Аджи Диас - Торговец счастьем

– Почему у всех подобных заведений названия столь причудливые? – спросил Калео и сфотографировал вывеску.

Войдя внутрь, Калео чуть не задохнулся от дыма, захватившего все заведение. Глаза тут же защипало, в горле запершило. Прикрыв лицо, Калео с трудом добрел до барной стойки.

– Добрый человек… кхм… – обратился Калео к бармену. – Можно ли чего-нибудь испить?

– Чего?! – сморщился старый олирк с сероватой кожей. Сразу две шляпы покоились на его округлой голове, прямо над антенками, а длинная жилетка скрывала две пары тонких крыльев.

– Пить, – повторил Калео. – Я хочу пить.

– Ну, ясно-дело! – кивнул старик и заморгал широко расставленными синими глазами. – Чего пить будешь?

– Эм… – Калео задумался. – Чего-будь сладкого.

– Сладкого нет! – рявкнул бармен. Рот его растянулся в странном оскале, обнажив большие желтоватые зубы. Вместо носа у олирка были лишь две точки-ноздри. -Только алкоголь!

– Как на вкус?

– Мерзкое! – довольным голосом ответил олирк.

Калео обернулся и оглядел полутемный зал с кабинками. Тут и там сидели редкие посетители, занятые неспешной беседой, выпивающие и играющие в карты. За ближайшим столиком сидели двое: мужчина в строгом костюме и широкоплечий иглоликий.

– Что они пьют? – спросил Калео, указав на них.

– Один – бренди, другой – пиво, – ответил бармен. – Я погляжу, ты из мало опытных. Не советую повторять их пример.

– Почему?

– Тебя стошнит. Поверь мне.

– А от чего мой желудок будет спокоен?

Бармен задумался и, почесав тонкую шею длинными пальцами одной из четырех рук, воскликнул: «О! Знаю!». Бармен отвернулся, взял три бутылки с верхних полок, потом еще две из шкафчика снизу, налил по чуть-чуть из каждой и добавил кусочек льда из специального ведерца. Спустя несколько мгновений перед Калео появился стакан с чем-то серым и пенящимся.

– Что это? – спросил Калео, опасливо глядя на угощение.

– А ты попробуй, – улыбнулся олирк и скрестил все четыре руки.

Глядя на существо, Калео невольно вспомнил свое старое тело с множеством конечностей. Оно было сильным и ловким, но новое тело ему нравилось куда больше.

Калео бросил взгляд на хмурого Марка и только собирался опрокинуть стакан одним залпом, однако раздался звук выстрела и некромонтул обронил стакан. Дымящаяся жидкость пролилась на пол и запенилась.

Имморталистка, подумал Калео и резко обернулся. Точно! Нашла меня!

Как заметил некромонтул, встревожился не только он, но и другие клиенты. Кто-то вскочил с места, а кто-то достал пистолеты и ножи, припрятанные под пиджаками. Однако уже через секунду все успокоились, увидев вошедшего в паб мужчину. Как оказалось, то был не выстрел, а лопнувший воздушный шарик.

– А, твою мать! – выпалил высокий мужчина в кривом цилиндре и костюме. В руках у него были несколько разноцветных воздушных шариков и саквояж.

Лицо гостя Калео не успел разглядеть, так как отвлекся и стал отряхивать свое пальто и штаны от вонючего напитка.

– Да успокойтесь вы! – бросил мужчина с шариками посетителям, затем кивнул бармену.

– Прошу за мной, – сказал тот и повел гостя в заднюю комнату, дверь которой находилась за баром.

– Ты видел его лицо? – спросил Марк.

– А? Ты снова разговариваешь? – усмехнулся Калео. – Нет, я был… что это за дрянь?

– Чертов Торговец счастьем! – прыснул кто-то из посетителей, пряча пистолет за пояс.

– Не говори так! – тут же откликнулся иглоликий, сидевший рядом. – Ты не знаешь о его способностях. Говорят, он безумен. А штучки, что он вытворяет? Это…

– Да-да понял уже. Молчу, ибо если он нас услышит, превратимся в лунатиков. Давай пей. А то нам скоро принца искать.

– Торговец чем? – переспросил Калео, обращаясь к Марку.

– Понятия не имею. Может, пойдем отсюда?

– Да, пожалуй. Здесь нам делать нечего. Купим еще сладкой ваты!

– Идет.

Выйдя на улицу, Калео и Марк стали свидетелями весьма странного, по их мнению, события. Молодой парень присел на одно колено и протянул кольцо девушке в зеленом платье. Та почему-то засмеялась, а потом стала плакать.

– Это что? – спросил Марк.

– Сам удивлен, – признался Калео.

– Да! Да! – запищала девушка и стала целовать парня.

– А, брачные игры! – воскликнул Марк. – Ритуал перед спариванием.

Калео недолго думая, щелкнул обнимающихся на фотоаппарат.

– Ты все подряд решил снимать? – раздраженно спросил Марк.

Калео кивнул и улыбнулся.

Они обошли сладкую парочку и пошли вниз по улице. Марк был слишком сыт, чтобы сожрать влюбленных, да и свидетелей вокруг много. А Калео все продолжал улыбаться, сам не зная почему.

– Помню была у меня одна самочка, – начал Марк.

– Стоп! Ты… это самое?

– Спаривался? Ага. И много раз! – гоготнул мальчик. – Моему виду необходимо часто размножаться, а то все друг друга сожрут.

– О, только не говори, что ты ел своих детей! – взмолился Калео.

– Эм…

– Молчи!

– Ну а я виноват, что они медленно бегали?!

– И слышать этого не желаю!

– Да ну тебя! Я тебе все рассказываю и рассказываю. А ты…

– Я не являюсь оплотом высокой морали и творил различные бесчинства, но это… уж простите!

– Ага. И каков же твой самый ужасный поступок? – спросил Марк, хмуря брови.

– Это… это… – Калео задумался. В памяти всплыли различные страшные картины.

Использование мертвецов в Киддере было нормой, как и поедание слабых детенышей в мире Голода. Калео Вагадар не раз воскрешал их и заставлял работать на себя. Но однажды, девяносто лет назад среди множества иссохших тел, он узнал одну пару. Сотни танатоморфов под руководством коллег Калео строили величественное строение, без устали работая днем и ночью. Проверяя работоспособность новой партии «рабочих», Калео встретил их. Мужчина и женщина в рваном тряпье – скелеты, обтянутые почерневшей кожей и с пустыми глазницами. Мертвецы смотрели на него, ожидая команды, а он застыл, не в силах и пошевелиться. Калео Вагадар уже несколько лет существовал в нежизни и свыкся с этим, почти забыв о том, кем был до смерти. И тут перед ним появляется самое яркое и самое жестокое напоминание о прошлом. Мать и отец – безвольные куклы, поддерживаемые древней силой, пустые останки, рабочая сила. Лишь часть новой партии. В тот момент Калео растерялся. Он не был в силах вернуть их, не мог восстановить, оживить по-настоящему. Предать их земле и подарить им покой, Калео тоже не осмелился. Это противоречило правилам. Они работали среди других танатоморфов, и Калео видел их каждый день. Первую неделю его мучили угрызения совести, стыд и ненависть к самому себе. А потом, он просто спрятался. Спрятал свои чувства, свои эмоции, постарался забыть о прошлом. Он старался так хорошо, что однажды у него это получилось.