Игорь Соловьев - Последние рыцари. Фантастическая сага «Миллениум». Книга 1. Том 2

Впереди было важное дело, посещение светского салона – и к нему надо было тщательно подготовиться. Так что больше никакой чепухи.

Элли не очень любила выбирать платья, да и вообще одежду, ходить подолгу по магазинам – как-то это слишком глупо, бессмысленно, по-девчачьи. Нет, не то чтобы как-то было неприятно себя считать женственной – напротив, очень даже приятно, и пошли к черту все эти любители вмешиваться в личную жизнь под предлогом морали. Она сама знала, что морально, а что нет – потому что если человек нормальный, то он сам имеет совесть и задумывается над тем, что хорошо, а что плохо.

Так вот, выбирать одежду и ходить по магазинам – это просто глупо, пустая трата времени, только и всего. Может, поэтому у нее никогда не было действительно близких подруг – как-то нечасто случалось встретить в жизни людей, которые бы интересовались чем-то превосходящим сиюминутное течение жизни.

С другой стороны, вполне возможно, всему виной ее характер – надо признать, излишне резкий. А уж раньше так и просто вспыльчивый и неуравновешенный. Надо признать – не самым она приятным была человеком. И кто знает – приятный ли она человек сейчас? Впрочем, важно лишь мнение немногих, а не всех подряд – всем не угодишь, да и незачем.

«Нет, все-таки странно, почему такие мысли вдруг напали в торговом центре? Мне всего лишь надо выбрать подходящее платье для высшего света – дорогое, стильное, без лишней скромности, но не вульгарное. Только и всего, а я…» – додумать она не успела: ее окликнули. Элли оглянулась и увидела красивую статную девушку южного типа, и не сразу узнала в ней Летицию Лаферье, секретаря Грандмейстера. Рядом с ней был ее страшный снаружи, но (вроде как) добрый в душе муж, Ликаон. Они приветливо махали ей, улыбаясь как дети, и Элли сама улыбнулась, едва не рассмеявшись – уж больно наивными и милыми они были, даже чудаковатыми. Ох, завидуют Ликаону парни… – Привет! – крикнула Элли, и Летиция тут же подхватила: – Привет, так давно не виделись! Ну ты здорово выглядишь! Читала в новостях о ваших приключениях, ну это просто ужас! Ума не приложу, как можно было таких молодых людей послать в этот ад… Я уж пыталась у директора хоть что-нибудь выведать… И профессор Томашевский так переживал, бедненький… А Грандмейстер – вот видно по нему, что что-то знает, но ведь понятно, что ничего не скажет, а! Вот что с ним таким делать? Гений, это понятно, и настоящий защитник для всех, но так иногда с ним… Ой, что это я все болтаю… Как у вас дела? Как Давид? – Да… – Элли, на самом деле, не хотела жаловаться, но Летиция обладала очень странным свойством как-то ненавязчиво и мгновенно располагать к откровенности и пробуждать доверие – буквально тянуло открыться, высказаться, утопить в ней тайны и заботы. Элли ответила уклончиво:

– Давид… он, как бы сказать, несколько увлекся славой. – А, наслаждается плодами победы и задирает нос?

– Вот примерно так. – Ну, ты на него не дави, главное, это ведь характер, и потом, мужчины… Они все любят себя ощутить победителями. Ликаон, кстати, вот этот свитер. Такой уютный цвет, и подойдет к цвету глаз! Смотри, материал мягчайший…

Ликаон неловко улыбнулся: – Знаешь, мне как-то… Ну свитер и свитер, главное чтобы грел. – Да тебе дай волю, нацепишь ведь первое попавшееся, лишь бы отвязаться, – с нежностью пропела Летиция.

Нет, все-таки здорово, что есть люди, которым не важна внешность. Элли упрекнула себя – ведь в ней самой это есть. Или нет – она осуждала тех, кто мог бы заниматься собой, и просто ленится, но если родился таким, как Ликаон… Тут даже постоянное изменение лица вряд ли поможет. Что поделать… И совсем не похож на брата – тот выглядит сносно, даже мило, а этот – ну, урод уродом. И все же на Ликаона смотреть в разы приятнее, чем на Полидора, с его подобострастной улыбочкой прислуживающего любому начальству лакея.

– Ну знаешь, – ответила Элли, – когда человек тебе не чужой, ведет себя как зазнавшийся осел, трудно сдержаться и не… – Да я знаю! Просто этим ты его не переделаешь, а только поссоришься. Лучше подожди, пока у него пройдет эмоциональная волна и потом покажи, что он причинил тебе страдания… – Так вот как ты всегда… – Ликаон, кажется, поймал озарение, едва не подскочив на месте – Элли не удержалась и прыснула в кулак. – Понятно, я, как всегда, слишком жестко действую. А мне, кстати надо добавить себе женственности и выбрать лучшее платье для светского раута. – Да? Так давай я помогу, мне-то раз плюнуть. Ликаон, вот этот шарфик – смотри, какой… – Ой, Летти, оставь попытки… Дело не в том, что мне подходит, просто я сам по себе – урод, – он неловко улыбнулся и развел руками, а Летиция тут же обняла его и поцеловала в губы. – А для меня – ты самый что ни на есть красавец, – промурлыкала она, когда поцелуй кончился. – Тогда ведь я и без шарфика сойду, так ведь? – прищурился Ликаон, и все трое засмеялись. – Ладно, давай поможем Элли, но потом я все равно выберу тебе…

«Нет, все-таки милые люди, – думала Элли, – милые и простые, без всякой заносчивости и болезненного эго. Прямо душа отдыхает, когда таких видишь…». …Душа ее отдыхала недолго – платье нашли очень скоро, и времени оставалось немного, так что в гости к Лаферье Элли, как ее ни уговаривали, не пошла – предстояло еще составить стратегию встречи и выучить все действия на всякий возможный случай: неожиданностей она очень не любила и как всегда старалась подготовиться ко всему заранее, как тогда, с клубом правых. Да и есть ли разница? Точно такая же закрытая компания снобов, только теперь ей предстоит играть саму себя. Вроде бы задача слегка упрощается, но нервы все равно напряжены до предела – ведь всегда мжет произойти что-то, чего не учли заранее – и как тогда себя вести, как не допустить ошибки?

К счастью, от таких назойливых мыслей избавляет физическая активность: Элли тренировалась до изнеможения, а потом легла спать – до встречи оставалось уже меньше суток.

***

…Салон графини Монтени по праву считался если не лучшим, то одним из лучших салонов Королевства – здесь бывали лишь признанные и заслуженные сливки общества, всегда можно было встретить деятелей искусства и политиков, богатейших и влиятельнейших людей, законодателей мод – и, поговаривали, что в узком кругу друзей и родственников графини порой решается больше вопросов и принимается больше важных решений, чем в иных высоких кабинетах. Не то чтобы Элли все это интересовало или внушало благоговение, но все же робость была – наверное, все-таки, те люди, что имели влияние на сильнейшую и богатейшую страну мира определенно должны были отличаться от простых смертных – умом ли, проницательностью, масштабом рассуждений… И, конечно, в таком обществе, где любой твой промах, недостаток ума, такта – заметят моментально, напрягаешься и нервничаешь еще сильнее.