Вадим Россик - Чародей из Аксамита. Книга третья

– А это кто?

– Это остальные члены Братства Жёлтой Звезды.

Люди в плащах принесли с собой магический кристалл, внушительных размеров, кинжал, причудливой формы, четыре медных чана. Люди в плащах разложили принесённые с собой предметы у алтаря и удалились.

Снова раздался звук гонга. Высокий человек воздел руки. Люди в плащах подвели к алтарю нового участника пугающего действа. Это была девушка, облачённая в красный балахон. Водопад блестящих чёрных волос закрывал её лицо. Руки были скованы кандалами, на ногах звякали цепи, позволяющие делать только коротенькие шажки.

Зловещие чёрные фигуры окружили несчастную, и Мельхиор потерял её из вида.

– Что они с ней делают, доминус?

Мартиниус не успел ничего ответить. Высокий человек провозгласил:

– Во имя нашего Братства ныне мы приносим в жертву тебя, Цветок Персика. Все, кто попытается встать на нашем пути, умрут точно так же, как ты.

Люди в чёрных плащах расступились и склонили головы. Теперь девушка лежала на алтаре, прикованная к нему цепями. За всё время она не произнесла ни звука.

Мельхиор хотел было запротестовать, но нотариус помешал ему, тихонько пропищав:

– Я же вам обещал, мой мальчик, что скучно не будет!

Страшная церемония продолжалась. Колдуны принялись монотонно читать заклинания. Скованный ужасом Мельхиор наблюдал за тем, как высокий человек обеими руками медленно поднял над головой кинжал. Жертва злодеяния отчаянно извивалась на алтаре, напрасно пытаясь разорвать цепи. Она всё так же молчала. Видимо, её рот был запечатан.

При виде этой чудовищной сцены Мельхиора бросило в дрожь, словно он продрог до костей, но он был бессилен помочь Цветку Персика. Юноша не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, будто парализованный. Или заколдованный?

Заклинания стали громче, затем ещё громче и вдруг высокий человек с истошным криком нанёс безжалостный удар прямо в сердце своей жертве. Кровь залила алтарь. Она стекала по его стенкам вниз, окрашивая пол алым, но большая часть по широким желобам попадала в медные чаны.

– Всегда помни об этом! – раздался суровый голос за спиной Мельхиора. Звук гонга, прогремевший в третий раз, заглушил суровый голос. Собрав все свои силы, Мельхиор преодолел сковывающие его чары. Он бросился на высокого человека. Ещё мгновение и… Но тут гонг трансформировался в резкий стук в дверь. Мельхиор открыл глаза. Саския звала из коридора:

– Вставайте, молодой месьер! Завтракать пора!

Когда Мельхиор спустился в столовую, Мартиниус уже с аппетитом уплетал замаринованного на ночь в вине и потушенного в красном соусе кролика. Это Саския расстаралась. Домоправительница так и не легла спать, готовя до утра провизию для путешественников. Шеф выглядел бодрым и радостным, словно неделю провёл на Гведской Ривьере. Мельхиор же наоборот чувствовал себя разбитым и невыспавшимся.

– Завтракайте быстрее, мой юный друг. Нас ждут великие дела! – с пафосом воскликнул Мартиниус, завидев своего помощника. Мельхиор промолчал. Он всё больше убеждался, что вчера зря согласился на сомнительную поездку в Аксамит. Спасибо Гведикусу, что хоть не в саму пустыню. К счастью, Аксамит – большой город. Может, всё ещё обойдётся?

После завтрака Мартиниус отсчитал Мельхиору десять золотых флорианов из кожаного мешочка, полученного от Амальрика, и велел разменять золото на серебро и медь в банке на Гранд-бульваре.

Вернувшись домой, Мельхиор занялся сбором своего саквояжа. Пузатая дорожная сумка с металлическими пряжками, на которых была выдавлена надпись: «Бенедикт Мартиниус, нотариус», уже стояла в прихожей, но самого шефа не было видно. Мельхиор прошёл на кухню. На кухне кипела работа. Всхлипывающая Саския складывала в чистые холщёвые мешочки яйца, сваренные вкрутую, заворачивала в промасленную бумагу пирожки с капустой и картошкой, а на сладкое пончики в сиропе и сдобные лепёшки в меду. Экономка раскладывала по глиняным горшкам свиные сосиски с кориандром и петрушкой, холодное отварное мясо, овощное рагу и салаты, разливала по круглым флягам из тыкв ягодные морсы и вина. В большой плетёной корзине с крышкой уже лежали хлебные караваи, копчёные колбасы, сыры и бутылка подсолнечного масла. Этого количества провианта хватило бы для пропитания в течение недели немалой компании нищебродов.

– Саския, вы не знаете, где месьер Мартиниус? – спросил Мельхиор экономку.

В ответ Саския сердито проворчала:

– Откуда я могу знать, что у нашего старого месьера в голове? У него же, что ни день, то новая блажь. Теперь вот собрался умчаться неведомо куда. А спрашивать – не моё это дело. Я ведь ему не жена, а всего лишь служанка.

– Мельхиор, вы уже дома? – раздался в прихожей голос Мартиниуса. – Идите скорее сюда, мой мальчик, и заберите его у меня.

Мельхиор поспешил в прихожую. В прихожей стоял нотариус с клеткой в руках. В клетке сидел крупный пепельный голубь.

– Что это за птица, доминус?

– Главный судья Мантия был так любезен, что одолжил мне своего лучшего каррьера.

– Зачем он нам?

– Для связи, мой юный друг. Для быстрой связи. Не можем же мы оказаться так далеко от дома без всякой возможности сообщить о себе друзьям.

Мельхиор принял клетку из рук Мартиниуса и в растерянности затоптался на месте.

– Куда же мне его девать?

– Я поручаю голубя вашим заботам, Мельхиор, – бросил нотариус, поднимаясь в кабинет. – Будете о нём заботиться. Следите за тем, чтобы эта прелестная птичка была всегда сыта и бодра.

Мельхиор недовольно посмотрел на своего пернатого подопечного. Забравшись на второй этаж, Мартиниус перегнулся через перила и нетерпеливо пропищал:

– Ну что вы там застряли, Мельхиор? Снаружи нас ждут месьер Бабаус и Андро. Скорее выносите и грузите вещи в повозку.

Мельхиору не оставалось ничего иного, как повиноваться. Он быстро уложил в свой потрёпанный кожаный саквояж самое необходимое: смену белья, бритвенные принадлежности и маленький портрет мамы.

Остановившись на пороге, Мельхиор в последний раз оглядел комнату, где ему так хорошо жилось. Юноша вздохнул и, захватив саквояж и клетку с голубем, направился на улицу.

На улице действительно стоял высокий деревянный фургон, запряжённый парой могучих тяжеловозов вольдемарской породы. Оба борта фургона украшали семь широких вертикальных линий. На облучке сидел Андро в шафрановом кафтане. Великан занимал своим седалищем почти всю ширину вместительной повозки. Рядом с фургоном нетерпеливо перебирал тонкими ногами вороной жеребец. Мрачный Бабаус во всём чёрном держал жеребца за уздцы и, чтобы конь не горячился, успокаивающе похлопывал его по крутой шее.