Андрей Акимов - Хроники Центрального Континента. Книга 2. Блуждающий Остров

Субтильный артист удалился под непродолжительные аплодисменты, и вновь появился сияющий ведущий.

– Дорогие гости! – обратился он к затихшей публике. – А сейчас мне бы хотелось представить вам хозяина нашего цирка! Не было бы его, не было бы здесь сегодня и нас с вами. Итак, поприветствуем! Достопочтенный и благородный, великий и могущественный мастер магических наук, бессменный лидер нашей труппы Контрос Безликий!

Под нагнетающий стук невидимого зрителям ударного инструмента на арену стремительно выполз из тоннеля, словно большой проворный червь, густой туман и заполнил собой окружность внутри металлической ограды, скрыв человека с опухолью. Когда молочная масса безвредного дыма внезапно рассеялась, вместо ведущего на арене уже стоял человек в строгом темно синем костюме в тонкую светлую вертикальную полоску. На невысоких сапогах сзади поблескивали шпоры. На его голове была темная широкополая шляпа. Лицо хозяина цирка скрывала театральная маска, наполовину черная, наполовину белая. На маске была изображена геометрическая ухмылка, которую можно было запросто отнести к разряду недобрых. Через суженные прорези глазниц можно было увидеть, как в темных глазах мага периодически пробегают голубые молнии.

Стук ударника стих. Воцарила полная вакуумная тишина.

На левую руку Контроса были намотаны два конца цепей. Возле его ног стояли на четвереньках две обнаженные девушки. На их шеях были черные кожаные ошейники, к которым крепились цепи. Когда туман окончательно рассеялся, Алайла разглядела рабынь хозяина цирка детально и оцепенела. Миловидные на первый взгляд девушки со стройными фигурами, красивыми и упругими грудями, округлыми и притягательными ягодицами имели неестественно длинные и сплюснутые разрезы глаз, которые были желтого цвета. Из ртов их изредка высовывались и тут же пропадали раздвоенные языки.

Но больше всего Алайлу ошеломил тот факт, что стройные бедра девушек после коленных суставов продолжались не икрами и голенями, а медленно извивающимися змеиными хвостами. Ходить на таких конечностях не представлялось возможным, потому цепные рабыни Контроса перемещались на четвереньках. Хозяин цирка неспешно обошел окружность арены, в абсолютной тишине разглядывая собравшуюся публику. Девушки ужимисто ползли за ним, виляя очень красивыми бедрами, покачивая грудями и при этом мерзко шевеля змеевидными окончаниями ног. Каждый из гостей, на кого взирали темные глаза мага, поспешно опускал либо отводил взгляд.

Остановившись вновь по центру арены, Безликий заговорил глухим низким голосом:

– Я приветствую вас, дорогие гости, в моей скромной обители.

Некоторые слова Алайла разбирала с большим трудом, ибо часть звуков скрадывалось – у хозяина цирка имелся дефект речи.

– Я знаю, – продолжал Контрос, – с какими целями вы здесь сегодня собрались. И я рад, что могу предоставить вам всем доступ к тому удовольствию, которое вы не получите, наверное, больше ни где и никогда. Большинству из вас знакома дальнейшая процедура, потому не буду сильно утомлять вас своей болтовней. Оговорюсь лишь, что сегодня финала будет только два.

При этой оговорке некоторые зрители огорченно вздохнули.

– Наслаждайтесь зрелищами, господа! Всегда рад вас видеть! – закончил Контрос свое лаконичное обращение.

В ответ раздались негромкие возгласы благодарности и робкие уважительные фразы. Голубые молнии в очередной раз пробежали в глазах хозяина цирка, после чего на арену вновь вырвался поток густого тумана и поглотил мага в своей седой пелене. Когда дымка рассеялась, пространство внутри металлической изгороди пустовало, а на трибунах звучали громкие овации.

После исчезновения хозяина цирка заряженный вечной бодростью ведущий еще не раз называл участников, имена и образы которых Алайла старалась не запоминать. Уроды хвастались своими ужасными деформациями, кто как мог, под неподдающиеся осмыслению аккорды скрытого за кулисами неординарного музыкального коллектива. Такое действительно вряд ли можно было повидать где либо еще. По крайней мере, Алайла подобных мест не знала, никогда о таковых не слышала, и даже не подозревала до сегодняшней ночи, что их существование вообще возможно.

После очередного номера ведущий объявил о начале процедуры. Какой именно, он не уточнил, ибо для всех она, похоже, являлась привычной и очевидной. Мужчины начали вставать со своих мест и подходить к решетке. Алайла растерянно посмотрела на Ребота, но он, вставая, показал ей жестом, чтобы она оставалась на месте, сдержанно улыбнулся и подошел к ограде. Ведущий тем временем шел вдоль решетки внутри арены с небольшим мешком в руках. Человек с опухолью на лице останавливался возле каждого гостя, и мужчины, протягивая руки сквозь прутья решетчатой изгороди, вытягивали из мешка крошечные бумажные свертки.

Когда процедура закончилась и Ребот Сегхат сел на место, Алайла уже была крайне возмущена и взволнована царящей таинственностью. Она была намерена немедленно выяснить, что здесь происходит, но Ребот, увидев тревожные позывы в ее взгляде, поспешно шепнул ей на ухо:

– Подожди еще совсем немного, моя прекрасная госпожа! Сейчас ты все увидишь и все поймешь!

Ей почему-то не понравилась странная возбужденность в его шепоте. Однако Алайла решила внять его просьбе и подождать еще. Устроить внезапно громкую разборку своему спутнику показалось ей не слишком уместной выходкой на данный момент. Чувства внутри Алайлы противоречили друг другу, но она вновь попыталась погасить нервозность и мрачность ситуации мыслями о терпеливости. Она обратила внимание, что в изголовье деревянного коридора, ведущего к выходу встали три здоровенных амбала. На них были надеты только кожаные штаны и обтягивающие всю голову целиком кожаные маски с прорезями для глаз и ртов. Громилы загородили проход, и это обстоятельство в очередной раз усилило чувство тревоги Алайлы.

Через несколько мгновений ее внимание привлек ведущий, который восторженно объявил о начале первого финала, и зрители неистово захлопали и заулюлюкали, словно нецивилизованные дикари.

– У кого же в этот раз первая очередь? – заговорчески спросил человек с опухолью у публики.

– У меня! – чернокожий мужчина в возрасте грузной комплекции, облаченный в богатое белое платье и позолоченный тюрбан, поднялся с места.

Девушка, сидящая рядом с ним, с ужасом уставилась на своего спутника. Она тихо зашептала ему что-то, теребя за рукав, но поднявшийся с места человек лишь ответил ей, что правила одни для всех.

– У вас будут сложности, уважаемый? – громко поинтересовался с арены ведущий.