Татьяна Левченко - Мы и дом. Сказка эпохи перемен

© Татьяна Владимировна Левченко, 2017

ISBN 978-5-4483-3256-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Почти каждая сказка, добрая сказка начинается словами «Жили-были…» или «В некотором царстве, в некотором государстве…»

Начнём и мы нашу сказку, добрую сказку этими добрыми словами…

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были…

– И-и-игз-сс-кр-р-рс-сс! К-гм! И-и-эх-хс-с-с!

– Стоп, стоп! Что это?! Кто это?!

– Вот-вот: «кто это». А то: «что это», «что это». А я, судари, не «что», а «кто». Так и запишите. Да-да, записывай, записывай…

– Ах, это ты, Дом… Но… извини, я о тебе пока не пишу. Я только начинаю сказку. А каждая сказка, добрая сказка начинается добрыми словами: «В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик со старухой…»

– Хс-с-с-ххс-с-с! Кгр-цз-за-и-ингз-з-с! Ерунда всё это! Какая сказка, да ещё добрая! Суровая правда жизни! Не отрывайся от действительности, милая, пиши всё, как есть. То есть: Государство – никакое не царство… ну, «жили-были» своё можешь оставить: куда деться – жили, живут и даст Бог, ещё долго проживут… и старик со старухой, и всё это шумное непоседливое семейство, и я… но смотри, чтоб «кто», а не «что». я настоятельно требую…

– Ну, хорошо, хорошо, Дом. Да я уже это и записала. Но прошу тебя, не перебивай. Потому что реальность реальностью, а Дом – «кто» может существовать только в сказке. Так понимает абсолютное большинство людей, и мы не должны уходить, поэтому от правил жанра. В частности: в сказке персонаж не может обращаться к читателю или слушателю, к автору в том числе, вмешиваться в ход событий…

– То есть, как?! Я не могу ничего говорить?! Это нарушение! В нашем государстве свобода слова, а ты мне рот затыкаешь…

– Увы, приходится. Иначе не получится ни сказки, ни действительности. Я закрываю тетрадь, и – ничего-ничего писать не буду. Будем жить, как жили, и никто-никто не узнает, что есть такой Дом – «кто».

– Постой, не закрывай! Я молчу-молчу-молчу! Как это – никто не узнает?! Пиши, пиши! Хоть сказку, хоть очерк, хоть это, как его, эс-с-с-се… и-и-игз-с-с-кр-ррс-сс! Кгрзм!

…Тишина… Ну, что ж, начнём нашу сказку…

Но что-то не то получается… Сбил меня, всё-таки, Дом… Конечно, в традиционной сказке персонаж не может выходить за рамки своего действия: какая же это тогда сказка?! А, видимо, придётся…

Ну, ладно. Мы сделаем вот что. Сказка будет идти своим чередом, а если какому-либо персонажу вдруг понадобится что-то сказать, мы его на время будем выпускать из сказки. И отмечать эти места. Ну, хоть точками, или шрифтом другим…

А пока…

В некотором не-царстве, в некотором Государстве, в одном не большом, но и не маленьком Городе жила-была семья Александровых.

Это была немного странная семья: в ней всех звали Александрами. И, чтобы не путаться, каждого из них называли каким-то отдельным именем.

Дедушка – Саша. Бабушка – Шура. Папа – Саня. Мама – Санечка. Сын – Санька. И дочка – Сашка.

Жила эта семья порознь. Дедушка с бабушкой в одном конце Города, в своей квартире, а все остальные – в другом конце, тоже в квартире большого железобетонного дома.

Жили они так долгие-долгие годы. Ездили, с пересадками, на двух автобусах, друг к другу в гости по выходным и праздникам. А в остальные дни – каждая часть семьи была сама по себе. И, порою, если бабушка или дедушка прихворнут, то мама с папой, бывало, даже не узнают об этом. И наоборот. Потому что каждый считал: ерунда, мол, из-за такого пустяка ехать в другой конец города, сообщать: телефонов в нашей сказке, увы, не было. Или почти не было.

Но вот, настали трудные времена. Змей Горыныч, правда, не прилетал, и войска иноземные не грозили нашему Государству. Но что-то плохими ветрами подуло над мирным краем. И словно выдули эти ветра из душ людских спокойствие, с лиц их улыбку смели, а из домов и квартир унесли они тепло, благополучие и надёжность ощущения ДОМА.

– Гррркссс! Иггзвзз!

– Ну, что ещё, Дом?! Разве я плохо начала нашу сказку? Почему ты опять вмешиваешься?

– Я – это… напомнить хочу… Ты, вот, о ветрах недобрых написала. А откуда они, эти ветры, пришли? Не забудь, всё в точности скажи. А то ведь не поймут люди, в чём дело. Решат, что силы недобрые их насылают. А ведь на самом деле…

– Но ведь, на самом деле – силы недобрые. Ты же прекрасно это знаешь, Дом…

– Я прекрасно знаю и другое. Что если нет щели, – в доме ли, в отношениях людей, – никакой, не то что ветер, – самый безобидный сквознячок не проскользнёт. А у тебя ведь – уже ветры. Серьёзно дело, значит: не щели какие-то – трещины и прорехи…

– Хорошо, Дом. Спасибо за подсказку. Я понимаю: всё это ты на себе испытал, пережил. Кому, как не тебе судить об этих вещах… Слушай! Я придумала: ты сам расскажи. Как говорят: показания очевидца, – они ведь самые верные. Кто со стороны, – может не так что-то изложить, напутать…

– Ггз-мз… Ты же говоришь – нельзя в сказке от первого лица…

– Но мы ведь сделали уже оговорку, как будем поступать. Вот, сейчас ты, вне сказки, всё и поведаешь. Давай? Начинай: я записываю.

– Да-а! легко сказать – начинай. А с чего начинать-то? История ведь давняя-предавняя…

– Да расскажи просто, как у тебя всё это происходило.

– У меня? Сейчас? Да сейчас-то не очень… Вот, давненько как-то, когда меня только-только построили… Вот это – да! Была история!

Это случилось очень-очень давно. Я говорю: хоть подновили, кирпичом, вот, красным обложили… а основа, основа-то у меня, ой-ой, какая старая…

А построили меня не эти хозяева и не их родители, и даже не родители тех родителей. Другие хозяева были тогда. Помню: большая такая, дружная семья. Дедушка с бабушкой, три сына у них было, а у тех – у двух уже семьи были, дети малые.

Как они меня строили! Эх, как строили!.. я каждым камешком своим, каждой досочкой помню это. С любовью, с лаской. Весёлые все были. Мужчины стены кладут, женщины раствор приготовляют. А детишки – и те: кто инструмент подаст, кто, если силёнок хватает, – и камешек притащит. Всё – вместе, всё – дружно. С песнями, с шутками. Старший сын всё приговаривал: «Вот, построим свой Дом, разожжём в нём огонь живой и заживём, славно заживём – все вместе».

Так оно и было поначалу. Но годы прошли, старики поумирали. Остались три сына с семьями, с детьми. А три комнаты тогда во мне было. Тесно им уже стало всем. И вот, нет-нет, а невестки на кухне поругаются: кто не там что-то положил, чей ребёнок не то взял…