Литта Лински - На грани. Книга первая

Нармин растерялась. Какая же она дурочка! Да надо было сойти с ума, чтобы решить, что Валтор пригласил ее ради дел сердечных. Он король, а она – представительница Храма, напрочь забывшая, зачем пресветлая Лавинтия отправила ее в столицу. Это ужасно глупо, но ведь ее ни разу не посетила мысль об истинной цели визита к королю, мысль, которая должна была прийти первой. Положительно, эта влюбленность сделала ее безумной!

Девушка чувствовала себя так, словно ее посреди сладкого сна окатили ведром ледяной воды. Однако такое резкое пробуждение возымело действие. Усилием воли заставив глаза оставаться сухими (при этом пообещав себе, что наплачется вволю, как только останется наедине с собой), Нармин постаралась принять вид, исполненный значимости и достоинства, каковые подобают старшей жрице Храма Маритэ. Некоторых мыслительных усилий потребовали попытки вспомнить, что же именно поручила ей владычица и чего же, собственно, они на самом деле хотят от Валтора. Она-то сама хотела от него одного – любви, но совершенно очевидно, что Храму нужно было совсем не это. Наконец в хаотичном хороводе мыслей девушке удалось ухватить воспоминание о коронации и другие наставления верховной жрицы. Собравшись с духом, она начала.

– Пресветлая Лавинтия искренне рассчитывает на долгую дружбу с вашим величеством, которая, как она надеется, принесет добрые плоды обоим сторонам, – Нармин изо всех сил старалась скопировать пафосный стиль выражения мыслей, который был присущ верховной жрице и ее доверенным приближенным. – Как вашему величеству известно, согласно древним традициям, помазание нового короля на царство искони проводилось жрицами Маритэ. Увы, об этом давно позабыли, но, может, пришло время возродить былое величие…

Договорить он ей не дал. Легкая, но заметная усмешка коснулась совершенных губ Валтора Дайрийского.

– Возродить былое величие Храма Маритэ, а заодно и религии? Это вы имели в виду? Это вряд ли в моих силах, даже согласись я на коронацию по моде трехсотлетней давности. Впрочем, я обещаю подумать на эту тему. Присутствие красивой девушки в зеленом, возлагающей корону на мою голову, вряд ли сильно испортит церемонию. Но мне сложно представить, какие еще плоды нашей «дружбы» могли бы порадовать вашу владычицу, Нармин.

Когда он назвал ее красивой девушкой, а потом снова обратился по имени, сердце Нармин против воли забилось быстрее, а в мысли просочилась совершенно ненужная надежда. Меж тем, король продолжал.

– Денег я Храму дать не могу, даже если бы и хотел. Вы, как и ваша владычица, понимаете, что все средства и доходы казны я буду тратить на восстановление ущерба, причиненного Элару моими же войсками. У меня теперь два государства вместо одного, точнее, мое государство стало в несколько раз больше. И вряд ли в ближайшие годы и даже десятилетия я смогу швыряться деньгами.

– Не скрою, деньги нужны Храму, – увидев, как король невольно поморщился при этих словах, Нармин поспешила закончить фразу. – Но для Маритэ сердца людские куда важнее денег, особенно сердца королей, чей образ мыслей и чья вера становятся примером для подданных.

В словах и тоне жрицы чувствовалось искреннее вдохновение, поскольку она внезапно поняла, что ей удалось найти тот самый, единственный путь, способный вывести из тупика, куда загнала их с Валтором судьба. Конечно же! Король должен обратиться! А кто будет учить его азам давно забытой веры, кроме как единственная на весь город служительница Маритэ? Тем самым она не предаст Храм, владычицу и свою богиню, а напротив, послужит им. И уж за такое великое деяние, как обращение нового владыки Элара, ей – Нармин – простят любовь к коронованному избраннику Маритэ и даже не слишком пристойное положение его любовницы. Хотя… кто знает? Возможно, приняв ее веру, Валтор изберет ту единственную, которая принесла ему свет истины, своей женой…

Однако король в свойственной ему манере, удивительным образом сочетающей вежливость с бесцеремонностью, прервал поток благочестивых разглагольствований своей собеседницы, вернув жрицу с заоблачных вершин девичьих грез в пропасть ужасной реальности.

– Прошу вас, не поймите меня неправильно… Я уважаю вашу веру и верность богине, которую все остальные забыли уже несколько сот лет назад. Я принял вас со всеми возможными почестями, которые способен король оказать жрице, учитывая нынешнее неспокойное положение вещей в стране. Принял… но я вас не звал. Не имея ничего против вашей Маритэ, я также не желаю иметь с ней ничего общего. Вы уж простите, Нармин, но я не верю ни в богинь, ни в Странников, ни в прочие древние божества Анборейи. Мне нет до них никакого дела. Зато земных дел у меня более чем достаточно. И я собираюсь заниматься ими, а не тратить свое время на тех, кто остался жить лишь в привычных выражениях, пришедших к нам из глубины веков. «Да помилуют нас светлые богини…», «забери тебя Изгой…» или «красив, как Странник». Это всего лишь слова, хоть они и невольная дань почтения тем, в кого когда-то верили. Поэтому оставьте мысли сделать из меня благочестивого последователя своей религии, лучше просите чего-нибудь реального. При этом, по возможности, недорогого и необременительного, дабы у меня не было причин и соблазна отказать вам, – Валтор небрежно облокотился о стол, машинально поглаживая длинными тонкими пальцами чернильницу – сову, восседающую на раскрытой книге, герб Малтэйров.

– Я… я не знаю, – Нармин совсем растерялась и прилагала титанические усилия, чтобы не разразиться слезами досады и отчаяния. – То есть я не могу сразу ответить вашему величеству. Я напишу владычице и буду ждать ее ответа. Будет ли мне позволено сообщить ей, что ваше величество согласились на коронацию по древним традициям?

– Я подумаю об этом, – пообещал король и поклонился жрице, давая понять, что аудиенция подошла к концу. – Всего хорошего, дэнья Нармин.

Как ни странно, девушку не слишком огорчил неопределенный ответ. И не только потому, что расстроить ее еще сильнее было практически невозможно. Чем дольше король будет думать, тем позже она отправит письмо Лавинтии. Чем позже будет отправлено письмо, тем позже придет ответ. А следовательно, у нее еще есть время на то, чтобы хотя бы просто быть рядом с тем, кому навеки отдано ее бедное сердце.

***

Элвир Торн уже четвертый час торчал в королевской библиотеке, листая один за одним потрепанные фолианты, манускрипты и прочие мудреные виды книг, от общения с которыми жутко болела голова и хотелось чихать. Не то чтобы Торн не любил книги, как раз наоборот, он был изрядно образован и начитан. Просто он ненавидел старинные тома, чуть ли не наполовину состоящие из пыли, с крошащимися пожелтевшими страницами, и такие вот громадные библиотеки, служащие пристанищем для тысяч и тысяч подобных книг. И все-таки Элвир твердо решил не покидать королевского книгохранилища (по мнению Торна, называть этот хаос библиотекой – слишком много чести) до тех пор, пока не найдет среди пыли и истлевшей бумаги хотя бы намек на зацепку.