Александр Беляев - Два зеркала. Хроники затомиса

– Что же это получается, – не могла прийти в себя девушка, – куда же это я попала?! Ведь мама умерла около двух недель назад, а этого мужчину я впервые вижу. После смерти папы мама так и осталась одна, посвятила себя мне и Юре. Хотя… на сто процентов быть уверенной нельзя, возможно кто-то у нее и был, но она это тщательно скрывала! Я ведь подозревала что у нее роман на работе, она ведь еще не была старой, – (после смерти отца, мама, лишившись кормильца, пошла работать). – Прочем, какое отношение имеет ее тот предполагаемый роман к этому мужчине – неизвестно, она ведь никого никогда в дом не приводила. Очевидно, вся эта нелепица объясняется совсем просто: астральный выход и сон – вещи достаточно схожие, и несмотря на то, что мое сознание ясно, как днем, я все-таки вижу сон, а во сне можно увидеть кого угодно – даже умершую маму с незнакомым мужчиной в одной постели. Но если есть мама, значит есть я или, на худой конец, Юра, и вполне возможно, что либо я либо он находятся в соседней комнате. Чушь какая-то… впрочем, если я сплю, то, разумеется, там себя не обнаружу, а если это астральный выход, то вполне возможно, что в соседней комнате лежит мое физическое тело!

Аня подошла к кровати почти вплотную. Да, сомнений нет, это ее мама, примерно в том возрасте в каком ушла из жизни две недели назад, правда выглядит она здесь гораздо лучше, похоже, здесь она не болеет, а настоящая Анина мама перед смертью очень сильно исхудала.

Ане стало неприятно видеть полуобнаженную маму рядом с этим незнакомым мужчиной, и она поспешила покинуть комнату даже не постаравшись вступить с мамой в какой-либо контакт… ну, хотя бы войти в ее сон, как она входила в сон жены Андрея. Вон – и опалесцирующий шарик на серебряной нити витал под потолком над мамой…

– Это не мама, – вдруг подумала Аня, – просто очень похожая женщина…

Больше к этому определению она ничего придумать не смогла, да и попытка убедить себя была достаточно жалкой, и с замиранием сердца Аня сквозь стену прошла в соседнюю комнату: а вдруг в соседней комнате окажется она сама, ее физическое тело – и что тогда прикажете делать? Возвращаться в это тело, в другую судьбу, где она возможно и совсем не та, что есть… но тогда и тело должно быть кого-то другого! Нет, это невозможно в голову взять! С другой стороны в этой реальности мама жива – правда замужем или просто сожительствует с кем-то неизвестным… Неужели это – ее отец в другой версии?! Нет, тогда она – точно не она, поскольку в той жизни больше походила на папу.

Тут только она поняла, что увлеченная своими мыслями, она уже давно прошла в соседнюю комнату, и то ли с облегчением, то ли с сожалением вздохнула: в соседней комнате на кровати спал мальчишка, лет восьми, Ане совсем незнакомый, и слава Богу, это хотя бы решало ту проблему, что тело – не ее, а следовательно и не стоит вопрос о том, чтобы проснуться сегодня утром совсем в иной реальности… правда, в реальности, где мама жива и, судя по всему, здорова.

Тут внимание Ани привлек еще один аксессуар квартиры, вид которого заставил ее вздрогнуть: у стены напротив стояло старинное зеркало одного взгляда на которое было достаточно, чтобы его узнать. Это было фамильное зеркало Ромашовых по маминой линии – работы французского краснодеревца Буля, поставщика двора его величества.

– Значит и зеркало в наличие, – мелькнуло в голове у Ани, – что-то мне подсказывает, что в нем-то все и дело!

Не раздумывая ни минуты, забыв про незнакомого мальчишку и маму, лежащую с незнакомым мужчиной, Аня шагнула к зеркалу и дотронулась до ее полированной поверхности… собственно, прикосновения как такового она не почувствовала. В то же мгновение какая-то неведомая сила втянула ее руку внутрь зеркала, сознание затуманилось, и последнее, что она успела подумать: «Слава Богу, кажется я возвращаюсь домой!»

С этими мыслями она утратила мироощущение.

Сознание вернулось без каких-либо предвестников: Аня просто открыла глаза, почувствовала на щеке жесткий ворс старого, вытоптанного ковра, и первая мысль, которая посетила ее в ответ на первое телесное ощущение была: «Где я»?

Аня с трудом поднялась с пола. Все ее тело занемело от долгого лежания в неудобной позе на жестком ковре, и эти ощущения – достаточно неприятные – пролились по ее нервным окончаниям сладким бальзамом: такие ощущения могли возникнуть только в плотном, физическом теле, а значит можно быть уверенным, что вся ее астральная муть наконец-то рассеялась. Окончательным тому подтверждением была гравитация, которая значительно отличалась от давящей тяжести, иногда возникавшей в астрале в первые минуты выхода из тела.

В комнате было совсем темно, и, судя по тишине за окнами, на дворе стояла вторая половина ночи. Аня глянула на светящиеся стрелки своего Ориента: что-то около четырех, а в зеркало ее затянуло где-то в районе 22—23 – точно она не могла припомнить, значит, если вновь не произошло чего-то сверхординарного, как тогда на лавочке, она отсутствовала в своем теле около 6—7 часов. Если, конечно, не отсутствовала вместе с телом, как тогда, поскольку последнее, что она помнила – это как коснулась пальцем зеркала и, как ей показалось, что в зазеркалье ее втянуло всю, без остатка. Правда все дальнейшее происходило в тонком теле, а тот период, пока она присутствовала в бодрствующем теле Андрея, она вообще собственную индивидуальность воспринимала только как сознание.

Тут Аня вспомнила, как оказалась в квартире, наполовину ее и наполовину – не ее, где преспокойно жива и здорова проживала ее недавно умершая мама, вместе с незнакомым мужчиной и таким же незнакомым мужчиной, и сердце ее похолодело: все это так мало походило на сон и обычный астральный выход, что девушка тут же включила свет и начала беспокойно оглядываться – а вдруг! Но этого «вдруг», которого толи нужно было бояться, толи, наоборот, радоваться, не случилось.

Это была ее собственная квартира, оставшаяся после смерти мамы в ее полном распоряжение и рядом стояла пустая кровать, где спала она одна, не с кем ее не деля, а в соседней комнате не было ни мамы, ни незнакомого мужчины, и все вещи и мебель стояли на своих местах, а значит она вернулась наконец в свою реальность. Но теперь выяснилось, что эта реальность не единственная, и существует мир, в котором ее мама жива-здорова, рядом с которой – увы – нет ее, Ани, а есть какой-то дядька и незнакомый мальчишка. Впрочем, тут все не ясно – живет ли в этом мире ее брат Юра, ведь он вполне может проживать в другой квартире, и живет ли там ее, Анин двойник? Она ведь тоже может проживать в другом месте, ведь ясно, что этот мамин ребенок достаточно поздний, и не исключено, что у этой квази-мамы вполне могут быть взрослые дети, если представить себе сценарий, что в этом параллельном мире она вначале была замужем за папой, а после его смерти вышла замуж за этого мужика.