Эйди Миллер - Чужое небо

– Вижу, тебе стало лучше Ника. Твое состояние стабилизировалось и готово к постепенному восприятию информации, – произнесла одна из них, та, что была высокая, светловолосая и с яркими изумрудными глазами, на которые невозможно было не обратить внимание. Ее лицо, насколько могла судить Ника, не выражало никаких эмоций. Безукоризненные черты лица, с которых только картину писать, подумала Ника и удивилась себе, что в такой момент могла думать о творчестве. Длинные, светлые волосы…. в голове вспыли фрагменты с этой особой. Она собиралась что-то сказать, но решила промолчать, и просто наблюдать, в надежде, что они сами сообщат ей об ее местонахождении.

– По всем физическим показателям наша гостья в норме, – сообщила женщина, что была пониже ростом. Внешним обликом она чуть отличалась от блондинки. Одета она была в плотный, обтягивающий светлый костюм. В отличие от первой у нее была короткая стрижка с выстриженными узорами на голове. Еще Ника заметила на ее шеи несколько незнакомых символов лилового цвета. Взглянув на Нику холодным взглядом, она добавила: – но вот психическое… – затем она снова посмотрела на высокую блондинку, – здесь есть некоторые погрешности относительно…

– Достаточно Лия, – плавным голосом, прервала ее Шатэ, слегка подняв вверх левую ладонь. Каждое движение, совершаемое высокой блондинкой, было наполнено какой-то невероятной силой и гармонией. Ника зажмурила глаза и опять встряхнула головой, не понимая, как вообще такое возможно наблюдать. – На данный момент мне нужно ее идеальное физическое состояние. – Лицо женщины отражало полное спокойствие и что-то еще, чего Ника не могла разглядеть.

Было что-то необъяснимое словами, что так сильно отличало этих двух от обычных людей. «Обычных людей» эта фраза почти вонзилась в самую суть ее мысли. Ника почувствовала, как ее начинает подташнивать от собственных умозаключений. Ее ноги подкосились, она почувствовала резкую слабость, и успела обеими руками вцепиться за край висящей кровати, на которой она очнулась. Это помогло ей устоять, чтобы не упасть. Она обернулась, чтобы посмотреть на город, в котором все светилось, и это напомнило ей фильм о далеком будущем. Голос высокой женщины заставил вернуться ее к происходящему в комнате. И в следующий момент Ника осознала, что действительно понимает чужой, никогда прежде незнакомый ей язык. Как такое могло случиться? Задалась она мысленно вопросом, но никаких предположений на этот счет у нее не возникло.

– Помни о нашем уговоре Лия, – обратилась к ней женщина повыше и приложила ладонь левой руки к груди, затем прижала два пальца ко лбу, там, где находилась область третьего глаза.

– Всегда, мой Советник, – ответила Лия, повторяя за ней аналогичное действие. – Если возникнут проблемы, дайте знать. – На этих словах она исчезла за раздвижными дверьми.

Блондинка развернулась и посмотрела на Нику. Этот взгляда Ника ощутила всеми фибрами своей души, изумрудные глаза прожгли насквозь ее мысли, чувства, касаясь каждой ее клеточки, словно она оказалась под микроскопом. Когда это стало невыносимым, Ника двинулась с места, крепко сжав пальцы в кулак. Она подошла ближе на расстоянии вытянутой руки и осмелилась заговорить первой.

– Где я нахожусь и кто вы такие? – спросила Ника, как можно спокойнее, но она была слишком напряжена, чтобы скрыть свое волнение.

– Мое имя Шатэ, – мягко произнесла женщина, чье выражение лица оставалось беспристрастным, но голос был приятным и казался весьма дружелюбным. Чуть касаясь плеча художницы, она подвела ее к огромной прозрачной стене, через которую просматривалась панорама светящегося города. – Что ты думаешь о нашей архитектуре? – спросила она, повременив с ответом.

Игнорируя ее, Ника отвернулась от стены, демонстративно показав, что не станет отвечать на идиотский вопрос. Нет, сначала она собиралась получить ответы на свои собственные вопросы.

– Вы меня похитили, верно? – руки художницы непроизвольно взмыли вверх. – И зачем то насильно здесь удерживаете…

– Все совсем не так. Твои предположения далеки от истины.

Ника занервничала и коснулась ладонями прозрачной стены, состоящей из неизвестного ей материала и в это же мгновение, стена отреагировала, поменяв свою структуру на желеобразную мерцающую субстанцию. «Поле защищено» раздался механический голос.

– Что это? – резко отпрянув назад, спросила Ника.

– Реакция системы на импульс волнения, – ответила Шатэ таким голос, который проникал в самые глубины сознания. – Все здания построены по такому принципу. Если кто-то вдруг захочет разбить или разрушить, например эту стену, система не позволит этого сделать.

– Дома с искусственным интеллектом? – глядя на стену, поразмыслила Ника.

– Что-то вроде того, – подтвердила Шатэ предположения гостьи. – Однако подобных случаев с жителями у нас не случается. Скорее система обращена к случайной вероятности.

– Ладно, – сдалась Ника, взмахнув руками, – для меня ваша архитектура выглядит через-чур техногенной, чужой и холодной. – Она и сама не поняла, что заставило ее дать ответ на заданный вопрос, когда в планах было совсем другое.

– Мир Актароса относительно недавно стал таким. У этого явления есть как положительный момент, так и отрицательный. – Шатэ взяла ладонь художницы, так будто изучала ее. На ощупь Ника определила ее кожу мягкой, теплой и достаточно приятной, что собственно не особо отличало ее любого другого человека. – Твое тело говорит о том, что ты сильно нервничаешь, – заметила Шатэ.

– Интересно, как бы вы чувствовали себя, окажись на моем месте, – бросила Ника, пытаясь прервать физический контакт, но потерпела поражение. Шатэ удержала ее ладонь, продолжая свои исследования.

– В нашем мире уже несколько лет запрещен целый ряд подобных эмоций.

– Тогда очевидно, вы должны немедленно вернуть меня обратно. – На этот раз ей удалось выдернуть свою ладонь из чужих рук.

– Пока это невозможно, – отступая вглубь комнаты, ответила Шатэ. – Для начала тебе нужно осознать в себе мир Актароса, с которым тебе еще предстоит вступить во взаимодействие. Замечу с твоим истинным миром.

Понимая реальность того факта, что она не на Земле, перед ее глазами все закружилось. Это какой-то дурной сон, отчаянно про себя повторяла Ника, пыталась поверить в иллюзию собственных мыслей. Шатэ со стороны наблюдала за художницей, сначала за ее шоком, потом отторжением и затем внутренней борьбой.

– Видишь, пока ты не готова к большей информации. Это нормальная реакция, – заверила Шатэ, легонько касаясь ее плеча. – Я расскажу все, что будет тебя интересовать, но только, когда увижу, что ты готова слышать меня.