Игорь Соловьев - Последние рыцари. Фантастическая сага «Миллениум». Книга 1. Том 2

Наконец, и это свершилось.

– Хорошо, теперь приступим. Итак, вам, в общем, повезло. Я являюсь членом очень закрытого клуба, в который человек, не обладающий определенной родословной и рекомендациями, попасть просто не может. Это клуб аристократии, участвующий как в управлении нашей страной, так и в исследованиях глубинных тайн магии. Я дам вам амулеты, которые скроют ваше присутствие, и вы сможете пройти со мной. Слушайте и присматривайтесь, ищите тех, кто вам нужен. Лично я держу на подозрении фон Зайфхольца и Маргариту фон Хейдельберг. Эти двое делали все, чтобы усилить влияние на Сенат. Рекомендую присмотреться к ним. Но и других из поля зрения не выпускайте. А что вы будете делать дальше – уже не моя забота.

Сюда, в мой дом, иначе как при полной невидимости и необнаружимости, телепортироваться запрещается. И, кроме того, Орден просил передать, что у вас будет помощник, вроде как из местных агентов. Смотрите сами, доверять ли ему. Заседание состоится через два часа и шесть минут. Соответственно, вы должны быть готовы. Пока – отдыхайте, обсуждайте ваши планы и так далее. …Нет, все-таки почему даже этой жабе начальство и то явно доверяет больше, чем своим собственным рыцарям? Несправедливо.

Итак, трое ребят остались наедине в роскошной темной комнате с высокими потолками. – Думаю, вы двое проследите за указанными, а я попробую высмотреть еще кого-нибудь подозрительного, – бросил Давид.

– Как знаешь, – равнодушно пожал плечами Антуан, – я не особо гений по части внезапных догадок, так что, пожалуй, соглашусь. Буду следить за этим.. Зай… как его… – Зайфхольцем! – торжественно произнесла Кэрол, подняв для важности палец, – ну а я, так и быть, послежу за этой самой Маргаритой. Наверняка она такая же скучная и чопорная, как… – Мне кажется, за нами тут следят, – предупредил ее Антуан. – Да ладно, мы тут не отношения строим, а дело делаем, – пожал плечами Давид.

А потом обсуждение перешло в выбор заклинаний и повторное освежение в памяти уроков милейшей Оливии Грансон – вот и они пригодились. Время, в общем, пролетело достаточно быстро, и тераном Давида зазвенел, напоминая о времени. Боевой азарт и подвижность тут же обжигающе-ледяной волной прошли от волос до пяток, и Давид подскочил бойко, как мячик. Собрались быстро, вошли в теневой мир – и все вокруг поблекло, словно выключили свет и настали сумерки. На улице, где сумерки действительно уже наступили, оказалось еще темнее – и темнота эта, серая и вязкая, была непохожа на обычную темноту. Вернее, слегка напоминала – что-то похожее очень смутно вспоминалось из детства, когда Давид остался один дома. Комната тогда даже не потемнела, а как-то посерела, выцвела, утратила краски, и ему показалось почему-то, что все таким навсегда и останется. Стрелка на часах еле ползла, казалось, за полчаса едва прошло пять минут. Он попытался уснуть, но не получалось, и страх потихоньку вползал в душу, как сизый, мокрый туман. Мир сжался тогда до размеров комнаты, огромной и бескрайней. Казалось, от кресла до окна – многие мили, и их не проползти за несколько дней. А в углах, где сумерки были гуще всего, было нечто. Оно смотрело, наблюдало, ждало, пока глупый мальчик приблизится, подойдет… К углу комнаты, к кровати, в соседнюю комнату, в которой послышались слабые, неразличимые звуки. Дверь зияла вдали окном в черноту, и Давиду казалось, что там, на улице, не осталось ничего, что весь мир вокруг уже утонул в серой тьме и пал жертвой мрака. Он одним рывком преодолел пол-комнаты и нажал выключатель… И света не было. Вернее, был – но настолько слабый, что не осветил и самой люстры. Тогда Давид просто сел и стал ждать, ловя боковым зрением мелькающие по стенам тени, готовый сразиться с любым чудовищем и умереть…

Но сражаться не пришлось – родители пришли, и серый мрак как-то абсолютно незаметно стал обычной вечерней темнотой. Мама удивилась, что он сидел в темноте и зажгла свет – и он загорелся, как загорался всегда. Давид не рассказал о позорном испуге, лишь спросил, почему их не было так долго. «Всего полчаса, милый» – удивились родители, и Давид только пожал плечами. Он забыл об этом эпизоде совсем, и только погрузившись впервые в измерение Тени, на занятиях у Кея, узнал это состояние. Но тогда было не страшно, просто гнетуще – а вот здесь, в этом темном городе, все было иначе. Дома уже не казались красивыми – лишь мрачными и голодными, сбросившими маски внешнего дружелюбия, темными, злыми и алчными. Тьма клубилась внутри них, как тогда – в углах и под кроватями, и вечернее серое небо сулило лишь мрачный, издалека подступающий, пронзающий насквозь ужас. Давид стряхнул с себя стремящуюся заползти под рубашку жуть и ускорил шаг. Фрау Заубер твердо и прямо шла впереди, и Давид сконцентрировался, отслеживая окружающее пространство – не будет ли где подвоха?

Шли долго – больше получаса, и Давид уже начал подозревать, что что-то неладно, когда дама остановилась возле двери одного из домов – опять же, совершенно ничем не отличавшегося от любого другого: среднего размера двухэтажный особняк.

Все три рыцаря дружно активировали амулеты, позволяющие пройти сквозь охранные заклятия у входа.

Руки и ноги едва заметно подрагивали от напряжения, тревога могла сработать в любую секунду, и тогда…

…Все прошло спокойно. Разом они прошли через дверь и узкий, сумрачный коридор, в котором ощущалась сильнейшая и темнейшая магия. Тем не менее, никакой тревоги по-прежнему не было.

Коридор, сворачивая, выходил в большой зал, параллельно стенам которого располагались диваны из дорогого дерева. Светильники в форме рук и два камина освещали, хоть и тускло, присутствующих. Их было немного, всего восемь человек, считая саму Заубер. Давид рассмотрел толстого старика с хмурым взглядом из-под кустистых бровей, двух дам, одну весьма красивую брюнетку, которую портил лишь хищный блеск в глазах, и средних лет женщину, безобразно толстую и похожую на жабу. Внимание также привлекал очень бледный человек с впалыми щеками и тусклыми глазами, заостренными чертами лица, длинными пальцами и едва заметными губами. «Это же… это вампир!» – с удивлением и даже каким-то восторгом подумал Давид – он впервые видел вампира вживую. На одном из трех находящихся впереди кресел сидел импозантный мужчина средних лет с изящными небольшими бакенбардами и темными глазами, в щегольском фраке, на другом – сутулый неопределенного возраста плешивый человечек с брезгливым, сморщенным лицом и острым носом, седые или же просто белые патлы свисали по бокам вокруг лысой макушки. Наконец, был еще один, довольно молодой на вид, весь приглаженный, с брезгливым лицом – этот сидел, закинув ногу на ногу и держал в руке бокал вина.