Леонид Богданович - Око Элиона. Сети Зепара

Поблагодарив его за участие, я отправился назад к реке. Солнце скатывалось к горизонту, окрасив ее воды в красный цвет, который из-за магического барьера, временами становился лилово-синим. Света, чтобы видеть свое отражение еще хватало, и я начисто сбрил густую бороду с усами и бакенбардами, убрал свисающую челку, и как можно короче остриг волосы, придав им некое подобие порядка. Затем я снял с себя остатки рубашки и укоротил штаны, превратив их в шорты. Обувь снимать не пришлось, поскольку ее давно на мне не было. Из реки на меня смотрел молодой человек среднего роста, ширококостный, но настолько худой и измученный, что казалось, он прожил уже дюжину веков. Песок быстро отдавал тепло, предав день полностью принимая сторону ночи, и я стал замерзать. Поспешив обратно к веселому костру хмурых рудокопов, я присел поближе к оживляющему теплу, отдав бритву назад ее хозяину.

– Это другое дело! – похвалил мою работу щедрый чиж. – Теперь слушай дальше. Завтра мы пойдем в лагерь, через северные ворота. Там на смену Лихой заходит. Он сразу хоть руду не берет, но не обольщайся слишком. Потом он заставит все отработать, но все равно это будет меньше, чем возьмут на южном входе. С нами ты не пойдешь. Не хочу, чтобы из-за тебя у нас проблемы возникли. Сам будешь решать, как в город попасть. Смотри, увяжешься с нами, получишь киркой промеж глаз!

– Спасибо дружище! – еще раз искренне поблагодарил я, – Только не пойму, что ты ко мне столь щедр?

– Долг платежом красен. – ответил он, – Попадешь в лагерь, там и поговорим.

Несмотря на то, что котел был больших размеров, никто из рудокопов и не подумал поделиться со мной пищей, поэтому я, запив голод речной водой, примостился у костра, подставив на согревание спину, и заснул здоровым сном впервые за долгое время. Спал я не долго. Ближе к рассвету костер, оставленный всеми без присмотра потух, и я проснулся от дикого, как мне показалось, мороза, пробирающегося по моим костям прямо к сердцу. Рудокопы, согретые одеждой, сладко спали, а я, чтобы не околеть, начал пританцовывать на холодном песке. Осознав, что это бесполезное занятие, отправился к реке в поисках сухого валежника. У реки небольшой прохладный ветерок ввел меня в такое отчаяние, что я чуть не убежал снимать одежду с рудокопов, но, пересилив себя, продолжил свои поиски. Минут через десять мои поиски увенчались полным успехом. Огромный ствол сваленного ураганом дерева наполовину лежал в воде, собирая на себя все ветви и сор, сплавлявшиеся вниз по течению. К рудокопам я вернулся с огромной охапкой горючего материала. Работа была проделана немалая, и я согрелся. Бросив все это в потухший костер, и старательно раздувая краснеющие угли, чем разбудил чижей, я только сейчас понял, что тело лишено даже малейших признаков боли или стеснения в движениях. Убрав с кожи листья лечебной травы, ожидаемо увидел свежие шрамы, которые уже не кровоточили. Я не мог не радоваться этому факту. Единственно, что меня сейчас мучило, так это нечеловеческий голод. Огонь опять запылал, охотно делясь своим теплом, но я уже не мог заснуть, и сидел перед ним, временами плотоядно посматривая на троих товарищей, представляя какие отличные щи из них могли бы получиться.

Быстрокрылые птахи отпели свои песни, приветствуя новый день, а солнце встало так высоко, что его лучи начали обжигать, когда мои лежебоки стали собираться в лагерь. Песок по своему обычаю тут же переметнулся на сторону дня, полностью отрицая свою причастность к деянию ночи, и стоять на нем голыми пятками опять стало невыносимо. Мы проделали довольно большой путь, обходя лагерь, и я смог оценить его размеры. Я шел несколько позади рудокопов, чтобы не нервировать их, и потому был избавлен от необходимости участвовать в бое с двумя дроморнисами, на которых они нечаянно наткнулись. Исход битвы был не в пользу птиц по причине их малочисленности, и спустя небольшую заминку, мой авангард достиг северных ворот. Я же отстал от них еще больше, поскольку не мог себе позволить больше ни секунды ходить голодным. Кое-как разорвав зубами большую ляжку дроморниса, я, как дикий зверь, впился в нее, отрывая и проглатывая не прожевывая. Остановился я только тогда, когда мой желудок стал давать сигнал, что понимает что за пищу он получил. Умывшись в реке, огибающей лагерь, я наконец сам подошел к северным воротам.

У ворот стояли тоже двое, но один из них выделялся массивной фигурой и мощными доспехами, с большим количеством металла и с огромным боевым арбалетом за плечами. По всей видимости, это и был Лихой.

– Так-так-так! – приветствовал он меня, – Идем в лагерь?

– Верно. – напрягшись ответил я.

– А ты точно рудокоп? – засомневался он, – Ну-ка скажи, кто у вас там главный в шахте?

– Я… – начал я лихорадочно вспоминать имя, оброненное стражем, встретившим меня на мосту.

– Что?! – правая бровь Лихого изогнулась в дугу.

– Зенка! – вспомнив, выпалил я.

– Верно! – рассмеялся он, – А то я подумал, что ты хочешь сказать, что ты главный в шахте! А-ха-ха! Зенка этого ой как не любит!

Я молчал, боясь произнести хоть слово.

– Да ты не бойся малыш! – успокаивающим тоном произнес он, – Никто тебя обижать не собирается! За вход положено платить рудой, но если ее нет у тебя сейчас, то ты можешь отдать мне ее позже!

– Это правда? – обрадовался я, – Я сколько стоит вход?

– Всего то десять кусков! – весело сказал он, – Это не много, ведь верно же?

– Да, наверное… – засомневался я, – Ну я пошел?

– Да-да! Иди! – дружелюбно ответил он, – Только не забудь, завтра ты должен будешь отдать мне сорок пять кусков руды.

Холодный озноб прошиб меня. Я повернулся к Лихому, который насмешливо смотрел на меня.

– Что это значит? Ты же сказал десять кусков? – сглатывая ком в горле, спросил я.

– Да ты успокойся! Все верно! – начал объяснять он, – За тебя десять. За то, что я жду день пять. И тридцать за твоих друзей, что прошли здесь чуть раньше тебя бесплатно. Это же были твои друзья верно? Они сказали, что ты платишь за них. Но если это не так, то я верну их сюда и мы все на месте исправим! Так как?

Что-то в его вкрадчиво успокаивающем тоне было не так, и я решил не прибегать к его столь радушно предложенным услугам.

– Нет-нет! Все правильно! Плачу я. Я только не понял на счет пяти кусков… – начал выкручиваться я.

– Ну… – протянул он, – Ты ведь должен признать, что это я иду тебе навстречу! Я ведь несу по сути потери. За то, что я жду день, я беру половину платы за вход. А тут получается, что только восьмую часть! Понимаешь! Теперь до тебя дошло?!

Мне ничего не оставалось кроме как согласиться с железной логикой Лихого и не менее железным бердышом, пристегнутым к его поясу. Так я оказался должен сорок пять кусков магической руды, при том, что понятии не имел где их взять. Я мог легко догадаться, что за несдержанное обещание здесь могут убить. Тем не менее, цели я своей достиг. Я был в лагере, а это значит, что мог встретиться с магами, с которых собирался потребовать плату рудой! Настроение мое улучшилось, и я побежал разыскивать вход в крепость.