Василий Лягоскин - Свет далекой звезды. Книга первая

Свет лишь покачал головой, разглядев это, как он посчитал, издевательство над природой.

День закончился без происшествий, и Свет, переночевав в маленькой комнатке, к утру был готов выступить в путь. Мулы, сноровисто загруженные двумя грузчиками, оказавшимися дальними родственниками Алмазара, взявшим их из нищей деревушки в услужение практически на тех же условиях, что вчера Света, тронулись в путь. Под ярким светом солнца они оказались вполне грациозными животными, чуть уступавшими статью скакуну охотника. Четверо из этой пятерки мулов несли неведомый, не интересный охотнику товар. На пятого взгромоздился купец. Двое родственников шагали пешком, без труда успевая за неторопливой поступью животных. Волк, проявляя инициативу, появлялся то впереди кавалькады, то позади ее, выполняя свою новую работу.

Первые дни пути – от одного постоялого двора до другого – оказались не скучными для молодого охотника, внимательно озиравшему окрестности. И все благодаря аккуратному старичку. Би Рослан оказался ученым историком, прославившим летописями свою родину – могущественный Рагистан.

– Увы, нынешний правитель Рагистана, приумноживший его могущество, столь же решительно разрушил благочестивые прежде нравы рагистанцев. Имя нашего правителя столь же звучно, сколь неблагозвучно, – старик первым рассмеялся своему каламбуру, – его зовут Нусрат.

Свет не поддержал смеха, поскольку считал, что не имя красит человека, а его дела. Би Рослан продолжил:

– Всем хорош Нусрат, если бы только не его страсть к кровавым зрелищам. Веришь ли, в стране почти не осталось преступников. Это конечно благо – но какой ценой!

– Какой? – переспросил Свет.

– Каждый шестой день весь город собирается на ристалище – огромной арене, окруженной бесчисленными рядами скамей. На арену, забранную решеткой, выпускают осужденного преступника с мечом в руке, с другой стороны – хищного зверя.

– Какого? – заинтересовался охотник.

– Тигра, например, – ответил старец.

Свет вспомнил старинную гравюру в подземелье Обители; страшного полосатого зверя на ней.

– И что потом?

– Как что, – изумился Би Рослан, – что бы ты сделал с таким тигром?

– Убил бы его, – пожал плечами Свет.

Историк надолго замолчал, изредка бросая взгляды на мощные мускулы охотника и его юное лицо, в котором лишь две вертикальные морщины на переносице придавали Свету более суровый вид. Наконец он продолжил.

– Обычно убивает зверь. Преступников не стало хватать, но арена в дни ристалищ не пустует. Я имел неосторожность назвать шахиншаха в своем скромном труде кровожадной гиеной. Другой бы давно принял мучительную смерть на арене. Но Би Рослана, – старик гордо выпрямился на своем осле, едва не достав ногами до земли, – знает весь подлунный мир. Многие ученые мужи в разных странах называют меня своим учителем. Шахиншах Нусрат прислал мне чистую подорожную, что означает – впиши в него своей рукой любой город, за пределами Рагистана.

– И какой же город вписал ты в него, почтеннейший Би Рослан?

Историк вытянул из подорожной сумки свиток, и подал его охотнику. Тот развернул лист, скрепленный государственной печатью Рагистана. В главной своей части – там, где необходимо было поставить пункт назначения путешествующего ученого – подорожная была пуста.

– Во многих городах живут мои ученики, – повторил Би Рослан, – я еще не решил, где остановлюсь.

– А есть ли у тебя ученики в Зеленграде?

– Да, – кивнул ученый муж, – там живет один из них, Би Насими.

Тут и он, наконец, задал свой вопрос:

– Не будет ли нескромным с моей стороны, юный друг, спросить – какая причина сорвала тебя из родных мест? И куда ты направляешь своего коня?

Свет надолго задумался, а потом все-таки ответил – всю, или почти всю правду. О Халиде, например, он обмолвился лишь несколькими словами. Был бы здесь Бензир – сухие слова охотника обрели бы красочную полноту, заиграли новыми цветами, словно старые, никогда не надоедающие сказки.

Но даже столь скупой на подробности рассказ заставил смотреть Би Рослана на охотника с удивлением, а потом с искренним восхищением. Он не стал переспрашивать охотника, надеясь, что очередной трактат, в котором он уже сочинил первую страницу, обретет со временем все последующие; только вот времени для расспросов осталось очень мало. Ведь до столицы славинов уже не так далеко. Хотя…

Так, в неспешных разговорах, путники достигли большого леса, который, как не подгонял купец мулов, они за один переход пересечь не успели. Алмазар на глазах наливался бледностью и тревогой. Что-то он знал об этой чаще; что-то, заставляющее его крутить головой по сторонам так резко, что непонятно было, как у него до сих пор не закружилась голова.

Ночевать пришлось в лесу – у жаркого костра. Работники засветло натаскали сухих сучьев, а Свет, направившийся с одним из них в чащу, вернулся, когда костер едва тлел, разгоняя темноту вокруг себя не больше, чем на две сажени. Он вернулся, волоча за собой связанное тело, уверенный, что больше никто их до утра не потревожит. Потому что еще шесть разбойников остались впереди – там, где караван должен был проследовать поутру. Они были живы, но спали неестественным сном, прервать который мог разве что один из мастеров Дао.

– А зачем их тащить сюда, – резонно подумал Свет, – все равно завтра будем проезжать мимо.

Был еще один разбойник, покинувший замаскированный лагерь раньше, чем его отыскал охотник.

– Этот, – решил Свет, – тоже никуда не денется. Людские самонадеянность и любопытство не знают границ.

Посчитав свои обязанности на сегодня выполненными, охотник завалился спать, доверив ночную вахту Волку.

Ранним утром его попутчики проснулись, не заметив поначалу, что на одного ночевавшего в лагере стало больше. Алмазар, первый заметивший связанного разбойника, подскочил к нему и перевернул на спину, являя всем сонное лицо проснувшегося грабителя.

– Это же Седой разбойник, – вскричал он, отступая.

Видно было, что он до судорог в теле испугался даже такого – связанного – грабителя.

– За его голову дают сто золотых. Это стоит больше, чем весь мой товар.

Он повернулся к Свету; в его глазах сверкнула алчная искра. Сверкнула и погасла, когда Свет присел над грабителем и спросил:

– А за остальное?

– Что остальное? – не понял Алмазар.

– За голову – сотню, а за остальное – руки, там, ноги; требуха…

Свет не выдержал, и засмеялся первым:

– Там еще шестеро лежат, нас дожидаются.

– Еще шесть десятков золотых, – прошептал купец и, уже громче, в страхе, – как же мы довезем их до города?

– А кто нам помешает? – пожал охотник плечами, – может он?