Владислав Муратов - Симфония дня и ночи

Девушки не было всего шесть часов относительно времени ее обычного появления дома. Как правило, Рэйчел появлялась дома около девяти: она работала, гуляла в парке и возвращалась.

Семья Монро была достаточно обеспеченной и считала себя образцовой. Эдакий своеобразный клан «Монро». Такая семья придерживалась стандартов Высшего Общества. Все они были образованными и дружили исключительно с другими подобными кланами.

Отца Рэйчел звали Виктор Монро. Являясь министром полицейского собрания в городе и начальником одной из тюрем, он считается одним из высокоуважаемых лиц в Элгаэ. В связи с этим он смог так быстро созвать группу поиска. По сути своей, Виктор является очень хорошим человеком, но при этом склонным к превышению своих должностных полномочий. Он пожертвует всем ради сохранения соблюдений традиций семьи.

Мать звали Эстель Монро. Ее девичья фамилия Шевалье (семья Шевалье – это одна из самых известных семей по всей суше; ее представители есть во многих крупных городах). Эстель является участницей кучи фондов, которые поддерживают консервативное начало мира. Ей присущ стойкий, спокойный и сдержанный характер.

– Скажи мне, Рэйчел, этот сорванец не приставал к тебе?! Ты только скажи мне, и он никогда не выйдет из тюрьмы, – говорит отец.

– Да как же вы не понимаете? Это мой друг! Мы просто вышли за пределы города: хотели посмотреть на лес, – отчаявшись, произносит виновница сбега семьи.

– Ты с ума сошла? – Закричал отец. – А если он собирался схватить тебя в плен и потребовать выкуп? Что если он вместе с Либруа Канте? О чем ты думала?

– Он даже не знал о существовании Либруа Канте! – Пытается перекричать отца.

– Так вот именно! Это он тебе сказал, что не знает Канте? Он же притворяется. Он обыграл тебя, и только чудо помогло, что он тебя не схватил. Ты же видела, в какой накидке он ходит. В городе такое никто не носит!

– Та он в приюте живет!

– Ах, он еще и в приюте живет?! Шпион!

– Успокойся, Виктор, – вступилась Эстель, – все в порядке. Я думаю, наша дочь осознает свои ошибки и больше никогда их не повторит. – Приближаясь к мужу, смотрит на Рэйчел.

– Но я и так знала, на что иду. Мне уже не пятнадцать лет!

– Помолчи Рэйчел, – успокаивает мать. – Иди к себе.

– Позволь, отец, расправиться с незнакомцем, – выступил младший сын, – я отомщу за сестру!

– Бернард, ну а ты куда лезешь? – Схватилась за голову Рэйчел.

Хоть Рэйчел и была младше своего брата Бернарда (младший среди сыновей в семье), она, тем не менее, его всегда доставала и ставила ниже себя. Он для нее всегда будет казаться младше и глупее.

Бернард приходится достаточно послушным сыном. Он во всем подражает своему отцу, и поэтому любое слово последнего для него закон. Выше только значение чести семьи. Сам он невысокого роста – чуть меньше своей горе-сестры.

– Помолчи, – приказал он Рэйчел, зная, что та все равно теперь не остановится. – Я расправлюсь с этим…

– Билл. Его зовут Билл, – смело, всем на зло, заявила она.

– Я расправлюсь с этим Биллом, – продолжил брат. Все это выглядело для него как вызов.

– Завтра я выбью из него всю правду, а пока пусть посидит за решеткой, – пробубнил отец и отправился в спальню.

Но последнее слово в незапланированном семейном собрании осталось за Эстель:

– Я запрещаю тебе общаться с этим человеком.

Сырость. Пахнет потом разъяренных мужчин. Стоячий в ушах постоянный скрежет металла и нервные стуки психически больных заключенных. Гул, играющих в азартные игры, постояльцев этого тюремного подземелья.

Наш герой сидел на кушетке, а его ноги были по щиколотку в воде. Огромная лужа, растянувшаяся почти на все камеры. Идет дождь – так говорили пожизненно заключенные.

А ведь дождь и впрямь шел. И так было постоянно. Заключенные никому не нужны. Считается, что власти специально разрушают тюремные резервации, чтобы ухудшить условия их обитателей. Властям важно чтобы преступники умирали как можно быстрее. И, наверное, они поступают правильно. Так и сейчас: очередной ливень накрыл недалекий от океана город, и все тюремные камеры, находящиеся под землей (а зачастую абсолютное большинство их было построено таким образом), оказались подтоплены.

Хорнеру не повезло больше. Снисходительные начальники переводили пожизненно заключенных в лучшие камеры: им и так досталась страшная участь медленно погибать, тем более, когда около половины заключенных являлись невиновными (для поддержания порядка в городе выгоднее сажать даже мелких воров и потенциальных преступников). Поэтому временные заключенные сидели в наихудших условиях.

Клетки были достаточно просторные. Билли сидел один, как и многие, и если бы к нему прибавили еще троих, то теснее бы не стало. А вот громкая ватага «пожизненников» толпилась по восемь-десять человек на камеру. И таких камер было около шести на другом конце продолговатой тюрьмы (Билли сидел в самой крайней клетке на одном конце, а шумные толпы на противоположном). Так делалось для того, чтобы ждущие смерти могли развлекаться: играть в карты и общаться.

В соседней клетке сидел еще один временно посаженный. Огромный мускулистый мужчина с ростом не менее одного метра и девяноста сантиметров, лысый, на ногах поношенные брюки.

Он сидел на койке, в профиль повернутый к Биллу, и смотрел, уставившись в мокрый, блестящий отражениями факелов, пол. Торс мужчины был полностью оголен, а на теле видны следы от ударов какими-то тяжелыми предметами. Слева у него виднелась большая по своим размерам татуировка, которая охватывала левую грудь, часть шеи и руки.

Хоть лицо здоровяка и скрыто маской, все равно в его образе прослеживалась какая-то скорбь, недопонимание и скрытый гнев, который он мог сорвать на ком-либо в любую минуту. Казалось, этот громила кого-то ждет: на руках вздутые жилы и каменная концентрация на какой-то мысли. Нашему герою никак не хотелось тревожить этого парня.

Послышался скрежет железного замка: под землю спустился некий эксперт. Захлопнув за собой дверь, он, и еще двое охранников в легких доспехах, направился в сторону, где сидел Хорнер. И чем ближе он приближался, тем сильнее слышался плеск шагов.

Эксперт, в отличие от двух охранников следовавших за ним, не скрывал своей маски. Значит, скорее всего, он не являлся каким-либо служащим в тюрьме. Очевидно, это некий народный эксперт по преступлениям или специальным делам. Он был одет в серые брюки и затасканный пиджак. Тем не менее, он не выглядел нищим. В целом, на вид и походку очень аккуратный мужчина. На голове он нес котелок цвета его брюк, а в левой руке металлический сейф, который имел примятый вид и множество царапин. Такое ощущение, что в этом сейфе лежит что-то очень важное, и в силу чего постоянно подвергается нападениям.