Марина Калюк - Дверь

Алан долго рассматривал одежку. Работа была тонкой, интересной и аккуратной. Ему понравилось. Пока она любовался работой, Клара накрыла ужин на двоих и бесшумно ушла.

– Красиво, – он протянул вещь обратно хозяйке.

– Знаю, – ответила та.

– Я говорил с адвокатом. Все документы будут готовы завтра. Он передал мне ваше желание разминуться с коллегами на приеме. Это легко устроить, хотя я бы предпочел, чтобы вы были рядом со мной весь вечер. Увы, ваше желание исключает это.

Собеседница с улыбкой развела руками. Он улыбнулся ей в ответ.

– Поэтому я решил навязать вам свое общество на все ужины вплоть до вашего отъезда.

– Хмм… А оно мне надо? – недовольно насупилась женщина.

– Надо, даже очень, – его улыбка стала шире, предвкушающей грядущее торжество. – Вы же любите кукол.

– Люблю. Но…

Сказать большее он ей не дал, приложив палец к губам, призывая молча ждать его пояснений. Встал, подошел к креслу, на котором сидел, наклонился и достал из-за него коробку, с которой и вернулся на покинутое место. Какое-то время он смотрел на коробку, потом повернул и протянул ее ей.

– Он ваш в обмен на сегодняшний ужин со мной.

– Каждый ужин будете мне делать подарки? – уточнила женщина, старательно избегая даже боковым зрением зацепить коробку.

– Каждый. Когда люди что-то делают вместе, то у каждого должен быть свой интерес. У меня – вы, а у вас – куклы. Идет? – продолжая улыбаться, пояснил он.

– Идет, – после продолжительной паузы, во время которой она пристально смотрела на его лицо, но не в глаза, ответила Найлара. Ответила и перевела взгляд на коробку. В коробке, из-за прозрачной стенки на нее смотрел парень, чем-то похожий на ее новенькую. По всех видимости его создавали в пару к ней. Женщина взяла коробку и принялась аккуратно извлекать молчаливого принца.

– Он из той же серии, что и предыдущая кукла. Ее пара, – подтвердил ее вывод мужчина.

– Вижу. Специально, небось, искали. Намек на то, что второе ваше предложение все еще в силе? – не отрываясь от занятия, поинтересовалась Найлара.

– Верно. И вы до сих пор на него не дали ответ. Многочисленные посылания меня по многочисленным далеким адресам не в счет, – рассмеялся Алан.

– Ответа и нет. Как нет и смысла на него отвечать вообще.

– Почему нет смысла? – насторожился собеседник.

– Между нами слишком много различий, чтобы даже задумываться о такой возможности в серьез, – женщина смотрела на него прямо, спокойно и серьезно. Ему не нравился этот ее взгляд.

– Смотря с какой стороны смотреть. С одной из них я вам действительно не пара. С другой – вы идеальная пара для меня.

Ее взгляд остался прежним. Это нервировало. Оставаться спокойным с каждым мгновением было все тяжелее, но она продолжала молчать. Смотреть и молчать.

– Возможно, вы и правы, но упомянутые вами стороны мне не известны, а по известным – брак с вами меня, скорее всего, уничтожит в ближайшие годы. Если не вы лично, то ваши родные или окружение. Или зависть кого-то из моего окружения. Риск слишком велик, чтобы думать о подобном. Увы, но любовь с первого взгляда к вам у меня отсутствует.

Она улыбнулась, разводя руками. И его отпустило. Она исходит лишь из имеющейся информации и выводы, сделанные ею, связаны так же с ней. Будет новая информация – будут и новые выводы. Рассказать ей прямо сейчас о том, кто она по мнению дока? Объяснить, что это значит? Нет. Этот ответ грохнул в голове так, что дымом от него заволокло черную с золотом и малахитом двухстворчатую дверь. А если рассказать? Усилием воли он на пару секунд удержал в голове этот вопрос. Дверь застонала, тихо и жалобно, словно просила пощады. Он уступил. Извинился и поблагодарил за подсказку. Значит, чтобы все наладилось, действовать надо медленно и осторожно. Главное, чтобы у нее всегда был повод для общения с ним. Объяснять, что к чему, надо лишь, когда он сам будет знать точный ответ, а не предположения на основании почти позабытых мифов. Дверь еще немного покрасовалась и исчезла. Найлара все так же улыбалась ему.

– На нет и спросу нет, – улыбнулся он. – Давайте поужинаем, и я оставлю вас наедине с этим принцем.

– Как только оставлю его наедине с принцессой, – согласилась та.

Алан кивнул и пошел к накрытому столу снимать крышки с блюд. Женщина присоединилась к нему минуту спустя. Он едва успел помочь ей сесть за стол. Она была из тех, кто привык сам себя обслуживать везде и всегда. Это не было признаком такой уж независимости и самодостаточности, скорее это было признаком одиночества и того, что рядом годами отсутствовали те, кого можно было попросить о помощи. Этакий признак привычной безысходности и вынужденной самостоятельности. Либо ты делаешь все сам, либо этого никто не делает. С годами появляется некая автоматика в движениях, в действиях, в мыслях, которая сама по себе орет о тяжкой доле человека. Алан знал и все чаще, к своему сожалению, встречал таких людей. Они редко по своей сути были склонны к одиночеству и самостоятельности. Для них это был единственный, но тяжкий выход, единственный способ защиты от валящихся со всех сторон тычков и проблем. Такие люди всегда доходили, скорее даже доползали до финиша, но порой даже они сами не осознавали, каких трудов им это стоило, а внешне заметно это было, как правило, слишком поздно. Найлара, казалось, была все соткана из этой автоматики. Вся, от каждого жеста, движения, складки на одежде до мысли, до логики поведения. И автоматика эта была усталая, обреченная. И это настораживало более всего. У мужчины возникло ощущение, что сидящая напротив женщина не живет, а спит в каком-то странном коматозном устройстве. И это не она, а ее уставший, кимарящий на ходу призрак.

Ужин шел своим чередом. Она ела без спешки, отдавая должное мастерству повара и беседуя с ним. Он же продолжал наблюдать за ней. Она не просила поухаживать или помочь и даже не ждала этого. Она сама все брала, дотягивалась, накладывала, наливала. Она держалась так, словно все эти ухаживания и помощь были лишней обузой для нее, некой неприятностью. На деле так оно и было, но не потому, что она такая самостоятельная, а потому, что сбивали ее с привычного автопилота. При ее обреченной усталости это было сравнимо со стихийным бедствием высшего бала. И потому тело старательно исключало саму возможность такого бедствия, создавая иллюзию неприступности и самодостаточности. Мужчина прожил достаточно долго и знал достаточно, чтобы разглядеть эту иллюзию. Хотя…

Хотя он еще никогда не видел подобной иллюзии столь высокого качества. Дверь дала точную подсказку. Он вновь благодарил эту двухстворчатую черную дверь с золотом и малахитом. Если он попытается все рассказать этой женщине, то это может запросто вызвать мощнейшую сбивку в работе ее автопилота. Судя по всему, она уже много лет живет именно так. И отключение автопилота может убить ее. Сначала надо дать ей набраться сил. И для этого есть лишь один способ. Дать ей возможность делать то и так, как она хочет. Что ж… Проект и должность, которую он выбрал для нее, идеально для этого подходили. Оставалось лишь надеяться, что проект затянется. Предусмотренных трех с небольшим лет на строительство женщине с вязанием явно будет мало, если учесть уже накопленную усталость. Надо будет поговорить об этом с «Розой ветров». Пусть подберут таких специалистов ей в помощь, чтобы у нее была одна забота – заниматься собой.