Николай Асламов - Ходящие сквозь огонь

Посох по-прежнему молчал, поэтому инквизитор ощущал себя скорее учеником на занятии, нежели воином Христовым, выполняющим довольно опасную задачу. Управляющий местными виноградниками сообщил, что на виллу Риветти ночью напали какие-то конные разбойники, а сам он чудом спасся бегством. Может, это были и не те, кто разорил храм, но проверить сообщение все равно стоило. И монах не переставал удивляться Божьему попечению! Через одного из малых мира сего Господь вновь направил его на верный путь.

На втором этаже обнаружился стол, на котором аккуратно лежало голое мужское тело. В углу лежало еще одно, брошенное кое-как. Судя по запаху и виду, с момента смерти прошла неделя-полторы. Похоже, те из здешних слуг, кто не успел сбежать, когда нагрянули наемники. Тела, конечно, нужно будет осмотреть, но сначала надо было найти того, кто их сюда положил.

«Нигде не было ни кровавых символов, ни магических ловушек, поэтому версию о неопытном вампире следует признать единственно верной», – рассуждал Мишель, по привычке представляя себя держащим экзамен. – «Тогда прячется он там, где меньше всего света, то есть в погребе».

Нужную дверцу монах приметил, когда проходил мимо разгромленной кухни.

Стараясь не наступать на черепки и разбросанную по полу утварь, он двинулся к дверце. Реликвия, наконец, начала светиться и подрагивать в руке. Мишель ненадолго остановился, прочитал псалом, чтобы успокоиться, и достал из внутреннего кармана камень, немедленно засиявший ярким солнечным светом. Дверца подвала открывалась наружу, поэтому посох пришлось на время отложить. На первые секунды камня должно было хватить, даже если внутри обычный смертный.

Резко дернув дверцу за металлическое кольцо, инквизитор увидел уходящую вниз лестницу и человека с арбалетом, нацеленным на проем. Как и ожидалось, взглянув на свет солнца после темного подвала, стрелок немедленно ослеп, но все же выстрелил, не глядя. Болт, конечно, пролетел мимо: щит веры и шлем спасения защищали по-прежнему надежно.

Человек начал богохульствовать, но от боли не вопил и ожогами не покрылся. Похоже, еще один смертный слуга. Подхватив посох, Мишель сбежал по ступенькам в подвал, с разгона ткнув стрелка посохом, как копьем. Реликвия пробила в нем дыру, и в тот же момент в дальнем углу, где-то за кругами сыра и свисающими с потолка кусками копченого мяса раздались нечеловеческие вопли. Подвал был слишком тесным, драться было неудобно, поэтому, не долго думая, монах встал на колени, вытянул перед собой левую руку с камнем и начал вслух читать молитвы об упокоении.

Порождений тьмы было двое. С истерическим визгом они попытались напасть, но с каждой секундой лишь теряли куски проклятой плоти, горевшей от солнечного света. Один из кровососов в женской одежде решил прыгнуть, но лишь напоролся на выставленный вперед посох и немедленно рассыпался в прах.

Через несколько мгновений все было кончено. Прах к праху, пыль к пыли.

В дальнем углу обнаружились вещи вампиров: оружие, приличная сумма в дукатах, которые непременно помогут бедным, и небольшой футляр со свитками, который требовал более пристального внимания. Ползать на карачках по подвалу никакой радости не доставляло, поэтому с содержанием бумаг инквизитор решил ознакомиться наверху.

Прихватив с кухни воды, он с удобством устроился на полу первого этажа.

Документов было много и двух видов: одни – старые, на пергамене и написаны по-гречески, другие – свежие, на бумаге, латынь. При беглом прочтении выяснилось, что текст не совпадает, по крайней мере, на первых листах. Речь шла о каких-то манипуляциях с умершими. Нечестивость описаний нисколько не смущала: дух был тверд, помыслы чисты, а вера в Господа непоколебима. Узнать о том, с каким злом мы столкнулись, было гораздо важнее. Дополнительно укрепив себя крестным знамением, Мишель погрузился в чтение…

Текст на латыни был кратким справочником: описания всего в одно-два слова, почти нигде не понятно, каким должен быть эффект, зато ингредиенты, формулы, знаки и жесты описаны достаточно подробно.

Греческий текст был куда более пространным. Этим языком инквизитор владел не так хорошо, к тому же текст был написан на каком-то архаическом диалекте, поэтому сквозь строчки приходилось продираться с изрядным трудом.

Речь шла о принципах, на которых покоится магия некромантов. Автор исходил из положения, что смерть есть разлучение души и тела, поэтому некромант имеет два равнозначных пути. Первый – манипуляции с телами мертвых, куда попадали частичное или полное оживление, разложение, соединение не соответствующих по природе частей, вроде присоединения трупу человека лошадиных ног. Второй – поиск, призыв, подчинение душ умерших и управление этими душами, которым некромант не давал отправиться в ад или рай…

Тетива щелкнула совершенно неожиданно. Посох сиял и подпрыгивал на полу, но инквизитор так потерялся в глубинах извращенного разума создателей текстов, что не заметил, как в доме кто-то появился.

Мишель не умер только потому, что правильно провел ритуал: защита Господня до сих пор действовала, и болт прошел мимо. Стрелка, казалось, это не слишком удивило: вытащив кинжал, он ринулся вперед.

Встать монах не успел. Взяв хороший разгон, незнакомец ударил кинжалом сверху, будто кузнец по наковальне. Пробив кольчугу и стеганый поддоспешник, узкое лезвие глубоко вошло в плечо, едва не задев артерию. По счастью, убийца был мал ростом и весом. По-медвежьи схватив его обеими руками, Мишель упал на противника сверху, подмял под себя и попытался придавить, но получил еще два тычка кинжалом, всякий раз проходившим сквозь звенья кольчуги. Пришлось схватить его за горло и немного придушить. Нападавший быстро обмяк, но сердце вроде билось. Когда очнется, можно будет допросить.

Судя по онемению в пальцах, убийца использовал какой-то яд, поэтому, возблагодарив Создателя, чей промысел наделил его способностью противостоять отраве, инквизитор cразу приступил к исцелению тела – очень быстрому для человека, но все же слишком медленному в сложившихся обстоятельствах.

Онемение ушло сразу, а вот глубокие колотые раны причиняли серьезную боль. Обычный человек был бы обречен всю жизнь страдать от последствий таких уколов, никогда до конца не заживающих, но Мишель не был обычным человеком. Процесс полной регенерации займет не меньше суток, но времени как раз не было – убийца, лицо которого инквизитору было совершенно незнакомо, вполне мог быть и не один. Мишель надеялся только на то, что его ангел-хранитель задержит других заблудших овец стада Христова, и те появятся не слишком быстро…