Александр Беляев - Лиана. Хроники затомиса

В другом зале поменьше мы обнаружили массу удивительных механизмов, назначение которых было нам неизвестно, в третьем вдоль стен имелось множество ниш, также надежно закрытых небьющимся прозрачным материалом, и в нишах этих находились тела маленьких, как пятилетние дети, человекоподобных существ с огромными головами и глазами, без носа и половых органов: они тоже были мумифицированы с помощью золотой пленки и выглядели, словно живые.

Все здесь казалось невероятным, необъяснимым, но увезти это с собой не представлялось возможным. Даже сравнительно небольшие удивительные механизмы, над назначением которых можно было бы погадать на досуге, находились внутри ниш, а неведомое стекло, которое закрывало ниши, как я уже сказал, оказалось крепче брони. Нам оставалось только идти вперед, надеясь, что сокровища катаров не спрятаны в таких же нишах.

Четвертый зал выглядел уже по-другому. Создатель первых трех имел, скорее всего, внеземное происхождение – об этом свидетельствовали и неизвестные материалы, и фантастические экспонаты, и полное отсутствие пыли и следов времени. Казалось, и эти мумии, и механизмы, и пол, и стены только-только оставлены какими-то неведомыми хранителями в идеальном порядке. Следующий же зал оказался вполне земного происхождения: просторный, но ему было далеко до величия и сохранности первых трех. Стены его являли собой обычную скальную породу, выдолбленную человеческими руками и инструментами, без каких- либо изображений и покрытия, и около этих стен стояли многочисленные сундуки и ларцы с несметными, по понятиям моих товарищей, сокровищами: золотыми украшениями, монетами, слитками, драгоценными камнями.

Пока мои товарищи упивались обнаруженным, бросаясь от сундука к сундуку, я незаметно проследовал в дальнюю часть зала, открыл потайную дверцу в стене, как мне указал дух-хранитель, и незаметно извлек то, ради чего отправился в эту экспедицию и потерял столько людей: два маленьких ларца с белым кристаллом Чантамини и серебристыми гибкими волокнами, которые именовались «Волосы Ангела». И то и другое я спрятал в кожаном мешочке, который носил под одеждой на шее. Проделал я это совершенно незаметно, и мои друзья даже не заподозрили, что, помимо земных драгоценностей, я обнаружил здесь нечто совсем иное и что за мою находку им предстоит заплатить своими жизнями… Но какая их ждет гибель? Об этом я не знал и полагал, что нас и в дальнейшем ждет череда несчастных случаев, которая не прекращалась с начала экспедиции. Увы, все оказалось страшнее.

Мы уже перетащили ко входу пару сундуков и несколько ларцов, когда кто-то из моих товарищей сказал, что неплохо было бы хотя бы двоих оставить около сокровищ снаружи в качестве охраны. Кого они боялись, не знаю, ведь в этих труднодоступных местах на десятки и сотни миль вокруг не было ни одной живой души, и, тем не менее, большинство поддержало эту идею: страх потерять сокровища, найденные с таким трудом и такими жертвами, был настолько велик, что обычный здравый смысл не срабатывал. Как выяснилось потом, это нелепое предложение спасло жизнь мне и продлило еще четверым.

Мы оставили у входа двоих, а остальные восемь проследовали в пантеон за очередными сундуками – и тут случилось непредвиденное: когда мы подняли один из сундуков (он был наиболее тяжелым, и поднять его мы могли только вчетвером), под ним щелкнула невидимая пружина, и деревянная подставка, на которой он стоял, поднялась вверх. Мы услышали скрежет металла о камень, и между нами и коридором опустилась массивная стальная плита. Одновременно раздался грохот, и стало ясно, что в коридоре за дверью произошел обвал. Как передать то, что мы испытали, когда поняли, что оказались в тупиковом зале, ибо этот зал был последним в коридоре и заканчивался стеной, а единственный выход оказался завален с помощью ловко замаскированной ловушки?..

Выломать дверь? Но это была толстенная стальная плита, зафиксированная в глубоких пазах скалы, а мы даже не взяли с собой ни кирки, ни лома и вообще избавились от всякой лишней тяжести, поскольку единственной задачей нашей группы было вытащить сундуки наружу. Не было у нас с собой ни пищи, ни топлива. Только несколько факелов, которые потухли через пару часов, оставив нас в кромешной тьме. И все же снаружи остались двое наших товарищей, а значит, была и надежда, что рано или поздно они разберут завал и как-то выломают или взорвут дверь, ведь у нас в лагере оставалось еще немало пороха. Но каковы размеры завала, насколько прочно дверь сидит в скале? Этого мы не знали, и потянулись страшные, однообразные часы, дни, затем недели в полной темноте, лишь изредка разгоняемой маленькими кострами из деревянной мебели и сундуков, в которых хранились сокровища, но которые, увы, нельзя было есть.

Вентиляция в нашей мышеловке оказалась неплохая, поэтому свежего воздуха было предостаточно, да и дым быстро улетучивался. Нашлось и еще одно сокровище, которое, увы, только продлевало наши страдания: в центре зала оказалось небольшое углубление, всегда до краев заполненное чистой студеной водой. Очевидно, где-то под нами протекала подземная река, к поверхности которой вела скважина, работающая по принципу родника. Со дна ниши бил ключ, а лишняя вода стекала по желобу под скалу. Эта вода избавила нас от страданий жажды, но, увы, от страданий голода избавить не могла, а он с каждым днем (понятие дня было естественно, условным: там стояла непроглядная тьма) становился все нестерпимее и нестерпимее.

Никаких звуков извне мы не слышали, очевидно, наши товарищи бросили нас на произвол судьбы, поскольку пару сундуков мы успели вытащить наружу и в их распоряжении были два вьючных яка, нагруженных нашим скарбом. Чтобы как-то отвлечься от страшных мыслей, мы долбили скалу вокруг двери всем, что попадалось под руку: кинжалами, пряжками, золотой посудой, но это было почти безнадежной затеей, и, когда все уже едва двигались от голода, мы кинули жребий, и один из нас, вытянувший этот роковой жребий, был убит, и за несколько недель съеден… В нашей мышеловке было достаточно холодно, и тело жертвы мало испортилось к тому времени, когда мы обглодали последнюю косточку.

Вскоре за ним последовал еще один, затем еще… По нашим примерным подсчетам мы пробыли в этом завале около четырех месяцев, и пять наших товарищей были съедены согласно жребию. Надо отдать должное этим суровым людям, прошедшим через бесчисленные испытания: они встретили смерть мужественно и с достоинством. Пять раз я молил Бога и дьявола, которому продался, чтобы жребий выпал именно мне, чтобы разом прекратить душевные и физические страдания, – увы, даже смерть от меня отвернулась.