Сайра Вервольф - Дорогой Одина. Волчица

Чушь конечно, но интересно. Какой Единственный, когда тебе шесть лет?

Лукаво улыбнулась отражению в зеркале. Волосы начинают темнеть. В глазах смеются огоньки Самайна. Красивая?

Заснула быстро. Сон ждал меня. Закрутил водоворот ярких сочных картинок в синих, голубых и сиреневых тонах.

Кто этот мужчина в конце туннеля? В груди разлилась горячая волна. Неужели?

«Не бойся меня, малышка»

Я не боюсь. Так, перестраховываюсь. Мелодичный смех. Колокольчик. Ручеёк.

«Мы встретимся с тобой. Ты мне веришь?»

Внимательно пригляделась. Высокий, выше ростом. Виски тронула лёгкая седина. Мужчина, мужчина всем своим существом. Какой приятный аромат от него исходит. Покоя… Надёжности… Веры.

Прикоснулся к рыжим волосам.

«Перед нашей встречей пройдёт время. Ты повзрослеешь. Пройдешь жизненные испытания: смерть, боль, ненависть, предательство. Душа будет разорвана в клочья, но ты вытерпишь, с гордо поднятой головой и улыбкой на губах. Фениксом воскреснешь, чтобы больше не умирать. Готова ли ты? Всё отдать в жертву Любви?»

Вот странный. Готова ли… Я же северная дочь. Меня таким не напугать. Смело посмотрела в тёмные глаза, улыбаясь непонятно чему. Кажется, вот оно – Счастье.

«Тогда жди. Я всегда незримо рядом с тобой, моя маленькая непокорная Валькирия».

Нежное объятие. Как будто испугался силы рук, побоялся причинить боль. Мой.

Черты лица смазаны туманной дымкой.

«Но как я узнаю тебя?»

Улыбается так тепло.

«Почувствуй Сердцем. Только прошу, не ошибись»

Проснулась с ощущением мужских рук на плече. Единственный мой. Матери бы не проболтаться. Обругает, запрёт дома до совершеннолетия. А в школу под надзором. Женщины.

Как сквозь вату доносятся голоса незнакомых людей. Не чувствую ни рук, ни ног. Что – то случилось. Меня куда – то везут, громко спорят. Болезненный укол в плечо. Незнакомый мужчина гладит по голове и шепчет:

– Живи. Только живи, чёрт тебя побери!

Отключилась, хотя всем своим существом протестовала против внезапной потери сознания. Не заметила, что изо всех сил сжала ладонь незнакомца.

Обрывки сна. На миг прихожу в себя, чтобы опять провалится в бездну. Помню мигающие аппараты над головой. Провода… Медсёстры в белых халатах… И все говорят, говорят, говорят. А кровь бежит по прозрачным трубочкам туда и сюда… Вверх, вниз…

– Не совместима… Редкая группа крови.

Прислушиваюсь к голосу врача. Сердитый, говорит быстро, глотая обрывки фраз. Болезненно морщусь, когда меряет мой пульс.

– Порок сердца… Нужна операция… Сейчас опасно… Ждать.

«Какие серые у него мысли».

Она улыбается. Впервые, как её привезли на скорой в больницу. Но улыбку никто не видит.

«Какая я маленькая».

Со стороны наблюдаю за неподвижно лежащим телом. Маленькая и бледная, утопающая в подушках и одеяле. Тяжёлая болезнь заострила черты лица, мазками наложила тени под глаза, обрисовала змеи – вены.

Шар белый… чёрный… красный.

С удивлением и непониманием смотрю по сторонам, пытаясь понять откуда взялись в палате воздушные шары.

Дверь на распашку. Мысли лихорадочно проносятся в голове. Дверь открыта, но за ней Чернота. Она не понимала, как такое могло случится. Пропали пол и потолок. Растворились в темноте белоснежные стены коридора. Знаете, раньше они были белоснежными, но со временем пожелтели. Местами краска облупилась, обнажая серые кирпичи. Никто этого не замечал. Не хотел замечать.

Она подскочила к кровати и стала трясти своё тело, в надежде что она всё таки проснётся и предотвратит надвигающуюся беду.

– Просыпайся, просыпайся! Волчица!

Кто – то засмеялся рядом. Какой некрасивый шут. Лохмотья изорванного платья. Лицо изрезанно морщинами, отчего пудра выглядит на нём как осыпающаяся штукатурка.

– Хочешь подарок?

Вопрос прозвучал удивительно мягко и тепло. Но что – то пугающее в его улыбке и глазах заставило напрячься, отшатнутся от протянутой руки. И этот запах. Как от него воняет. Разве в мире существуют такие скоморохи?

– Уйди.

Девочка решительно сжала кулаки.

– Не хочешь? – Ярко накрашенные брови приподнялись домиком над широко раскрытыми глазами. – Тогда поговорим?

– Поговорим?

– Да. – Багровые губы расплылись в оскале.

– Не хочу.

– К примеру, о твоём отце, – продолжил клоун как ни в чём не бывало. – А потом я подарю тебе шарики. Тебе какие по душе? Всем детям они нравятся.

Нерешительность отразилась на юном лице. Разве он знает папу?

– Да, да, я очень хорошо знаю твоего папочку. Можешь мне поверить! Очень хорошо. Ведь это он послал меня к тебе с подарками, правду тебе говорю. Твой драгоценный и горячо любимый родитель.

Папин друг… Но так тревожно на сердце. Разве нельзя приехать? И что шут пристал с шариками?

Малышка расслабилась и сделала глубокий вдох и выдох. Мысленно представила что он – неудачная маска, наложенные друг на друга мазки краски. Чтобы обнажить оригинал, нужно взять в руки тряпку, смоченную в растворителе, и стереть старый слой.

Лицо, проступившее под слоем белой пудры, не принадлежало человеку.

– Что ты делаешь, мой маленький ангелочек? – От притворной нежности и любви в голосе существа подступила тошнота. – Ты хочешь потанцевать со мной? Или хочешь взять мой ша… Ах ты маленькая дрянь!

Слишком поздно клоун понял, что за движения руками делал ребёнок. Но как она поняла?

– Ну ничего, это мы быстро исправим. Ты возьмёшь МОЙ ШАРИК! – Рука в белой перчатке бессильно повисла. Девочка уже переместилась на другое место.

– Ты возьмёшь МОЙ ШАРИК! ВОЗЬМЁШЬ! МОЙ ШАРИК! ВОЗЬМЁШЬ МОЙ ШАРИК! ВОЗЬМЁШЬ МОЙ ШАРИИИК!

– Нет. Убирайся туда, откуда пришёл! – Крест, где мой крест. Один, защити. – Я ненавижу шарики!

– Он не услышит тебя! Никогда больше не услышит, дрянная девчонка! Ты плохая девочка, а всех плохих девочек забираю Я.

«Разозли его».

Голос Отца. Ты со мной, Папа мой. Уверенность тёплой волной окутала тело.

– У тебя изо рта воняет, ряженая кукла. – Девочка в страхе замерла. Сработало?

Клоун с яростным рычанием бросился вперёд.

На долю секунды, всего лишь на долю, малышке показалось, что Клоун её съест. Закрыла глаза, неистово шепча молитвы к Отцу.

Свист разрезаемого крылом ветра вихрем взъерошил волосы. Вороны. Птицы с ликующим карканьем накинулись на обидчика, разрывая жалкое платье и медленно вытесняя незваного гостя из палаты.

Ощутила справа присутствие чего-то родного. Обернулась. Старец из сна протянул руку и коснулся лба малютки. Потрепал по голове.

– Я никогда тебя не брошу, Дочка.

Тяжесть упала с плеч от ласкового любящего голоса. «Всё наладится, я поправлюсь».

Старец последний раз улыбнулся и направился к выходу.