Максим - Лохк-Морен. Крепость Блефлэйм.

– А тем, что в версии, известной вам больше истины. Что, не захватывали в одиночку либо горсткой людей северяне гораздо более зажиточные и заселённые значительно сильнее местности? Что, не бывало такого, что северяне, встав на сторону новой родины, выступали против своих родичей? Или не бывало такого, что убив прежнего владыку, они брали его жён и детей себе? И если быть жёнами свирепых дикарей ещё ничего, а то могли простыми наложницами сделать!

– У вас я смотрю здравый взгляд на мир, дитя. Даже не верится, что вы в свои годы так много успели повидать. – Сир Яго уже более благодушно посмотрел на Шону. Та ответила ему нахальным взглядом зелёных глаз. Томас кашлянул, дабы все обратили внимание на него.

– Прошу прощения у всех, но судя по топоту, доносящемуся со стороны леса, нам лучше убраться как можно скорее. Скачет несколько коней, прислушайтесь! Готовы вы вступить в бой со стражей? Или новыми бандитами?

Члены новоявленного братства переглянулись и молча стали поспешно готовиться к отбытию. Вернее, схватив всё, что могли ухватить, кто имел лошадь, залез на лошадь. Сир Яго галантно позволил Шоне залезть на его лошадь. Томас стукнул сапогами по бокам старого Левкоя и тот тяжеловато потрусил под защиту густых еловых веток. Остальные последовали за ним, оставляя после себя поле боя, во всём его великолепии и ужасе. И они успели убраться в самый последний момент. Первым показался всадник в простых латах, с гербом, в виде чёрного дракона.

– Ого! Люди владыки замка-острова Ламер, лорда Амори Хельгарте! – Прокомментировал, стоявший возле Томаса сир Яго, скрытый надёжно ветвями. Томас покосился на него, но промолчал.

Следом выехали ещё несколько всадников, точное количество посчитать было трудно, поскольку из-за опасения быть выданным ржанием, Томас наблюдал за ними с небольшого холма, поросшего ёлками и чахлыми сосёнками, задавленными наглым ельником. Деревья перекрывали часть обзора, но приблизиться он не рисковал. Судя по гневным окрикам, ругани и шуму, который мог означать только то, что несколько всадников спешились, люди лорда Амори нашли бывших бандитов.

– Боюсь, сиры, что ваша надежда на надпись, была ошибочной. Если не сказать губительной. Надо было сбросить тела в овраг, как я предлагала. Шона, спешенная сиром Яго, оказалась рядом, опасно выглядывая из леса. Её одежда, типичного крикливого типа, возможно слишком заметная, грозила укрывшимся разоблачением, и последующей быстрой смертью. Сир Эдмунд думал так же, как и Томас, только по всему привык действовать, а не рассуждать. Он закрыл девице рот и рывком свалил её на землю, прижав своим телом. И вовремя, всадники, словно что-то почуяв, стали осматривать поросший лесом холм. Два пеших воина выставив вперёд мечи, пошли вперёд. Но вдруг один из них с воплем запрыгал на месте.

– Старая привычка, ещё со времён Первой Войны! – С некоторой гордостью произнёс сир Яго. Что он имел в виду вскоре стало понятно. Ругаясь, воин поплёлся, сильно хромая, назад, по его ноге струилась кровь.

– Ничего необычного, просто шипы старой горной розы. Я обучился этому в горах Трастаманы, от местных союзников нашего славного короля. Больше они сюда не сунуться, если только в доспехах.

Однако всадники, скучившись возле раненого, не выказывали никакого желания соваться в странные заросли. Вскоре, обследовав трупы, и зачем-то срубив копьё, на котором висел щит, они убрались прочь.

– Я советую всем нам как можно быстрее добраться до обозначенной крепости. Никто не знает, что на уме у старого хрыча Амори! Некоторые люди, и в первую очередь он сам, считают владельца острова-крепости потомком самого Данарберта Блефлэйм!

Словно в подтверждение этих слов в относительно чистом небе громыхнуло.

– Кажется, дождь начинается, – задумчиво сказала Шона, разглядывая низкие облака.

– Тем более нам надо добраться до замка до того, как пойдёт ливень! Это единственное укрытие в здешних местах, если не считать деревни! Тут недалеко есть заброшенная дорога к замку! Следуйте за мной!

Сир Яго выехал из-под защиты деревьев и погнал своего коня по зарослям малины в сторону оврага. Томас подсадил Шону к себе, стараясь избегать ухмылки сира Эдмунда. Томас с Шоной последовали за сиром Яго. Колхаун замыкал отряд. Горячее дыхание Шоны обжигало шею. От неё пахло травами, свежевымытой головой и почти забытым запахом женщины. Как бы невзначай, она ухватила своими, как оказалось, крепкими руками его за талию, всколыхнув ненужное волнение внутри. Томас вцепился в поводья, стиснул до боли зубы, и погнал Левкоя вслед удаляющейся спине Айдла, стараясь не замечать весьма явных поползновений спутницы. В небе громыхнуло ещё раз, затем ещё, и капли, большие и холодные, неожиданно заполонили весь окружающий мир, словно кто-то наверху пролил кадку с водой.

– Ну, пока идёт дождь, может быть, вы расскажете свою версию рассказа о бывшем владельце этих жалких камней?

Сир Эдмунд удобно устроился, закрыв бандитскими пожитками дыры над собой и Шоной. Сир Яго осмотрелся, выбирая, где бы ему усесться, согласно его представлению о приличиях.

Томас завёл лошадей в помещение, бывшее некогда кухней, судя по очагу, хотя бандиты тут устроили склад ненужного хлама. Однако, тут ничего не капало сверху, не дуло, и лошади чувствовали себя немногим менее удобно, чем в добротной конюшне. Сир Яго немного копошился, пытаясь развести огонь, но дрова, что разбойники предусмотрительно притащили, хотя и был сухими, разгораться не собирались. Плюнув, он ел рядом с девицей, поскольку там было сухо, хотя и на кучу странного вида хлама, вроде обломков какой-то телеги. Томасу пришлось довольствоваться перевёрнутым котлом, закрыв над собой пространство старой попоной, валявшейся в импровизированной конюшне. Дождавшись, когда все усядутся, сир Яго продолжил рассказ, прерванный в самом неподходящем месте.

– Времена сменились, а повелитель Озёрного Края не усыхал, не слабел, и не собирался на покой. Среди подросших детей его бывших сподвижников, или вернее тех, кому было милостиво разрешено оставаться такими же мелкими местными помещиками, как и до вторжения неизвестного повелителя, созрел заговор. Их было семеро, смелых или глупых, сильных или ещё не знавших поражения, и жадных. До денег, до власти, до свободы. Нельзя сказать, что до этого момента не было никого, кто не желал бы избавить сей край от деспота, дабы не дать им умереть без заботы и суровой руки настоящего хозяина. Только вот прежние претенденты заканчивали свою жизнь весьма скверным образом. Кого свежевали, прямо перед вот этим замком. Кого отводили на болота, названные так же, в честь Данарберта Блефлэйм, где привязав к большому замшелому пню, оставляли жертву на сутки. Вернувшись, на следующий день, слуги забирали бескровное тело.