Оксана Юрьева - Хранительница. Обретение мира людей

Жаба, не глядя на Ину, сделал глоток из узкого стакана. Ина вдруг отложила оранжевый кусочек, который она уже взяла с тарелки.

– Почему, Жаба? Почему ты принял на себя бремя Хранителя. Я по наследству приняла его, и у меня не было выбора – я человек, но ты, ты Жаба, что сподвигло тебя отказаться от житейских радостей, от создания светящегося кокона и получения маленького чуда, от наслаждения благами Гармоничного мира и обычной жизни в кругу любимых и родных? – Всё, она задала свой, давно терзающий ее вопрос, и ей стало даже немного легче. Ничего не изменилось. Жаба с равнодушием выслушал ее эмоциональную речь. Он осторожно поставил стакан на стол.

– Вот это, – спокойно ответил он, указывая на нарост на лице, – кем-то я уже был отмечен при рождении из светящегося кокона. Ты в Гармонично мире видела еще такое уродство, такое уродство, что родителям, доставшим меня из кокона, пришлось отнести в одну из пещер Высоких гор на границу Гармоничного мира и передать на воспитание Вечным девам, которые из-за отсохшего хвоста никогда не смогут иметь маленькое чудо. И они были рады мне, но не я сам себе, – наконец краешки губ дрогнули, являя Ине усмешку на непробиваемом до этого лице Жабы, – создать светящийся кокон, говоришь ты, – он посмотрел прямо в глаза Ины, – однажды я услышал разговор вечных дев.-

– У нашего уродца растет хвост, – он вполне успешно копировал тонкий голос Вечных дев.

– Бедный малыш, – ответила ей другая, – это будет катастрофа в Гармоничном мире, когда придет время, и матильда убежит с ковра мироздания, увидев, кто выбрал ее в Заветной роще. – Он, замолчав, устремил свой ничего не выражающий взгляд в окно.

– Тогда я нашел себе уединенную пещеру в Высоких горах в пределах разрешенной границы Гармоничного мира и ушел от вечных дев, чтобы стать отшельником. Видимо сама созидающая энергия Наивысшего Вечного предначертала мне мой путь, – уже совершенно спокойно с присущим ему безразличием закончил Жаба.

– Да, звездные боги бывают непонятны, – согласно кивнула Ина.

– Звездные боги всегда понятны, – бросив на нее короткий взгляд, озадачил Ину Жаба, – видимо это не печать звездных богов и меня изначально ждало совсем иное… – тихо проговорил он, снова смотря мимо Ины в окно, впрочем, не видя там своего мрачного сада. Ина покачала головой: – о чем ты, Жаба? —

Жаба, вдруг сузив глаза, пристально посмотрел на нее, словно пытаясь разглядеть в ней что-то очень важное сейчас для него, Ину удивил живой интерес, вдруг проявившийся в его глазах, меняя лицо Жабы, снимая с него маску безразличия и являя Ине совершенно другого Хранителя – живого и любопытного.

– Для тебя это бремя, для меня огромные возможности из проклятья сотворить величие, – тихо продолжил он, не отрывая заинтересованного взгляда от нее.

– Ты говоришь непонятные мне вещи, – строго глянула на него Ина.

Жаба усмехнулся: – а может это твое счастье и судьба хранит тебя этим твоим непониманием, – интерес ушел, делая глаза Жабы привычными, не выражающими ровным счетом ничего, – что-ж каждый верен самому себе и это уже неплохо, – закончил он беседу, поднимаясь из-за стола, оставляя Ину в полном недоумении, – пойдем, Хранительница, я провожу тебя в твою комнату, – не ожидая ее, двинулся Жаба к двери.

Ночью Ина спит плохо. Ей снятся кошмары. Она опять видит странные учения и совсем близко – оскаленное лицо стража бьющего по спине новобранцев. Провал. Она тихо входит в комнату для общения с Наивысшим Вечным. Комната пуста. На полу определен белой чертой круг. Непонятные знаки и символы начертаны вокруг круга. В темном углу горит слабым огнем, почти не освещая комнату, светильник. Пламя чуть дышит в металлической чаше на железной треноге. Провал. А потом Жаба. Этот же страж, с закрытыми глазами, склонив побритую уже голову, стоит на коленях, тяжело дыша, перед Жабой в кругу, начертанном на полу комнаты для обмена мыслями.

– Ты готов испить чашу напитка дарующего высшее блаженство, – склоняется над бритой головой жаба, проводя по ней своей оплывшей в наростах рукой. Другая рука… Ина не видит, что сжимает в ней Хранитель.

– Да, – в голосе стража звенящей ноткой еще слышно напряжение.

– Ты готов пройти посвящение, – утробным голосом взывает к нему Жаба.

Юный страж тяжело дышит, но твердо отвечает: – да.-

Жаба аккуратно перебирает хвост юного стража, добираясь, наконец, до его основания.

– Ты готов! – уже кричит Жаба

– Да, – повторяет уверенно юноша. Взмах явленного ножа в руке Жабы. Вскрик боли, и тело юноши со стуком падает безжизненным кулем на пол. А Жаба спокойно подходит к горящему светильнику и бросает отрезанный хвост в огонь. Огонь жадно пожирает приношение, ярко вспыхивая, освещая всю комнату, изгибаясь на стене рогатой тенью.

– Владыка, прими нового посвященного, – тихо произносит Жаба… Вдруг Жаба оборачивается и смотрит прямо на Ину, словно находится сейчас в ее сне.

Ина вскрикивает от безумного страха, сжимающего горло, судорожными волнами накатывающегося на нее и просыпается окончательно, садясь в кровати, тяжело дыша, бессмысленно вглядываясь во мрак окружающей ее ночи.

Что за горячечный бред, мечутся мысли. Хорошо, что это всего лишь сон. Иначе… Страж без хвоста… лишенный хвоста таким изуверским способом… это означает только одно – он становится тенью. Тенью опекаемой Водяным чудом, но таких теней давно нет, куда исчезнет эта тень… Нет, это только сон, не более. Это понимание успокаивает, прогоняя еще живущие в голове видения, и Ина опускает голову на мягкую подушку. Но забвение сна так и не возвращается к ней, и лишь свет начинающегося утра окончательно разгоняет ночные кошмары. Ина осторожно входит в комнату для обмена мыслями с Наивысшим Вечным. Никакого юного стража, никакого круга в центре комнаты и даже светильника. Она вздыхает спокойно. Бред. Просто много навалилось за вчерашний день.

– Комната для обмена мыслями всегда привлекательна, – раздался вкрадчивый голос за спиной. Ина даже вздрогнула. Она не слышала, как Жаба вошел.

– Тебе всего лишь двести лет Хранительница, а ты уже интересуешься вечным, – как всегда тусклым ровным голосом поинтересовался он.

– Жаба ты знаешь, что-нибудь о демонах, – не сдержалась Ина.

Жаба внимательно посмотрел на нее.

– Разве в комнате для обмена мыслями с Наивысшим Вечным принято произносить это слово вслух.-

– И все-таки, – Ина была упряма.

– Ама воспитала тебя вольной. Ты черпаешь силы из окружающего, тебе понятны законы природы, а может это не всё, а может тебе действительно, хоть раз обратиться к Наивысшему Вечному.-

– Я делала это, уважаемый Жаба, и не раз, когда того требовала моя душа. Пойдем, даже твой сумрачный сад озаряется лучами восходящего солнца, нам пора к Ковру мироздания.-