Александр Беляев - Лиана. Хроники затомиса

Ну вот, – усмехнулся он печально, – я и исповедался моему пастырю. Сколько раз собирался, и все сил не хватало, я был уверен, что это разлучит нас с тобой, и все тянул время. Теперь же я знаю, что сам должен просить покинуть меня, иначе кровь, которой залиты эти руки, падет и на тебя, моя любовь. К тому же ты сама заговорила об адском пламени в глазах, и это подтолкнуло меня рассказать хотя бы одному человеку, кто я на самом деле, – он грустно поднял глаза на Маргариту, которая к этому времени безмолвно сидела рядом с ним, на краю кровати. – Теперь после всего, что ты узнала, хотя, возможно, о многом догадывалась сама, ты вольна покинуть меня… Или же, – он криво усмехнулся, – ты захочешь стать женой будущего диктатора? Но я не смогу сделать тебя бессмертной, это возможно лишь для того, кто подписал договор с сатаной…

– Я замужем, – печально ответила Маргарита. – Такова была воля моих родителей, все считали тебя погибшим, и, хотя я чувствовала, что ты жив, я не смогла противиться давлению. У меня двое детей, муж меня боготворит, но я все эти годы любила только тебя, прости, если сможешь, что не дождалась, – она замолчала и закрыла лицо руками. – Хотя теперь, – добавила она с тоской, – это не имеет значения. Расскажи, что произошло с твоей экспедицией в Гималаях.

– О моей экспедиции? – печально усмехнулся Фауст. – Боюсь, чтобы рассказать все, мне не хватит и нескольких дней, возможно, когда-нибудь я напишу об этом книгу. Честно говоря, я никак не рассчитывал вернуться и, пожалуй, даже искал смерти, но, – он снова криво усмехнулся, – как это ни кощунственно звучит, меня хранил сам сатана. Половина моих товарищей, с которыми я делил скудную пищу и тепло огня в страшные морозные ночи, когда к утру наши волосы и брови покрывались инеем, погибли от голода и холода уже в первый год. Немало полегло и в стычках с местными горцами-разбойниками или сорвалось с отвесных скал. Моя память хранит каждого из них, и меня не оставляет чувство, словно я виноват перед ними хотя бы уже в том, что единственный из всей экспедиции остался в живых. А ведь, пожалуй, из всех нас никто так мало не дорожил своей жизнью, как я. Я вообще уже много лет играю с опасностью и смертью, но, похоже, сама смерть меня избегает… Один мой знакомый постарался сделать, чтобы все было именно так.

– Ты имеешь в виду того… с кем подписал контракт? – Маргарита явно не хотела называть имя.

– А кого ж еще? – пожал плечами Фауст. – Кто ж из смертных способен на такое! И моя неуязвимость в схватках с разбойниками – а ведь погибали воины и поопытнее меня; и то, что я ни разу не заболел, даже когда половину нашего лагеря скосила какая-то страшная кишечная болезнь, которую мы подцепили в одной из тибетских деревень; и то, что я ни разу не обморозился, и ни разу меня не подвела веревочная страховка, хотя со скал срывались и гораздо более опытные скалолазы; и мое спасение в последнем, самом страшном испытании – ЕГО ЗАСЛУГА.

Никто из моих товарищей не знал о настоящей цели экспедиции, все считали, что мы разыскиваем сокровища катаров… хотя частично это была правда. Дело в том, что, среди несметных сокровищ, которые не сумели отыскать крестоносцы во время разгрома Лангедока, но которые, по слухам, удалось надежно спрятать небольшой группе уцелевших катаров, были и две реликвии: главные ингредиенты для изготовления философского камня второй ступени. Это – осколок камня Чантамини и «Волосы Ангела» – реликвии, по легенде принесенные на Землю Небожителями.

Не без помощи Мефистофеля, – Фауст осекся, словно произнесение этого имени давалось ему с большим трудом, – мне в Провансе удалось обнаружить карту, на которой было отмечено местонахождение одного тибетского монастыря. Естественно, карта оказалась зашифрованной, но я разгадал шифр. Так вот, катары спрятали сокровища и реликвии в Гималаях в одном из подземных горных пантеонов, который с незапамятных времен охраняли монахи этого самого монастыря. Там они хранили свои реликвии, полученные, по легенде, якобы от самих адептов легендарной Шамбалы. Катары, по преданию, приняли буддизм и вступили в орден этого монастыря. Нашей задачей было найти его, что казалось несложным, поскольку карта у меня была. Затем любым способом – обманом, золотом, пытками выведать, где находится пантеон. По преданию, он был вырублен прямо в скале не так далеко от монастыря, а в самом монастыре, по моим предположениям, должна была быть спрятана карта этого места. Увы, когда после первых трудностей и лишений мы все же добрались до цели, оказалось, что монастырь был разграблен и разрушен во время нашествия Великих Моголов. Нужной карты нам обнаружить так и не удалось. Возможно, ее не было вообще или она пропала в дальнейшем.

– Расскажи все по порядку, – перебила его Маргарита, – ты постоянно перескакиваешь. Цель твоей экспедиции мне теперь ясна, но почему вы плутали так долго? И потом, почему катары сами не воспользовались чудодейственными свойствами великих реликвий, ведь они, насколько я поняла из твоего сбивчивого рассказа, дают бессмертие и власть! Почему же тогда крестоносцам удалось разгромить катарскую ересь?

– Хорошо, начну по порядку, – терпеливо продолжил свой рассказ Фауст. – Катарам, вернее, их Верховному магистру удалось получить то, что и мне, – философский камень первой ступени, этим и объясняются великие сокровища катаров: их золото было алхимическим. Но дальше с Великим деланием возникли проблемы, и философский камень второй ступени Магистру получить не удалось: возможно, не хватило времени, возможно, он не знал всех секретов использования великих реликвий Шамбалы, которые, по преданию, принесли на Землю Небожители. – Фауст сделал паузу. – Позже я вернусь к этому факту, это не легенда, я своими глазами видел тела Небожителей… Так вот, не знаю, какова причина, но философский камень второй ступени им получить не удалось. Возможно, Магистр и сознательно не пошел на второй этап Великого делания: это слишком опасно и может нарушить мировое равновесие. По крайней мере, если бы камень второй ступени был у них, крестоносцам никогда не удалось бы одержать победу.

В ночь перед падением крепости Монсегюр – последнего оплота катаров – по распоряжению Верховного магистра группа его наиболее близких учеников по тайному ходу вывезла часть сокровищ и реликвии, а затем доставила их в Гималаи. Это была последняя воля Магистра: реликвии должны были вернуться туда, откуда пришли, – в Шамбалу или, если не удастся найти эту таинственную страну, куда-то поблизости, в надежное место, и храниться там до лучших времен, когда человечество будет способно принять великий дар Небожителей. Все это, как выяснилось позже, катарам удалось осуществить.