Борис Ковальков - Два лева для Дори. Повесть и рассказы

Составлять заговоры, планы путешествий и поисков клада, решать проблемы разного толка, начиная например с таких:

– Что мы оденем на сегодняшний ужин у N?

– Чтобы не казаться унылым стадом?

– Туров!

– Дождливой осенью?

– Ноябрьским вечером в четверг!

До таких:

– Кабинет двора в который раз ответил молчанием на настойчивый запрос магистрата о мнении Его Высочества!

– Объясни, на какой же запрос князь мог ответить молчанием?

– Именно твой папа непременный член совета магистрата!

– Какая разница, князь всегда молчит, если его спрашивает магистрат!

– К чести Его Высочества, вопросов магистрату, он тоже не задает!

– Допустим, это по поводу причин вызвавших инцидент с «Темерарисом» в 1982 году.

Но это средние классы, старшеклассники решают другие, локальные задачи, но более космического масштаба, связанные с… ну об этом знает каждый, если этот возраст не… выпал из его календаря… Но вернемся к Каэнглуму.

Отец Никлас, один из пресвитеров собора Олеви, убежден в том, что Каэнглум избавился от европейских забот снисхождением Свыше, покаявшись в малодушии и двоеверии, после… успешного отражения притязаний некоторых европейских властителей на свой жизненный уклад и своё жизненное пространство в IX веке по Р. Х. Покаяние после победы? «Когда же каяться, как не после удачно совершенного дела? – удивился отец Никлас. – С тех пор история на своих пестрых крыльях не задерживаясь для подкладывания яиц в наше гнездо, всегда пролетала мимо».

Было высказано ещё одно мнение: «Будучи в самом начале приобретения опыта упражнений и подвигов, святой Хенбедестер, подвизавшийся на месте будущего Вышегородского монастыря, однажды изнемог от свойственных юности чрезмерных трудов и заснул на голой земле, у края только-только выкопанного им пожарного пруда для предполагаемой обители. Но заеденный комарами, проснулся и спросонья не совсем отчетливо воспринял свое аскетическое состояние.

Неофит взмолился о том, не воздвиг бы Господь неприступные горы вокруг сего благодатного места, отделив от него болотистые берега рек. Помолился и опять лег спать в простодушной уверенности, что Небо откликнется, если не на его, то на молитвы любого другого святого, который несомненно проживал где-нибудь поблизости среди тогдашнего населения Коэнглум. Проснувшись утром, юный подвижник увидел, что молитвы услышаны, только не совсем точно так, как он предполагал, город окружали не горы, а два каньона, по дну которых протекали реки. Как известно, по молитвам святых отсыпается больше чаемого; говорят, именно с тех пор Каэнглум и был частично изъят из общеевропейской суеты».

Надо уточнить, что эта история была рассказана Деметром Мендосом.

Можно привести и пример сего «частичного изъятия», например участие в европейских войнах 17 века. Некий пытливый молодой король высадился на континенте и продвигался с достаточным количеством любознательных соотечественников вглубь Европы. С познавательной целью. Войско проходило вдоль восточных границ княжества. В полях шла работа. Генерал из свиты заметил крестьянина, пахавшего недалеко. Хуторянин, как обычно для каэнглумских крестьян, был, опоясан мечом, что и привлекло внимание полководца: «Чью землю пашешь?» «Свою», – ответил крестьянин, обращаясь не к генералу, а к сдержанному юноше в простом солдатском мундире, едущему рядом. «Bien sûr», – ответил юный король и проследовал, не останавливаясь далее…

Почему эта история болгарская? Ответ чрезвычайно прост: некоторые из главных героев – выходцы из Болгарии. А как они попали в Каэнглум? «Хъ», – как воскликнул бы Коста, это маленькие истории, вкрапленные в основные (а их много), наподобие косвенных улик и частных версий, как сказал бы тот же Коста.

Итак.

В то время, а это были затянувшиеся Рождественские Каникулы (жители Каэнглума жили по нескольким календарям для многообразия и нелишних праздников), Галка в компании друзей, гостила в Каэнглум. Они кочевали по знакомым, которые приглашали их нарасхват. Даже гостила в Новом Дворце по особому приглашению Княгини Сестры 1 1 Князь Брат, Княгиня Сестра – титулы правящих супругов до рождения ими детей, либо до их официального бракосочетания. Ирене.

Сегодня очередь дошла до Хеле и Стивена.

Эти жили в Опустевшей Части города, которую дети и сама Галка называли Частью Опустевшей.

Чтобы пройти к дому, надо завернуть с улицы Кельдер, не доходя Новой Ратуши, построенной Николя Фисетто после событий XIX века (отголоски революций, которые в Каэнглуме заключались в массовом обсуждении европейских). Николя расположил дом так, чтобы штормовые ветры, гуляя по улицам, тихо вращали особого устройства колонны на фасаде. Но магистрат так и не переехал в новое здание, оставшись в старом, а название сохранилось. Так-с… и спуститься по переулку Ласкуминефлод, завернуть в первую подворотню налево и войти во двор с маленьким городским садом. С двух сторон сад обступали невысокие стены усадеб с калитками для хождения в гости, в глубине стоял дом Хеле, двухэтажный с мезонином, городской особняк XVIII века, сдержанного североевропейского рококко.

Завитки отошедшей штукатурки прекрасно сочетались с лепниной, а причудливые рамы овальных окон с стеблями ползучих растений. Только в глубине кварталов старого города и его опустевшей части, можно было увидеть подобные неожиданные сооружения.

Галка хотела послушать историю о Олге и любви. О страшных мусорных баках, «Инсоленции» и драконьем нападении ей рассказали, но почему-то никак не удавалось направить рассказчиков в то, романическое русло.

… – История с Олгой подождёт.

– Опять? – спросила Галка тихо и покорно, – тогда послушаем другую?

– Сорока!..

– Из магистрата…

– Про сороку из магистрата? Наверно это интересная история, – вздохнула Галка, ухватив со стола ещё один пирог. Она сидела спиной к окну и не видела, как… из открытого окна на стол слетела сорока.

– Да Галица, я прямо из Магистрата. Но какую историю можно рассказать про меня? Я лишь разношу радость возвращения потерянных вещей. Найти потерянную вещь? Полусбывшаяся мечта… Настоящая драгоценная находка – сама радость обретенного!

Сорока подняла лапу в блестящих перстнях. – Хеле, это ваше? – Сорока склонилась, распластав крылья и положила на стол погнутую золотую зубочистку.

– Да, немножко похожа на спицу, – задумчиво разглядывала Хеле принесенное, – затейливая. Только это не спица и золотыми спицами я не вяжу. Ты же знаешь, что я вяжу спицами из игл паворимагов!

– Да? Не ваше? У паворимагов нет золотых игл? Нет. Даже у Ферусимаго Шайфера. Чье же это? Ну и что. Значит у кого-то радость впереди.