Еремей Власов - Во свет. Тропа духовного мира

– Вот ведь в чём ещё странности этого Мира, здешнее светило даже и средины неба не преодолело, а мы уже в пути немало времени, в наших краях бы вечерело, – говорил Светозорь, взирая в небесную высь.

– Это да, кутает свет в свои вязи и не желает отпускать своих друзей, – улыбаясь влахам, восторгался Меня, разводя руками.

– Спасибо, дед Меня, рады были с тобой познакомиться, но путь наш далёк, к вечеру акриловое поле нужно преодолеть, – молвил Свят.

Все спутники низко поклонились старику и поблагодарили за явства.

– Буду скучать, храните друг дружку юные друзья, – сдерживая слёзы, молвил Меня, – Пусть Боги будут благосклонны к вам. Вот от Меня подарочек, – дед протянул Илии забавную фигурку, – Энты свистулька из дерева Лах, оно усыпить может любого, может и выручит вас не раз, дай то Бог обрести того, чего ищите, друзья мои.

– Прощай, Меня, и ещё раз спасибо!

– Прощайте, кто знает, может ещё и встретимся. Счастливого пути!

Илия плакала, да и у Зара со Святом глаза были на мокром месте, но им нужно было спешить. Избранники небес продолжили свой путь по бескрайнему лиловому полю, на поиски новых приключений и обретения тверди духа. Светило лило ржавую медь, теряясь в шёлковых волосах юной девы земли, рождая всё новых детей, дабы сиять вечно в таинственном Мире Тал.

Белокрылые крыла ало-бурой птицы рассекали насыщенные светом облака, проникая в густую, млечную сочь, черпая их своей волнительной свободой, внутренне тревожной волей. Небесная проседь, давно уже омывалась пурпурной кровью, то была дань срединного Мира Тал в паутине Верхних и Высших Миров.

– Какой беспечный и воздушный полёт. Эта загадочная птица завораживает в своём парении, приглашая в лазурные небесные просторы, – любуясь полётом, молвил Свят.

– Ей там спокойно и безмятежно потому, что рядом нет того, кто бы мог её потревожить, – ровным голосом, с небольшой ухмылкой, сказал Зар.

– Как ты так можешь говорить, друг? Она же прекрасна, так хочется очутиться с ней рядом, познать эти воздушные потоки, испить их и опьянеть до одури от их бескрайности.

– Эта птица, так высоко, но я её чувствую подкожно, совсем рядом, —молвила дева, принимая сторону своего суженного.

– Ну не знаю, моё мнение такого, пусть оно вам и не нравится, – сказал, недовольно, сын ведуна.

– Почему не нравится, мечтательности в тебе мало, – с улыбкой молвил Светозорь.

– Это да, что-то я загрустил, как мы деда Меня покинули.

– Все мы опечалены этим, но возможно ещё встретимся, старик-то хитрец по чём зря словами сорить не будет, да и мне так кажется.

– А вот у меня на сердце легко, эта лёгкость пришла от дедушки Меня, и в душе он всегда со мной, – вставила со слезами на глазах Илия, чуть не расплакавшись, уткнувшись Святу в рукав.

Поле обволакивало, шепталось под ногами, играя молодыми ветрами-юнцами с осиянными волосами влахов. Безбрежное море акрилов убегало и убегало за кромку горизонта, цепляя вспененных жеребцов небес за злачённые копытца.

– Током по спинам степных кобылиц, – вполголоса сказал Свят.

– Ты о чём, родной?

– Не знаю, Илия, будто песня-змея, обвила эта фраза мой разум, интересно к чему бы это.

– Да, тут каждое слово, как и каждая былинка, несёт свой загадочный лик! – задумываясь, молвил Зар.

– Это что тут бравы загрустили! Али медник потеряли! – расхохотался знакомый глас.

– Ах ты, шут-балагур, сучий дух! А мы тебя ужо потеряли, а он, клявдится, тут как тут! —весело, с нескрываемой радостью кричал Зар.

– А мы и впрямь, дружище, тебя затеряли, ну говарь, что видел, где бывал?

– Ага, так и сказал, я вас помучаю немного, ревь-травой по спинам ваших дум похаживаю, чтобы не печалились и бровь не хмурили.

– Родной дух, как мы тебе рады, – молвила младая дева, – мы тут с Меней подружились, знаешь ли такого?

– Знаю-знаю, слышал-переслышал, хрютики нашептали, – хихикнул Ведом.

– Ты и про них знаешь, хранитель?

– Забидеть хотите, какой бы я тогда был дух-хранитель, я раньше вас с ними познакомился, да и с Меней знался, правда, давно-то было. Как старец живёт, хотя можете не отвечать, по акрилам лиловоглазым вижу, что всё у него ладно.

– Прости, Ведом! – хором сказали влахи и низко поклонились голосу.

– А у Мени всё ладно и складно, хороший он старичок, жалко было с ним расставаться, – вспоминая, молвил Зар.

– Вот и не вешайте носы, что родное – вернётся, что чуждое – сгинет!

– Ой, а это кто? – молвила Илия, улыбаясь.

Через поле, навстречу путникам, бежал со всех ног шустренький маленький зверёк, а за ним остромордый поджарый зверь. Малыш обессилел и задыхался, почти налетев на влахов, сбавил скорость, но более опасаясь врага, бежавшего за ним сзади, юркнул под ноги Илии, спрятавшись, как за двумя твердынями.

Остромордый остановился поодаль, ощерился и оскалился, издал рычаще-мяукающий рык, но не рискнул напасть на трёх более крупных, чем он сам, защитников его почти настигнутого обеда. Илия подставила ладонь, зверёк юрко, забрался к ней на плечо и уставился жалобными чернильными глазками. Зверь, понимая, что сегодня обед сумел ускользнуть от его острых зубов, громко рыкнул, махнул на прощание лапой, и побежал прытью в обратном направлении.

Зар со Святом громко рассмеялись, пытаясь прогоготать не только друг дружку, но видимо и громогласного воителя Перуна.

– Ну чего вы, хватит, бедняжка ещё больше напугался от вашего смеха, – прикрикнула на них Илия, зверёк прижался к шее девы и начал облизывать шершавым розовым язычком, – ну хватит, малыш, успокойся, никто тебя в обиду не даст.

– Он такой забавный, а тот такой трусливый, что невозможно не рассмеяться, – говорил, утирая нахлынувшие слёзы, Зар.

– Это точно, – подтвердил Свят, – смотрите, как тот смельчак удирает, только пятки мелькают.

– Ну и пусть мелькают, а нашего длинноносика то не должно волновать.

– Нашего длинноносика? А когда это он нашим стал, Илия!? – недоумённо, спросил Светозорь.

– Пару мгновений назад и стал!

– Не ссорьтесь, други мои. Этот зверёк здесь зовётся Мехоносик, так как его длинный носик обрамляет чёрно-белый мех, вроде малой бородки. Мехоносики очень дружные и ласковые, их можно приручить, души их чистые и открытые, надёжнее друзей сложно найти в этом Мире. А тот, кто его преследовал – это полевой Волон, помесь лисицы и Сяра, небольшого здешнего волка. Когда волонов много, они особо опасны, а в одиночку трусливы и жалки, лишь рычать да ворчать умеют, – молвил мягкий и дружественный голос хранителя, – а тебя он полюбил, юная дева, поэтому к тебе и прижался сразу, не отвергай его, он этого не переживёт. Теперь ты ему и мама, и сестра, и защитница.

– Он и впрямь мой, как забавно, – молвила, рассмеявшись, Илия.