно один. «Ладно, он еще не подошел… А сколько времени вообще? Так, по этим часам надо еще сориентироваться… Ах, черт подери! Быстро же я сюда долетел… Еще ж целых двадцать минут до встречи! На таком холоде это не так уж и мало!» Он немного почертыхался вслух, покорчил недовольную гримасу под шарфом и решил немного пройтись, чтоб осмотреться и не мерзнуть, стоя на месте столбом.

Отойдя чуть влево от Цветочных часов, мужчина заметил ярко-зеленую вывеску аптеки. Ее окна тянулись куда-то вправо и заворачивали в какой-то закуток за часами. Мужчина почему-то решил, что там будет не так холодно, не так сильно дует ветер и не так много снега. Хотя, вероятно, он просто, исходя из своей натуры, почувствовал необходимость свернуть с широкого тротуара на узкий и темный переулок, где не ездят машины и не брезжит в глаза белизна ниспадающей снежной пелены.

Закоулок этот и вправду оказался темным, несколько даже мрачным, но в меру. Он был грязным и таинственным, но отнюдь не пугающим. Идеальный баланс… Баланс этот начинался, как уже оговаривалось, с аптеки, носившей название «Социальной», а продолжился невразумительным магазином косметики. Хотя этот павильон больше подошел бы под прилавок с хозяйственными товарами: лопатами, молотками и так далее… Косметика?! Нет, ей тут не место… А далее, отделение Почты России. Вот она-то в этом недвусмысленном антураже смотрится вполне органично! А надпись на витрине магазина в соседних окнах гласила: «Хлеб – вино – водка – пиво». «Ох, действительно, продукты первой, первейшей необходимости… Наиболее популярные, скажем так» – мужчина, проходя мимо, уже еле сдерживал вырывающийся смех от такого соседства.

Следующее помещение занимала весьма непрезентабельная парикмахерская, после которой нарочито выступал яркими огнями скромненький ресторанчик. Там подают что-то из разряда пицц, ленчей или классических салатов типа «греческого» или «цезаря». Никаких деликатесов или кулинарных излишеств… чистая коммерция. Переулок закругляла и выводила вновь на перекресток Красной и Гаврилова еще одна небольшая кафешка. Хотя, скорее, это лишь заготовка под таковую. Обширное пространство под хлипким навесом с убранными и компактно сложенными по углам столами и стульями… Летом здесь, вероятно, уютно и мило, но сейчас – холодно и пустынно. Пройдя весь этот небольшой переулок, потоптавшись тут и там, мужчина вышел обратно к Цветочным часам, но, взглянув на них, осознал, что не прошло и половины остававшегося до встречи времени.

Ему все хотелось вернуться в тот ресторанчик, что в переулке. «Там так тепло и сухо… и горячий чай» – думал он, но боялся пропустить встречу. Без конца топчась на месте и усиленно кутаясь в шарф, скрываясь от холодного снега, мужчина совсем перестал поглядывать на часы. А будь в тот день какой-нибудь майский или июньский выходной, то он обязательно бы оценил любопытную искусность Цветочных часов.

Вся их композиция была весьма строго выдержана в определенном контрасте, надо сказать, не лишенном изящества. Цифры 12, 3, 6 и 9 – белого цвета; остальные – красные. Стрелки тоже были алого оттенка и как бы слегка подсвечивались для большей видимости. Сами же виновники названия архитектурного объекта – цветы – сейчас по большей части засыпаны липким приставучим снегом. Но в теплые месяцы они прекрасно дополняют контраст своими прелестными ало-розово-белыми цветами… А сейчас же мужчине видны лишь некоторые из по уютному припорошенных снежным хлопком декоративных деревцев по краям конструкции.

Перед всем этим на небольшой площади на высоких столбах величественно развиваются преисполненные некой символической харизмой флаг и герб Краснодара. А между флагштоками среди нежданно нагрянувшей бури снега виднеется только одна фигура… фигура человека в черном пальто… он думает, ждет, стоит, крепчает под гнетом январского ветра… и, уж поверьте, очень сильно мерзнет…

Когда город делает тебя – это хорошо… тебе же и хорошо в первую очередь. Когда общество, люди вокруг делают тебя таким, какой ты есть – это хорошо. Тогда не нужно думать, как одеваться – одевайся, как все! Не нужно думать, что поесть, куда сходить пятничным вечером. Не нужно думать, что делать со своей жизнью. Ведь это просто и хорошо… Проще и лучше не думать, из чего делают хлеб, который вы едите. Проще не думать и не знать, как работает, например, ваш телефон. Проще не знать, почему идут войны и за что умирают на них люди. Проще прислушаться к кому-то, чем думать самому. Проще с верой в чудо протягивать руки в небо, к богу, чем с усердием копаться в земле, с другими чертями. Ведь все же мы, гуляя по аллее, рассматриваем вершины деревьев, а не ходим по газону с лопатой, откапывая корни. Так что, когда город вокруг возвышает тебя, когда общество делает тебя – это хорошо. А когда ты делаешь общество – это нехорошо… Если ты делаешь общество вокруг себя, если ты делаешь людей вокруг, если ты возвышаешь город – это совсем нехорошо… Но тогда ты – король!

И о чем думает человек, стоя посреди подобного города? Созидатель или потребитель, король или простолюдин – каждый из них! О чем они могут думать, стоя посреди снега, ветра, холода и тусклого света уличных фонарей? Может, о любви… безответной и несчастной, губительной или, наоборот, счастливой… Может, о работе… о свершениях, грядущих или уже давно прошедших достижениях… Может, о деньгах… всем же нужно что-то есть, нужно платить – тем более в наше время, когда платить приходится за все… Может, о родных… никто из нас не хочет, чтобы приходилось особенно беспокоиться и волноваться за них, но воистину несчастен тот, кому не за кого особенно волноваться и беспокоиться… Может, даже о сегодняшнем вечере… об ожидающей в уютной квартире чашке горячего чая, о теплом и мягком пледе, о банальном крепком сне… Мы не знаем, да и никак не можем знать, какие мысли томятся в голове, какие чувства треплются в груди у случайно встреченного человека на улице. Мы видим лишь силуэт его, силуэт этих мыслей и чувств, темное пятно, фигуру в черном пальто среди январских снегов, ожидающую встречи.