Марина Калюк - Дверь

Сообщив коллегам полученную информацию и обсудив ближайшие действия, док зашел к милорду. Тот спал. Спал крепко и так безмятежно, как никогда в жизни. Генные знания вновь дали о себе знать, удержав врача на расстоянии от кровати с безмятежно спящим мужчиной. Док вышел и вскоре вернулся. Открыв дверь, но не переступая порога, он проверил несколько параметров. Все подтверждало сделанные выводы. Хранительница Хранителей работала. Мужчина не просто спал. Он исцелялся благодаря ее работе. Те тонкие структуры, что так страдали у любого хранителя при любой работе и так тяжело поддавались лечению доступными роду дока способами, сейчас сами приходили в гармонию и равновесие, установленные для них Матерью Вселенной. Происходило это мягко и незаметно, по чуть-чуть, но начиналось с главного. Это было восхитительно. Док был лишен возможности это видеть, но прибор помогал фиксировать результат и этот результат его восхищал.

Найлара работала как Хранитель. Однозначно это происходило в тайне от ее сознания. И это было к лучшему, учитывая ее нынешнее состояние. Проблемы была в другом. В последствиях этой работы. При первой же работе как Хранителя, Алан осознает происходящие с ним изменения и однозначно использует их результат. С одной стороны именно так и должно быть, но с другой стороны… С другой стороны работа Найлары станет известна всем хранителям. Вот тут уже надо принять меры. Женщину надо беречь. И ей нельзя мешать. Она сама должна решать, как и кому помогать. Это право и суть любого Хранителя. Даже если он сам не знает, что он хранитель.

Вывод был один и весьма однозначный. Пора объявлять повышенную готовность среди личных врачей Хранителей галактики. Прежде всего надо отследить работу Хранительницы. Работает она с одним человеком или с регионом, с комплексом проблем или определенным видом и так далее и тому подобное. И главное – придержать остальных хранителей системы. В этой галактике рода хранителей так давно нуждаются в подобной помощи, что вполне объяснимые с позиции обычных людей, но строго запрещенные с позиции Хранителей, срывы все-таки могут иметь место. А это может быть опасно для Хранительницы. Эта ночь обещала быть крайне напряженной и бессонной. Придется просить помощи у охраны милорда и станции. Ближайшие дни Алан должен быть занят лишь ужинами с Найларой. Хотя бы эти два-три дня. И еще. Он, док, обязательно должен будет высыпаться хотя бы днем.

Это было Счастье. Это было Блаженство и Нега. Может, он и ошибался, но совсем чуть-чуть. Было настолько хорошо, что не только шевелиться, но дышать не хотелось. Вдруг спугнет все это хорошее? И Алан лежал неподвижно с закрытыми глазами, дыша незаметно даже для самого себя. Лежал и наслаждался, жадно впитывая такие чистые, насыщенные и новые для него ощущения. Когда несколько лет назад ему впервые явилась черная с золотом и малахитом дверь, ему и в голову не могло прейти, что в его жизни появится такая Женщина. Такого быть не могло, потому что не могло быть никогда и ни при каких обстоятельствах. Но это было. Одного ее присутствия оказалось достаточно, чтобы он с головой окунулся в этот океан из Счастья, Блаженства и Неги. Как же это было хорошо и приятно…

Перед глазами опять возникла черная двухстворчатая дверь. Одна из ее ручек медленно опустилась вниз и резко вернулась на место. Дверь хихикала, грозя пальчиком… Дверь… Хихикала…. Грозя пальчиком…

Мужчина резко сел в кровати. От прежнего состояния не осталось ни следа. И он был один. Один. Все это время он был один. С тех пор, как пришел сюда. Боль. Осознание того, что он один причинило боль. Сильную боль. Из глаз потекли слезы. Сердце оглушительно стучало, боль нарастала. Стиснув одеяло руками, заливаясь слезами, он взвыл. Громко. Отчаянно. Голос, чистый и сильный, устремился к потолку и куда-то намного выше. И вслед за звуком устремилась боль, унося за собой и его силы.

Он не видел, как на его крик в комнату влетели люди. Просторная комната с огромной кроватью под балдахином мгновенно наполнилась людьми. Кто-то бросился к милорду, обнимая, успокаивая, укладывая его обессиленное тело на спину. Кто-то проверял помещение, уточнял какие параметры какими-то приборами. Кто-то отдавал распоряжения, кто-то их выполнял. Народу было много, но порядку было еще больше. Каждый знал, что и как делать. Работали слаженно, привычно, спокойно, даже несколько механично.

Когда в комнату вошел док, осталось уже менее десятка. Милорд Алан с закрытыми глазами лежат на спине. Его руки лежали поверх одеяла вдоль тела. Лицо было спокойным, следы от недавних слез отсутствовали. Казалось, он спит, но обнаженная грудь то судорожно вздымалась, то замирала где-то на полпути то вниз, то вверх, выдавая секрет мужчины. Секрет о том, что спокойствия внутри нет. Врач тихонько пошептался с оставшимися, уточняя детали произошедшего, и сделал знак, чтобы его с милордом оставили одних. Он сам закрыл дверь за последним ушедшим, сел на кровать рядом с мужчиной, накрыл его кисть своей рукой и долго смотрел, как тот лежит, как выравнивается его дыхание, как медленно открываются глаза. Мужчины долго смотрели друг на друга и молчали.

– Это было так хорошо… Так больно… – едва слышно произнес Алан. Его голос был безлик. Его тело было расслабленно и так же безлико, как и голос. Врач кивнул на его слова.

– Я заходил к тебе ночью. Никогда не видел, чтобы ты спал так безмятежно. Даже в младенчестве.

– Я был уверен, что Найлара рядом. А потом дверь…

– Дверь… И ты узнал, что один. И стало больно.

– Да.

– Сейчас тоже больно?

– Нет. Боль ушла с криком. И силы тоже.

Врач снова кивнул. Они вновь долго молчали, глядя друг на друга.

– Никогда такого не было. Даже не слышал, что может быть.

– Знаю.

– Откуда?

Врач посмотрел на свою руку, которая лежала на руке Алана. Помедлил и взял его руку в свои.

– Как ты себя сейчас чувствуешь?

– Странно… – собеседник чуть пожал плечом. – Вроде бы хорошо, но… ничего не хочется делать. Даже чувствовать.

– Понятно. И все же я попрошу тебя проверить себя. Обычная проверка как после работы. Минимальная. Если почувствуешь протест – обойдусь, – улыбнулся тот, вновь встретившись глазами с подопечным.

– Протеста нет.

Алан закрыл глаза и выполнил просьбу дока. Какое-то время он лежал неподвижно, пытаясь осмыслить полученный результат. Он был странным, но мужчина откуда-то знал, что именно так все и должно быть. Это норма. Его норма. Мужчина открыл глаза. Они снова помолчали с доком.

– Норма. Моя норма. Не знаю… Не понимаю… Но это моя норма… Это точно моя норма….

– Отлично.

Счастливая улыбка озарила лицо сидящего мужчины, что несказанно удивило лежащего.