Демшус Криптор - Семь стражей Сириллы. Рождение Защитника

Значит, этот Лаэр его понимает. Странно. Очень странно. Даже страшно, пожалуй. Но этот вопрос можно отложить на потом…

– Как я тут оказался?

– Можно сказать, я поймал тебя, как треску, – Лаэр кивнул в сторону кучи сетей, из под которых все ещё сочилась влага. – И когда я достал тебя из воды, ты уже не дышал. Впрочем, это неудивительно. Удивительно то, что я достал тебя целым, а не кусочками.

Андрей замер. Мозг пронзила мгновенная вспышка воспоминания. Акула. Даже не так. АКУЛА. Темно-серое тело в ярких синих и фиолетовых тигровых полосах. Глаза. Зубы. Ужас. И сразу как-то резко заныло все тело во многих местах. Он бегло осмотрел себя, отметив, что ни одна кость, кажется, не сломана. Хотя синяков и ссадин было предостаточно. Один, особенно страшный, выглядел как большое лилово-фиолетовое блюдце с неровными вздутыми краями. Мерзко, но не смертельно, и еще хорошо, что на этом «блюдце» главным блюдом не оказался сам Андрей…

– Ффух, – выдохнул Андрей сквозь зубы. – Вот, значит, как. Да уж, эта мерзавка меня почти достала, – Андрей поморщился, жутко болела грудь, особенно ребра, в которых каждый вздох резонировал колющей болью. Пара ребер, все же, вполне могут оказаться сломанными. Или с трещиной, но это ничего, с этим можно жить. На голове он нащупал несколько болезненных шишек. Ему показалось, что одна из них вообще была размером с голубиное яйцо. Да, надо признать, изрядно его потрепали.

– Почти достала, – повторил Лаэр, усмехнувшись. – Да ты счастливчик, чужак. Это же была Teha-Mathe . 3 3 Тэа-Матэ – «Ужас-рыба», йорийск. Обычно после нее даже объедков не остается. Там одна только пасть размером с ворота в Храм Блестящего! – Он многозначительно помолчал. – Не понимаю, как тебе вообще удалось долго сопротивляться, ты был один и без оружия.

Андрей не стал преувеличивать свои боевые достоинства:

– Не то чтобы это было сопротивление… И не скажу, что у меня был какой-то выбор. Я добывал пищу, а она напала на меня. Что мне оставалось делать?

– Может быть проявить осторожность? У моего народа есть поговорка – «Выбор есть всегда. Если человек достаточно мудр, чтобы увидеть варианты».

– Лаэр, ты меня, конечно, извини, но какие тут могли быть варианты? Сдохнуть с голоду на острове? – спросил Андрей скептически.

– Так ты был на острове?

– Да.

Лаэр вздохнул и картинно закрыл глаза. Повисло молчание, которое можно было бы охарактеризовать как «натянутое». Андрей не мог не спросить:

– А что, что-то не так? В чем проблема вообще?

– Не знаю.

– Лаэр, э-э, прошу, не темни, что значит «не знаю»?

Абориген нахмурился:

– Это Южный предел, проклятые места. И остров этот, слухи про него разные ходят. Тут бывает случается… всякое. Или ты сам не знаешь?

– Ну, как бы, нет, так получилось… – вынужденно и нехотя признался Андрей. – Хорошо, пока отложим это. Как ты вообще смог меня спасти, там же крутилась эта акула ужаса или как там ее?

Лаэр неожиданно улыбнулся, показав крепкие белые зубы:

– Я рыбак йори. Мы знаем о морских жителях все. Ужас-рыба очень сильная, очень быстрая и очень умная. Никто не может победить ее в одиночку. Но ее можно прогнать, если только знать как.

– И чем ты ее прогнал, подозреваю, что не крепкими ругательствами? – Андрей медленно поднялся и покрутил головой. В шее что-то явственно хрустнуло.

– Не говори ерунды, чужак, – отмахнулся Лаэр. – Это вообще-то секрет, но тебе я скажу. Потому что ты смело дрался с Тэа-Матэ и выжил, а я не слышал, чтобы что-то подобное когда-либо случалось с самых древнейших времен Катастрофы. Она очень сильна, это настоящая хозяйка моря. Королева. Однако, у любого существа есть слабое место. – Лаэр снова улыбнулся и показал пальцами на уши. – Она не любит звук определенного рода.

– Так ты прогнал ее звуком?

Лаэр потянулся и достал что-то из-за спины. Потом протянул это к глазам Андрея.

– Я отогнал ее Kvilla .

Андрей удивленно посмотрел на демонстрируемое приспособление. Какая-то длинная темная трубка с зазубринами по всей длине.

– Как это работает?

– Квилла работает так: один край должен быть в воде, другой рукой ведешь по ней «зубом» изо всех сил. – Абориген чиркнул куском металла, который оказался у него во второй руке, по поверхности палки.

Андрей невольно поморщился. Раздался очень неприятный скрежет, как если бы кто-то царапал ржавым гвоздем по стеклу. Звук отдаленно что-то напоминал, на что-то это было похоже. Что-то звеняще-зудящее… вроде недавно такое уже было. Точно! Итить вашу за душу, значит… ему тогда не показалось. Та точка на горизонте, очевидно, и была катамараном Лаэра. Палубу качнуло и его слегка замутило. Сотрясение мозга? А что, не исключено… Он снова присел и прикрыл глаза. В голове вначале было пусто, а потом замелькали самые яркие моменты из последних событий.

…Целых три дня после бури он пребывал в подавленном настроении, в основном, лежал на песке и безрадостно пил воду. Один раз, правда, ему посчастливилось сбить палкой птичку, которая неосторожно повернулась к нему спиной, то есть хвостом. Андрей запек ее в углях целиком с перьями и сжевал вместе с костями. Мелочь пузатая, так, пришлась на один зуб. Больше никаких охотничьих успехов не было. Наступило очередное утро, уже сорок второе по его подсчетам. Он апатично плелся вдоль линии прибоя, в надежде, что море выбросит что-нибудь, из чего можно будет извлечь пару калорий. И вдруг… В книгах подобные моменты описывают каким-нибудь штампом типа «он не поверил своим глазам». Вначале Андрей натурально остолбенел. Потом пребольно ущипнул себя за ляжку. От этого предмет и не подумал исчезнуть. Но Андрей все равно бросился к нему со всех ног, подсознательно опасаясь именно этого. Он подскочил вплотную и ухватился обеими руками за плавный изгиб доски. Сердце колотилось как бешеное.

Пирога. Здоровенная. Он убедился, что это был не мираж и стал жадно осматривать неожиданный подарок морских богов. Лодка, в основном, была длинной и узкой как скальпель хирурга, но в середине она неожиданно раздувалась вширь, словно удав, целиком проглотивший кролика. Нос плавно загибался вверх и, по-идее, должен был оканчиваться каким-то резным украшением. Но вместо украшения торчал безобразный огрызок, во все стороны топорщившийся колючими щепками. Какой-то страшный удар почти полностью разворотил всю переднюю часть, в остальном же все выглядело неповрежденным. Пирога стояла в воде удивительно ровно, как будто чья-то рука бережно и аккуратно подвела ее к берегу. Андрей поглядел на песок вокруг – никаких следов. Получается, никто с нее не сходил. Андрей перегнулся через борт и сразу нахмурился: с моряками случилось что-то очень и очень нехорошее. Иначе как можно объяснить то, что здесь будто бы забивали скот – вонючая темная жижа плотно покрывала внутренности, повсюду были бурые пятна и брызги, и целое озерцо крови с пенистыми розоватыми островками плескалось на дне. Как же мерзко. И этот запах! Но он пересилил себя, зажал нос и залез в жизненно необходимый ему транспорт. Внутри обнаружилось целых пять длинных весел, и аж десять поперечных скамеек. Одна из них была сломана. Что-то весел маловато. Больше ничего ценного не нашлось, за исключением щербатого деревянного черпака и веревки, повязанной на корме тугим узлом. Она свисала в воду и оказалась неожиданно длинной, метров под тридцать. Конец ее был разлохмачен, скорее всего, перетерся обо что-то.