Надежда Черпинская - Песнь Серебряного моря. Роман-фэнтези

– Мне был не нужен Благословенный Край, – ответил князь. – Ты – моё Море, Экталана! И я должен быть с тобой и моим народом!

– У неё тоже была я, и её народ, но она ушла! – возразила Экталана.

– Она не была сильной, как ты, – спокойно начал эльф. – Она не умела бороться с отчаянием, и велико было её разочарование. Рухнуло то, во что верила Элинэль. Она верила в единство эльфов и людей; верила, что никакое зло не коснётся нас больше после Великой Битвы и гибели чародея Катараса и Каргионы.

– Расскажи мне, отец, что случилось, почему мама ушла? – попросила примирительно княжна. – Я ещё мала была и не осознавала толком, что случилось. Я помню, её кто-то ранил… Но ты ведь её исцелил. Так почему же!? Что стало причиной? Я никогда не спрашивала тебя об этом, отец. Знала, тебе горько вспоминать. Но теперь пришло время говорить начистоту.

– Ладно, – просто сказал Эктавиан и привалился к стволу дерева, – тебе было тогда три года. Ещё сохранялся мир в Лейндейле, пришедший после Великой Битвы. Тогда, в годы ещё до твоего рождения, Элдинэ были желанными гостями и за пределами Элтлантиса. И ничто не предвещало грозу. Хотя сердце моё чувствовало, как хрупко это спокойствие, словно затишье перед бурей. Великий союз эльфов и людей, купленный ценой рек пролитой крови, ещё не был забит. Люди были частыми гостями Эльфийской Долины, а сам наш лес много больше, чем ныне. Элинэль любила гостей, любила родичей королевы Мары. О, моя прекрасная нежная Элинэль, как она любила свою подругу Дарьяну – правнучку Калахая Ринай, королеву Брелистона, и её мужа Глена. У них ещё был сын – Дарген Литей… Помнишь их?

– Смутно, – ответила княжна, – помню мальчишку… Он был совсем маленький и глупый. Я не знала, как с ним играть.

– На самом деле, он почти ровесник тебе, младше лишь на год, – усмехнулся Эктавиан, – просто эльфийские дети растут быстрее. Ему тогда было два года. Дарьяна и Глен ехали из Мангара и посетили Элтлантис. Они позвали Элинэль с собой погостить в Брелистоне, а заодно заехать в Ринайград, повидаться с Марой, Лиарином и Киралейном. Элинэль, разумеется, не смогла отказаться. Я проводил их с лёгким сердцем. Дар пророчества во мне предательски молчал. Почему-то видения приходят, когда они меньше всего нужны… Они не успели уехать далеко. На Южном пути рядом с Малудушем на них напали западные разбойники. В то время правители не брали с собой больших отрядов для охраны – они не верили, будто что-то может угрожать им в собственных землях. Прежде, чем солдаты опомнились от неожиданности и отразили атаку, госпожа Дарьяна и Глен были убиты, Элинэль очень серьёзно ранена, как и многие из стражей, по счастливой случайности уцелел лишь мальчик. Солдаты увезли мою госпожу в Ринайград. Там Эрсель и Лиарин исцелили её рану, но не душу. Маленького Даргена – наследника Брелистона – королева Мара оставила у себя, в столице, воспитывая как сына. Элинэль вскоре вернулась в Элтлантис, но это была уже совсем другая женщина, а не моя прекрасная, жизнерадостная жена. Я пытался исцелить её. Но душа её оставалась нема. Не только боль потери любимой подруги жгла её сердце – она привыкла к краткому веку смертных. Но в день, когда её пронзила человеческая стрела, она поняла, что мир, пришедший после войны с Каран Геланом, великий и прочный мир, единство двух рас – не более, чем иллюзия! Элинэль осознала, что, по большому счету, мы не победили в той войне, не сумели искоренить зло, ибо оно живо в душах людей, и бороться с ним бесполезно. И все жертвы, принесённые той гибельной войне, напрасны, даже жизнь её отца. Разочарование постигло её, великое разочарование… И она уже не смогла преодолеть тоску, тоску по лучшему миру, где нет места злу и разрушению, её манил Благословенный Край. И даже глядя на тебя, она уже не улыбалось прежней горделивой и ласковой улыбкой. Мир померк для неё. И она ушла, хоть ей тоже было больно расставаться с тобой и со мной. Я не смог её остановить. Я тоже понял, что мы допустили ошибку в той войне. Эльфы не должны были участвовать в битве. Мы верили, что поступаем правильно. Мы защищали саму жизнь, нашу землю, наше будущее. Мы боролись с истинным Злом, несущим лишь рабство и погибель. Но теперь-то я знаю, взявшись за оружие, даже преследуя благие цели, эльфы сами стали убийцами и палачами. Вот чего нельзя было допускать! Эльфы, были рождены Творцом для созидания, добра, рождены творить, лечить, создавать, но не уничтожать, не убивать. Потом появились люди. Они несли с собой смерть, они использовали магию во зло, чтобы бороться друг с другом. Так говорят! Тогда Творец лишил их силы магии, но у них нашлось оружие, чтобы убивать. Тогда и эльфам пришлось взяться за мечи и луки. Эльфы были искусны во всём, вскоре они превзошли людей в искусстве боя. Наше оружие было не из железа. Оружие даровали нам недра земли. Оно было из истинного серебра. Прочное, вечное, лёгкое, не знающее поражения. Люди поняли, что им не тягаться с Народом Звёзд, и оставили нас в покое. Но дело было начато: Элдинэ – создания, удел которых был созидать, познали убийство и разрушение. Мы уподобились тем, кого ты зовёшь «терро-аоро», Экталана! Какими благими целями мы бы не объясняли убийства, суть их от этого не меняется. Нет, мы не имели права сражаться в этой войне!

– Может, ты и прав, отец, – глухо молвила Экталана, – да только, когда я вижу, что люди сделают с вверенной им землёй, мне хочется уничтожить весь род людской раз и навсегда!

– Нэа эсто рига виа! 5 5 Нет ничего превыше жизни! – грозно молвил Великий князь. – Запомни это, миэ данно! 6 6 Дочь моя Нет ничего превыше жизни! Хранить жизнь и защищать её – вот твоя цель, и никак иначе! Не убивать, но защищать любую жизнь: эльфа, человека, птицы, зверя, дерева, травинки у твоих ног, мелкой букашки на этой травинке. Только так и не иначе! Хранить жизнь в любом её проявлении! Любить жизнь! А иначе, чем мы лучше тех убийц и разрушителей, тех терро-аоро? Мы должны остаться эльфами, Народом Звёзд, Элдинэ, но не потерять сути своей, не позабыть, что мы – хранители жизни, природы! Нэа эсто рига виа! Помни это! Помни, Экталана! А Элинэль не осуждай! Пока в душе твоей не зазвучал Зов Моря, пока песнь его не позовёт тебя в последний путь, не понять тебе, как трудно противостоять крикам чаек и плеску волн.… Ведь они так похожи на голоса тех, кто был тебе дорог, они обещают покой и счастье, которых так не хватает тоскующей душе. Как манит Благословенный Край, когда весь мир рушится на глазах!

Экталана вдруг испуганно схватила его за руку:

– Значит, и тебя тянет Море? И ты хочешь уйти?! О, миэ фато, миэ белаэ фато, 7 7 О, мой отец, милый мой отец неужто и ты оставишь меня совсем одну, одну бороться с наступающей ночью?!