Еремей Власов - Во свет. Тропа духовного мира

– Дел много, времени же мало, я прекрасно помню, чем тебе обязан, Сакон, – волох поставил таке, так и не попробовав пьянящий напиток, – Но я не могу тебе помочь, то, что случилось на днях – это же ужасающе, она же девочка, а ты её убил, ты разрушил её Мир, опорочил её душу, да ты…, – стукнув с силой по столу, Аритон уставился в безумные ядовитые вежды жреца.

– Что я, любезный друг?! Я тот, кто наградил твою мелкую душу властью, которой ты не заслуживал и никогда не заслужишь, потому что ты – трус, жалкий червяк и ты не посмеешь…, – наступая на главу, почти рычал жрец, – уйду я, уйдёшь и ты, я утяну тебя за собой на тот свет, которого ты боишься куда больше меня. Так что заткни свой клыкастый рот и подумай, как нам выйти из этого вороха проблем, а совесть свою спрячь поглубже, проявилась она у него, – Сакон смачно плюнул на пол, подойдя вплотную к Аритону, тот был почти вдвое крупнее жреца, но угомонился и склонил голову, – то-то же, мы выберемся из этого омута, обещаю.

– Прости, великий жрец, но как мне поступить на совете?

– Никак, ты не пойдёшь, а без третьего главы решение не будет принято, – искря лживой улыбкой, прошипел Сакон.

– Как так не пойду, по какой причине? – удивлённо спросил волох.

– По причине острых болей в животе, связанных с отравлением, – жрец протянул главе мешочек с тёмным порошком, – вот возьми, растворишь у себя в покоях в воде или таке, выпьешь большими глотками, ибо вкус отвратительный, может всё назад горлом выйти. Всё понятно.

– Понятно, да, хитрость ты выкрал у блудливой Пустодомки, – улыбнулся язвительно жрецу, Аритон.

– Ага, когда она в болоте своём дрёмалась, – оба рассмеялись, обнажив клыкастые кошачьи зубы.

Сакон посмотрел на Аритона в упор, тот не выдержал и отвёл взгляд, как бы изучая стенные росписи в угрюмой комнате жреца, хотя знал их, как густые и дремучие леса Тала.

– Ну, иди, родной друг, – обнял жрец главу, – не забудь, как придёшь к себе, выпить порошок. Прощай!

Как только двери закрылись за спиной волоха, глаза Сакона наполнились яростью и злобой, когтями он расчертил стол, оставив четыре глубокие полосы. «Ты ещё своё получишь, глупый трусливый раб, придёт время, и ты падёшь от моего гнева». Если бы кто-то сейчас увидел улыбку жреца, он бы решил, что тем овладели чуждые силы, сковав его разум и тело; тьма царила в каждой клетке льстивого волоха, даруя ему власть цепей и колец Шеола, власть, которая знала на кого направить свой огненный взгляд.

Поле дышало, после необузданного ливня, насыщая воздух живительной силой небес. Сах щекотала лиловые уста акрилов, целовала их в порыве жгучей страсти. Путники шли и посмеявались, радуясь каждому мгновению, проведённому в этом Мире, мехоносик шустренько бежал впереди Илии, помахивая мохнатеньким хвостиком, принюхиваясь к проносящемуся аромату божественных цветов.

– Воздух такой чистый, словно эта гроза даровала ему спасение, а его крылатые ветра обрели новое медынно-злачённое оперение, – молвила дева, улыбаясь светилу.

– Паче нашей травы после летних грозовых рек! – восхищаясь, произнёс Зар.

– Вот эти слова мне нравятся, близость и родство – свойственность всех Миров на светлой стороне паутины, – молвил хранитель.

– А это ещё что такое? – Светозорь показал по направлению к тёмному лесу, все посмотрели, даже Мехоносик навострил ушки, и тут же прижался к ноге своей хозяюшки, запищав.

На пути к лесу появилась мёртвенно-чёрная туманность, что одновременно притягивала и отталкивала. В глубинах этой мрачной топи проскочили искры, и тут же из её недр стали появляться странные существа, количество которых с каждым мгновением росло, моргнул Свят и вместо пяти существ возникло восемь, затем двенадцать. Когда существа открыли рты, они были полны жутких червеобразных отростков, внутри которых искрились стальные зубья-зубы, их мощные торсы были покрыты буро-серым мехом, а острые когти стали яростно царапать близлежащие стволы деревьев. Хищники оскалились и приготовились к атаке, двенадцать против трёх, шансы были явно не равны; серп-мечи моментально возникли в руках Зара и Свята, а Илия достала метательные ножи.

– Да что же это за напасть опять? – вскрикнул Ведом.

– Справимся, не в первый раз, да и они без непробиваемых щетин на коже. Зар, беги за моей спиной, как первые твари прыгнут в мою сторону, я нагнусь, ты их бей со всего маху, а дальше по ситуации. Ты, Илия, чуть поодаль бросай ножи в ноги хищникам. Пусть Боги хранят нас! Вперёд! – с яростным кличем побежали герои в пасть новой смертельной битвы.

Хищникам не нужны были клики или возгласы, ими владела тьма, кромешная пустота ледяных глубин Нгароса. Первый бросившийся зверь не пробежал и трети разделяющего пути, как пал, подняв столб пыли, в его передних лапах торчали ножи, вызывая безумную боль. Следующий увернулся в прыжке, уйдя от острых спиц-молний, ещё двоих дева смогла подрубить, как младые древокусты, остальные всё ближе и ближе приближались к воинам. Разъярённый хищник, готовый разорвать грудь Свята в клочья, прыгнул, но влах, мгновением раньше, нагнулся. Готовый к врагу Зар, поднял серп-меч над головой, и стальной месяц погрузился в грудную клетку, проткнув сердце одержимого животного, освободив неприкаянную душу. Следующему хищнику повезло, он смог увильнуться, меч резанул воздух, тварь застыла на небольшом расстоянии от влаха. Время, как сбитое молоко, в котором вязла лягушка-жизнь, борясь за своё существование, оно – это время, собиралось насладиться каждым мигом жестокой и кровопролитной бойни. Светозорь был в окружении трёх хищников, которые, рыча и сбивая пыль, глотали свою спесь, готовые к любой ошибке юного героя. Первая тварь в прыжке пыталась решить участь влаха, зубы лязгнули рядом с шеей, ветер-смерти остудил напряжённую кожу избранника. Свят успел направить искривлённый меч и рассечь брюхо надвигающейся сверху угрозе. Второй почти вцепился в икру героя, но вовремя пущенный нож угодил в глаз существу, которое пыталось лапой сбить оружие, недолго думая, влах нанёс сокрушительный удар, раскроив череп безумной бестии. Третий хищник, видя уравнявшиеся шансы, попытался убежать, но был настигнут брошенным мечом воина, остриё почти на треть вошло в бок, хлынула горячая кровь. Подбежавший Свят рванул меч на себя, а затем рассёк им горло раненого животного. Зар медлил, возможно единственный раз в своей жизни, это и спасло его, ибо пока ощерившаяся тварь готовилась слиться в пылающем жаре схватки, вторая обходила сбоку. Почти одновременно оба хищника прыгнули на героя, от неожиданности влах просто сел, над его головой два существа столкнулись и пали в траву, не дав им прийти в себя, он с быстротой молнии ринулся к ним, прикончив сначала одного, а затем и второго хищника. На подходе был ещё один, он наблюдал в отдалении, ожидая, что всю сложную работу сделают его собратья, но вышло не совсем так. Хищник прыгнул со спины, влах едва успел поднять руку, как жалящие крючья зубов вонзились в неё, Зар взревел от боли, но и боль дала ему силы. Взбесившись, он пнул тварь под низ живота, моля Бога, чтобы это был самец, хищник отпустил руку и взвыл, катаясь по лиловым цветам, и лишь опустив меч на хребет существа в шестой раз, влах успокоился, рядом лежало почти пополам перерубленное тело нежити. Осмотревшись, Зар увидел, как Илия со Святом добивают трёх обезноженных ранее хищников, помощь им не требовалась, раненые животные вместо того, чтобы объединиться, стали ползти в отдалении друг от друга, по направлению к лесу. Влах присел и осмотрел свои раны, да она сильно кровоточила, но ранки были неглубокие, хотя и болезненные. Зар вздохнул и окрикнул Свята, предложив помощь, тот отмахнулся, отпустив окровавленное лезвие на голову десятого хищника. Оставалось двое, обе твари застыли у чёрной зияющей бездны, даже не пытаясь приблизиться к избранникам небес, наблюдая за смертью своих соратников издалека. Светозорь и Илия поспешили к Зару, вид крови на его руке их не радовал, дева помогла ведуну, перетянув платком пораненую руку.