Еремей Власов - Во свет. Тропа духовного мира

– И что теперь?! Их же дюжина?! – кричала, исходя на плач Илия.

– Держаться всем вместе, коли Белбогу угодна наша смерть, примем её стойко, а нет, выстоим и против этой чуждой силы! – громогласил Свят, прижимая к себе суженную.

Звери ощерились, готовые к пиршеству, чувствуя биения сердец жертв, зажатых в сети смерти. Яркий свет вырвался из-под земли, разделился на сотни лилово-алых лучей, ударив в глаза ядозубов. Свет разнёсся по крови, и достигнув сердец хищников, взорвал их неведомой силой, забрав души павших животных в тайные земли. Не успели Скалдайские твари сделать и рывка, как рухнули на землю, захлебнувшись кровавой пеной. Свят приоткрыл рот от удивления, не успели влахи принять, возможно, последний свой бой, а противники уже полегли, застелив своими телами всю окрестную землю.

– Дух, кто нам помог? Чья власть могла породить такую силу? – спросил удивлённый Светозорь.

– Все двенадцать, как подрубленные! – усмехнулся Зар.

– Знал бы, поведал бы, юные избранники, – с толикой нескрываемого удивления молвил дух, – Ни одному духу не под силу совершить такое светопреставление, это похоже на проделки Божественной силы, удивляет меня, и что яркий слепящий свет нисходил из недр земли, а не с заоблачных небесных вершин.

– Так ты думаешь, что Боги или Бог решили нам помочь и протянули свои длани в направление нашей стороны, – проведя по изувеченной руке, молвил Зар.

– Я думаю, что нет, точнее я даже не знаю, что и думать, – почти шепча сказал Ведом.

– А что за звери на нас напали и почему, дух, тебя это так удивило? – поцеловав Светозоря, молвила дева.

– Скалдайские ядозубы! Эти твари не живут в этом Мире, их местообитание Прибрежные земли Тёмного Мира и главное, как они сюда попали?! Кто-то явно строит козни на вашем пути, влахи.

Светило прорезало пурпур облаков, играя медью в ручейках, грея свои разбрызганные лучи, обещая тёплый и благостный день. Там в бескрайности сердца, в сердцевине ржавого солнца, был скрыт зрачок, раскалённый добела, наблюдавший за путниками с недостижимой человеческому глазу вершины.

Дабы подбодрить спутников и залечить раны их пламенных душ, Илия запела песню, песню, что поили родники внутренней свободы, бьющие в её, вспененном любовью, сердце.

Так уж получилось, что путники вышли из причудливого мелколесья к тому самому широкому полю, покрытому сине-лиловыми цветами, ну почти васильками. Аликаты – так назывались чудь-цветы, обрамлённые в белёсые паутинки, а если хорошенько присмотреться, можно было увидеть, что их корни оканчиваясь, стелятся по земле, переплетаясь и танцуя на разгульном ветру.

– А песня то ладная, вон и цветы подпевают, качаясь на своих тонких стебельках, – усмехнулся Свят, обнимая поющую Илию.

– Ну, вперёд, избранники небес, пусть ветер сопутствует вам в пути! А мне нужно, на время, от вас отлучиться, но скоро я вернусь, – молвил хранитель.

– И куда это ты, бестелесный бес, направился?! – усмехнулся Зар, потирая изувеченную руку, боли не было, но чесалась рана жутко.

– Всему своё время, шутник-влах, – с этими словами голос затих и исчез.

– Эх, убежал друг мой, так и не обнявшись.

– Зар, хватит тебе язвить, лучше скажи, как ты себя чувствуешь, как твоя рука? – спросила юная дева.

– Да, ничего, нормально, зудит только, да чешется. Люблю я вас, други мои! Расцелуйте же своего Зара, паче им не отведал какой-нибудь Скалодуб! – влах бросился на Свята с Илией, пытаясь расцеловать их.

Недалёко от посланников небес кто-то хрюкнул и заворочался под синим покрывалом разбуженных аликатов. Влахи посмотрели в эту сторону, решив подойти и посмотреть на новое диво. А небо продолжало свой медленный бег, вписывая мгновения Срединного Мира в книгу щедрого на открытия Бытия.

Если бы земля могла говорить, она могла бы поведать нам многие скрытые тайны, таящиеся в её вечных глубинных недрах. Ведь именно там, где берут своё начало почти все растения и часть живых организмов Мира Тал, таился их спаситель, он не был ни Богом, ни духом. Сын Богини Живы, давно забытый Ледон, из-за тёмного цвета глаз и волос, ему пророчили стать жрецом тьмы и по сему повергли, младенцем, в пучины безликой Бездны, но и там он сумел явить себя в светлом облике. Он хранил Мир Тал, основу всего живого этого края, его семя несли миллионы соцветий древ и растений, животных и обитателей Срединения. Являя собой единую систему, отвергнутый сын Живы, породил свет, а не тьму, но Древняя Мать была непреклонна и не вернула сына назад, чему Ледон был несказанно рад, ибо его судьба и судьба Тала были переплетены сотнями животворных нитей и ниточек Бытия. Лишь появившись в этом Мире, спутники сразу привлекли внимания Ледона, он видел их чистые души и поэтому решил за ними понаблюдать. Он бы и грибоцвету Самуи не позволил одолеть влахов, но они смогли одолеть его без помощи Ледона, а уж видя исход отчаянной битвы с хищником, зауважал их, (особо юную отважную деву) и не мог позволить влахам погибнуть от зубов чуждых зверей.

– Вы гляньте на это чудо-юдо, – улыбаясь, молвил Зар, – то ли поросята научились рыть норы, да летать, то ли мы попали в дивный сон наяву.

– Какие забавные хрюшеньки! – заливаясь внутренним смехом, но сдерживаясь, воскликнула Илия.

Два чёрно-бурых поросёнка, с удлинёнными пяточками, видимо решили прорыть Мир Тал насквозь, разгребая с лихой скоростью причудливыми копытцами-плошками и мордашкой, чёрную, как смоль, землю. Вырытая яма достигала глубины, которая легко могла скрыть ребёнка лет пяти, да и ширина была не меньше. Удивительно, но путники их абсолютно не пугали, здесь редко кто бывал, и любым гостям они были только рады, прервав своё занятие, таинственные животные устремили свои златые глазки на троих зачарованных странников. Тот, кто был немного больше других, хрюкнул и поднялся на небольших крыльях, воспарив на уровень очей влахов. Он желал новых знакомств, и три новых пары глаз пленяли его своим внутренним светом. Крылатый хрюндель облетел вокруг путников, сначала в одну сторону, а затем в другую, ни видя особой опасности, заворчал-захрюкал, видимо подав сигнал остальным, и две хрюшки присоединились к нему, вальсирую поодаль от вырытой ямы, над головами избранников небес.

– Привет, малыши, – молвил Светозорь и почесал за ушком у старшей свинки, та сладостно заурчала и лизнула фиолетово-розовым, довольно длинным язычком его руку, вызвав смех всей троицы друзей.