Урал Биккузин - Осень в Козлинорыльске, или Хрустальное небо сентября

– А ты, тоже хочешь? Хочу и Ильяска хочет да не пустят нас туда.

– Будет тебе футбол, Ильгамка, мяч достану, соберем команду с Рыльскими будем играть-пообещал Ванька.

Ильгам заржал:

– А как назовем команду – Козлы?

– Сам ты козел.

Так незаметно дошли до ночника и купив бутылку водки вернулись в Витькину каморку. Витька был не в духе и с ходу наехал на Ильгама:

– Что там с Шуркой Козлом у вас, придурки?

– Да не сердись, дядя Вить, нормально все, Козел сам дурак у старухи деньги отнять хотел.

– А подкараулит ночью, что тогда?

Ильгам улыбнулся:

– Не сможет, я его держал Ильяска на руки прыгал, потом Ильяска держал, я руки прыгал, рук оба сломался, вот так, штаны расстегнуть не может писает прям в штаны, воняет блядь.

– А Евстигней?

– Там совсем хорошо, один плюшка и лежит сапсем не стает, а баба его сука вонючий к Ильяске шел обнять хотел, ей тоже плюшка оба блядь лежат вместе, как молодожен.

Витька махнул рукой:

– Ну и хрен с вами!

Все и в самом деле обошлось как нельзя лучше, Шурку Козла вызвали за какие-то старые дела в уголовку, там он повел себя не совсем правильно, и его многострадальные руки сломали снова, на этот раз опера из убойного и после суда Шурку отправили куда-то далеко и надолго.

Пусть я и гол как сокол

Но очень люблю футбол

Сердце стучит как мотор

Когда я слышу крики-гол!

Ванька отбросил окурок, встал еще раз взглянул на небо, хрустальное небо сентября, повторил он про себя и взглянул на свою футбольную команду, столпившуюся возле крыльца. Данное спьяну обещание Ильгам принял всерьез, откуда-то притащил настоящий футбольный мяч, и команда уже месяц тренировалась на Козловском кладбище. Команда вся в сборе Ильгам, Ильяс, Дима Кретин, в очках таких толстых, как донышки из-под бутылки, Кретином его назвала еще учительница в начальных классах за его ум и сообразительность, кличка как-то сразу к нему и приклеилась, даже отец суровый сварщик из ЖЕУ Пал Палыч, называл его не иначе как Кретин. Сам Дима на кликуху не обижался, считал, что это иностранное, или «заграничное», как он любил выражаться имя наподобие Антуана или Арчибальда, и никто ему не мог вдолбить, что кретин – это дурак только по-другому, завидуйте молча, говорил он в подобных случаях. Парнем он был заводным, водку не любил, предпочитал травку и когда он, накурившись, садился на отцовский Иж весь двор предпочитал разбегаться, так как Дима и в нормальном состоянии плохо видел, а под травой по его же собственному признанью ориентировался исключительно по запаху. Футбол он любил всей душой и поэтому первым пришел в команду. Скромно стоял другой член команды мальчик Кирюша, с ясными и чистыми глазами белыми пушистыми ресницами и бровями, родом он был не из Козловки, а из далекой глухой деревушки с немного печальным названием Гробы, жители которой испокон веков специализировались на невеселой работе по изготовлению гробов. Отец его Павел Евграфыч, известный гробовщик, держал Кирюшу в ежовых рукавицах, и к пятнадцати годам Кирюша хорошо освоил ремесло, но он всей душой мечтал попасть в город и выучиться на бухгалтера, отец его мечту не разделял, и после воспитательной беседы, проведенной суровым отцом, когда Кирюша снова научился ходить, дернул у бати «лопатник» и появился в Козлинорыльске. С бухгалтерией у него понятно, ничего не вышло и он нашел себя в Козловском ритуальном агентстве «Долгий путь», и числился на хорошем счету, ни курил и не пил. Но была у Кирюши маленькая страстишка, любил он подглядывать в женских банях. Его неоднократно ловили, стыдили и даже били, а однажды, он пробрался в Рыльске в баню с ночи перед женским днем и сидел всю ночь ожидая сеанса, и все складывалось удачно, сидя под лавками он видел все что хотел, и молодых, и старых, и стройных, и полных. Но случилась неувязка, одна из женщин уронила колечко, и оно закатилось под лавку, где как раз сидел Кирюша. Позже, выписавшись из больницы он вспоминал, что нет ничего страшнее, когда толпа голых баб бьет тебя железными тазиками. После того кошмарного дня Кирюша решил посвятить оставшуюся жизнь спорту.

– Короче, пацаны: начал Ванька – команда у нас маленькая, всего пять человек со мной, больше по всей Козловке никого не набрал, не хочет никто играть, но все равно попробуем провести товарищеский матч с Рыльскими.

– Да не будут они с нами играть, они бояться даже ходить к нам, а к ним на стадион не пустят, там тренер понтовитый больно – Валька Евлоев – зашумели «игроки».

– Решим с Валькой: сказал Ванька.

Не откладывая дело в долгий ящик Ванька, взяв с собой Кирюшу направился к Рыльскому стадиону, благо тот стоял ближе к окраине. Ильгама, который тоже решил увязаться с ними, Ванька отшил, так как парень был буйный, да и рожей не вышел, распугает еще чего доброго стадионовских. Валька Евлоев и в самом деле был понтовитый: его бело-голубые кроссовки были великолепны и при ходьбе издавали громкий скрип, он ходил возле яркой блондинки, которая глядела на Вальку с искренним восторгом и обожанием.

– Валентин Анатольевич, а почему у вас так скрипят кроссовки? – мурлыкающим голосом спросила блондинка.

Валька заложив руки за спину, с достоинством отвечал:

– Понимаешь, Марина, это настоящая американская обувь, брэнд, в Америке все так ходят.

– Вау!: прошептала Марина, как они вам идут! И наверно стоят дорого?

– Пустяки! – отвечал Валька, для меня конечно! Не всем конечно, доступна такая обувь!

Ванька, заметив, как загорелись глаза при виде кроссовок у Кирюши, показал ему кулак, при всей своей скромности, Кирюша если чего хотел, всегда добивался своего и в способах достижения цели особо не заморачивался.

– Ты, что ли Валька Евлоев? – спросил Ванька.

Валька презрительно оглядев Ваньку – потертый бушлат, кирзовые сапоги, кепка-восьмиклинка, хотел было послать его подальше, но взглянув ему в глаза почувствовал неприятный холодок в животе, взгляд был пустой и острый, как будто ножом резал, рядом стоял мальчишка ангельской внешности, который смотрел на него, вернее на его кроссовки как кот на сметану. Козловские, безошибочно определил Валька, дать бы деру пока рыло не начистили, да перед Маринкой неудобно, Валька был самолюбив.

– Что вам угодно? – вежливо спросил Валька.

– Мы, это представители Козловского футбольного клуба.

Не менее вежливо представился Ванька, улыбнувшись дружелюбной, как ему казалось улыбкой. Однако оскаленные в улыбке, почерневшие от табака зубы должного впечатления не произвели, Марина брезгливо поморщилась, а Валька лихорадочно начал думать как быстрее отделаться от «коллег», как-то некстати вспомнилось, как футболисты жаловались, что Козловские месяц назад приперлись на стадион, пьяные в соплю избили кого-то из ребят отняли сотовый телефон и футбольный мяч.