Ираида Трощенкова - Невеста Архимеда

Днями напролет батрачил, чтобы прокормить четыре рта. Однажды, поздно вернувшись домой, нашел их изуродованными… Зверем кричал, что не сберег родненьких. В то время совершали набеги враги, кого убивали, кого забирали в рабство и на продажу. Схоронил любимых чад и бабенку свою – красавицу, а сам… зачем мне жить без них. Взял грех на душу. Только не соединился я с ними. Они в раю, я же так и застрял в этом ужасе. Ни под землей, ни на небе никому не нужен. Матушка пыталась меня отмолить, материнская мольба – она до Бога доходит, родное дитятко может спасти, коли Господь смилостивится… Да только померла она с горя, и помочь мне некому. А ты, я смотрю, креста не носишь. Не крещеная?

– Крестили в детском доме, – пересохшим горлом выдавила Рада. – Отпустите меня, дяденька.

– Я бы рад, да нет хода отсюда. В ворота только войти можно, дорожка в один конец. И не каждый мои ворота видит, добрая душа только, да и то раз в сто лет сие происходит. Вон и Барин лет двести назад забрел. На цепь его посадил для злости, только он так добряком и остался. – Старик натягивал носки китайского производства до самых колен.

Треск – и голая грязная пятка показалась из нового черного носка.

– Плохой товар продаешь, красавица. У нас за такое на кол сажали.

– Просто размер не подошел, – пыталась оправдаться Рада, подписавшая контракт с фирмой «Толкни-продай».

– Жить будешь в сенях, а не нравится, можешь в бане. Я все равно не моюсь. Вода в колодце на заднем дворе, репа же полезная. Будешь ее есть, сто лет проживешь, а нет – больше сорока дней не протянешь. – Хозяин отстегнул ремень от сумки Рады и подвязался им. – Хорош! – Звякая болтающимися карабинами, уселся на верхнюю ступеньку крыльца.

– А вы ведь за века не озлились окончательно. Раз я здесь появилась, значит, просто обязана попытаться вам помочь. Как вас зовут? – Девушка растирала место ушиба.

– Гаврила.

– В каком году родился? – Рада обрадовалась, что нога практически не болит.

– Так запамятовал. Вот удавился я триста лет тому, на веревке из пакли.

– Офигеть, триста лет! А я – Рада! Может, смогу помочь вам, Гаврила. Начнем с собачки, отпустите, пожалуйста, Барина! Хотите соединиться с семьей, нужно делать добро и после смерти. Пес ничем не виноват, и не надо на нем вымещать свое раздражение.

– Може, ты, девка, права, – Гаврила как послушный телок стянул ошейник с Барина.

Рада улыбнулась маленькой победе. Главное – убеждать людей. Ведь не зря она три дня посещала курсы психолога!

Огромный пес от радости повалил девушку наземь, лизнул в ухо и потащил за джинсы к воротам. Барин прогрыз маленькую щель в самом низу и стал рыть под ней землю. Удивительно, но Ворота его не оттолкнули.

Внезапно щель озарилась сиянием, будто воронка завертелась оборотами. Гаврила упал на колени:

– Меня простили! – Он полз, целуя перед собой землю: – Спасибо, Господи! Я вижу свою женушку и детишек, и матушку!

Правая рука его, коснувшись света, тут же обернулась крылом, и весь он вдруг преобразился в маленькую полупрозрачную голубоватую птичку. Взмыв вверх, излучая необыкновенное сияние, молвил напоследок:

– Благодарю вас, светлые души!

И исчез. Девушка в испуге прижалась к Барину. Вскоре исчезло и все вокруг.

Рада с удивлением обнаружила себя одетой не в золотистый пиджак с джинсами, а в платье старинного покроя, да еще в объятиях красавца в богатом одеянии.

– Вспомни меня, любимая! – Парень горячим дыханием коснулся мочки ее уха.

Оттолкнув красавчика, девушка бросилась прочь, путаясь в многочисленных оборках длинной юбки. Приподняв подол, чтобы легче было бежать, Рада решила следовать к спасительному лесу. Вот он, совсем близко, еще несколько рывков, и позади останется ужас от испытанного ею за последние два дня. Все еще не веря, что вырвалась из заточения костлявого старикашки, пленница уносила ноги.

В голове не укладывалось, как собака могла обернуться в человека, при этом молодой мужчина назвал ее любимой?

Боясь обернуться, Рада осознавала, что не спит, и джинсы, и майка с пиджаком на ней действительно преобразились в пестрое платье.

Что он ей сказал? «Вспомни меня любимая…» Бред!

Сердечко просто выскакивало из груди, и, девушка, наконец, остановилась и оглянулась.

Погони не было. Назад пути нет, а есть ли впереди, посмотрим!

Незнакомый лес насторожил беглянку. Вроде березы и сосны, но какие-то не такие, тихие, даже не колыхнутся. Тропинка незаметно исчезла, и Рада вообще перестала понимать, в какую сторону идти, а, впрочем, какая разница, хуже, чем было, уже не будет. Вспомнив расползающихся по телу мертвеца опарышей, девушка вздрогнула и, вскинув руки вверх, резко скинула ладонями.

– Все, пронесло и забудем, Душа несчастного обрела покой!

Нужно выбираться из окрестностей этой деревушки. Когда-нибудь лес закончится, а если повезет, то она выйдет на трассу к людям.

Солнце внезапно спряталось за макушками деревьев, и косые тени дали понять, что еще чуть-чуть и наступит ночь. Переночует под березой, ничего страшного, успокоила себя Рада. Ей и раньше приходилось зависать на природе несколько дней, когда убегали с компанией из детдома.

В ненавистном ей заведении Рада появилась совсем крохой. Говорят, обнаружили на помойке непонятно чьей рукой выкинутой. Но чтобы судьба повернулась к малышке светлой стороной, назвали Радой. Вот с тех пор она и радуется…

Древняя сваленная ветром сосна притянула взгляд. Запрыгнув на нее, девушка решила разведать ситуацию. Ухмыльнувшись башмачкам из кожи вместо кроссовок из клеенки, Рада округлила и без того большие глаза.

Слева маячила пара огоньков. Возможно, это двигается автомобиль, и девушка бросилась вперед, не раздумывая.

Однако надежды рухнули, когда вместо ожидаемого хоть какого захудалого транспорта она разглядела теремок посередине поляны. Крашеный петушок на гребне крыши подмигивал то одним, то другим стеклянным глазом вслед ушедшему солнцу. Деревянные резные ворота просто великолепны! Такой красотой ей любоваться приходилось впервые.

Не испугалась Рада пройти под прогнившим козырьком два дня назад, так что напрягает сейчас, вперед! По крайней мере, ночь скоротает.

Створки ворот терема плавно разошлись по сторонам, и искательница приключений не заметила, как очутилась посередине ухоженного двора.

На крыльце стояла женщина лет сорока с неприветливым лицом, в простой одежде. Холщовая юбка, да грубая светлая кофта.

– Заходи, Рада!

Хозяйка улыбнулась, и в тот же миг по рубахе разлилась красными цветами вышивка.

Волшебство? Так чему удивляться, когда девушка на себе испытала нечто подобное около часа назад.

Читать дальше