Екатерина Соловьева - Улыбка бога

«Так не воняло даже у спившейся старухи, у которой я снимала комнату!» – подумала женщина.

– Возьметесь за руки, – прошипел кот. – Немедленно возьмитесь за руки! Зеркало! Где…

Хвост его распушился и воинственно встал трубой, спина изогнулась, массивные лапы уперлись в рыхлую землю. Густая шерсть приобрела приятный терракотовый оттенок и засветилась, а глаза угрожающе вспыхнули зелёным.

Ида оглянулась и увидела, как из-за деревьев выходят странные люди. Их было шестеро: шесть неприятных фигур, шурша ветками, шли прямо к ним. Вокруг потемнело ещё сильнее, будто солнце зашло за тучу. Женщина пыталась понять, отчего же эти люди так антипатичны, но вспугнутые мысли скакали, как блохи, не останавливаясь ни на секунду. Среди незнакомцев оказались трое мужчин и три женщины, все какие-то сгорбленные и нехорошо спокойные. Ида обернулась на Глеба, но тот тоже ничего не понимал, очевидно, и он не был знаком с этими типами. Все они шуршали по густой траве длинными багряными хламидами и смотрели в упор на кота. Ираиде совсем не понравились их глаза: пустые и безжизненные, будто из них вынули что-то… что-то очень важное.

– Храниииитель, – осклабился мужчина с красным родимым пятном, занявшим всю левую половину лица. – Даавно не вииделись. Как поживаает Вссссеблагоой? Ещёо не ссссдох на сссвоём Древе? Йандлох Баха маар…

Ида заметила, что незнакомцы почему-то шепелявят. Ей вдруг стало очень и очень неуютно здесь, по соседству с этими людьми. Так бывает, когда спиной чувствуешь чей-то ненавидящий взгляд, который режет не хуже ножа. Быть может, всё дело в тоне этого мужика: он излишне доброжелательный?

Глеб, очевидно, также испытывал подобные ощущения: он инстинктивно подобрался и подошёл ближе к Иде. Он вдруг понял, что перестали петь птицы. Тишина навалилась плотным слоем. Воздух наэлектризовался и загустел так, что его можно было резать ножом.

– Вижшу, ты приволооок сюда пару людишшшек, рашш маар, – продолжал Родимое Пятно, наступая на рыжего. Остальные медленно шли за предводителем. – Тоолько онии тебе не помоогут… дакш раш маар… Зряа ты позваал этих миылых пташшек с ихх ветки…

Кот, не отводя взгляда от шестёрки, молча пятился от тропы к лесу, вынуждая людей за своей спиной отступать.

– Эй, рыжий, – прошептала Ида, – кто это?

Кот молчал и шёл назад. Глеб предпочитал держаться рядом с ним.

«Мафия что ли какая-то? Одежда у них – будто вся в запёкшейся крови», – расстроенно подумала женщина и прошептала:

– Рыжий, зеркало у меня.

Глеб, инстинктивно сжавший вспотевшую руку женщины, склонился и подобрал с земли увесистый сук. Ситуация накалялась, а слова и вид незнакомцев не сулили ничего хорошего.

– Брось на землю между вами, – так же тихо ответил кот. – Как только закончу заклинание словом «име» – смотрите в зеркало.

– Ххашшшмет-тсссу! Хххватит чшириикать, – оборвал главарь. – Анххрамаан жшдёт тебя, Вохху Маана!

Кот между тем начал глухо и быстро бормотать совершенно далёкие от понимания слова, не отрывая глаз от людей в хламидах.

Кашляющий смех Родимого Пятна перекрыл бубнение рыжего, он выпрямился и скомандовал:

– Йандлох ман! Убить его!

Тут же остальные фигуры окружили сжавшуюся троицу.

– Идите своим путём, – тихо, но внятно, предупредил кот, – идите и не погибнете.

«Что они могут сделать нам? – подумала Ида, и тут же ответила сама себе: Да всё, что угодно. Когда тебя окружают люди с такими вот пустыми глазами, можно ожидать чего угодно, кроме хорошего».

И вдруг пятеро багряных взмахнули длинными рукавами, на солнце сверкнули, отразившись от чего-то солнечные блики. На миг поляну окутала кромешная тьма, стихли все звуки, кроме пульса, а затем снова вернулись вместе со светом. Кот издал жалостный вопль, и сквозь мерзкую вонь багровых пришельцев прорвался запах страха: бок рыжего сильно кровоточил, животное дрожало от боли.

Паренёк и женщина наконец-то заметили у незнакомцев в руках длинные острые окровавленные серпы, блестящие на солнце. Глеб внезапно вспомнил, где видел их: на выставке оружия под табличкой «Египетский ятаган». Вот только там они были покрыты слоем ржавчины и зеленоватого налёта, а здесь…

Ида разом поняла, откуда у рыжего рваное ухо и глаза, полные боли.

– Скоты, – процедил сквозь зубы Глеб, – уберите лапы от животного!

– Кххто у нассс загховориил? – усмехнулся молодой мужчина с выгоревшими бровями, и Ида с ужасом увидела, почему незнакомцы шепелявили: говорить членораздельно им мешали многочисленные острые зубы, загнутые внутрь, совсем, как у акул. – Юный го…

Глеб размахнулся и резко ударил его. Белобрысый взвыл больше от неожиданности, чем от страха.

– Йандлох маан! Убейте их! – заорал Родимое Пятно, и вся пятёрка навалилась скопом на ошалевшую троицу.

Не долго думая, Ида раскачала свой увесистый мешок и обрушила его на голову полной женщине с узкими чёрными глазами-щёлочками. Толстуха увернуться не успела, удар попал в цель: она мерзко зашипела и сплюнула на траву какой-то серой дрянью. Её спутник, худой и болезненный тип с длинным носом, радостно усмехнулся и раздвинул губы в жутком оскале. Алой смертью блеснули на солнце окровавленные серпы-ятаганы и…

– Да не убоится вас истинный свет! – вдруг громко крикнул кот. – Да будете повержены вы, слуги тьмы, силой Всевышнего!

Резко полыхнуло синевато-белым, багряные с воем разлетелись, кто куда. Ида со стоном схватилась за плечо, промокшее от крови, стараясь не смотреть на глубокую резаную рану.

Глеб, не веря в происходящее, выронил сук и осторожно дотронулся до уха – половины его не стало.

«Как они успели?..»

– Т`ларе алашти име, – тяжело дыша, сказал кот.

Ида поняла это, как сигнал к действию, сгребла его в охапку, схватила мокрую руку Глеба и буквально сунула им под нос зеркало.

Поняв, что добыча уходит, багряные, взвыли, и разом прыгнули к людям. Вонь стала просто невозможной, казалось, здесь сконцентрировались все мировые запасы гнили.

– Держи, – прохрипел кот, – зеркало крепче.

Он пристально смотрел в стекло, подкрашенное ртутью. Зажимая кровоточащее ухо, Глеб с изумлением заметил, как под ярко-зелёным взглядом, вместо их перекошенных отражений вырисовывается каменистый берег синего озера, поросший жёлтой травой и редкими ёлочками. И всё алое от заходящего солнца, будто разлит брусничный сок.

От боли и страха незнакомый пейзаж туманом расплывался перед Идой, ей казалось, что в глазах просто мельтешит от избытка крови, когда догорающие лучи коснулись её щёк. А затем свежо подул ветер, принеся запах сухой травы и прибрежный водорослей.

– Не бойтесь! – тяжело дыша, кричал кот. – Держитесь рядом – вместе вы сила! Помните, что вы можете противостоять любому злу! Ищите латырь-камень!..