Аджи Диас - Торговец счастьем

Торговец счастьем знал, что это их последняя встреча. Скорее всего, наглотавшись радости, Фотратс быстро осушит и коричневый шарик, и тогда груз всех его грехов обрушится на него сокрушительной лавиной. Единственным спасением от жутких мучений совести станет прыжок с крыши или нож в сердце.

Все сегодняшние дела, заинтригованный Торговец счастьем решил отложить. Ему предстоял очень интересный разговор с таинственной гостьей из туманного Киддера, о ее миссии и о том, кто оставил на ее плече столь ужасные раны.

– Не каждый день встретишь в Аррасе имморталистку, – сказал Торговец счастьем, бросив взгляд на голубоватое лицо женщины.

Очередной изнурительный день подошел к концу. Мышцы по всему телу ныли, но Коул Марс была этому лишь рада. Физическая боль отвлекала от мыслей, разрывавших ее сознание, заглушали.

Последнюю неделю она ни с кем не разговаривала. Ни с Мерил, ни с Полумесяцем, который почему-то тоже притих. Она целыми днями тренировалась, а по ночам закрывшись в библиотеке, безбожно напивалась. Стром сначала пытался ее отговорить, говорил что-то про долг и дисциплину, но Коул просто приказала дому, чтобы ее никто не беспокоил. Инсулом покорно послушался и наглухо запирал все двери за ней.

Мерил перестала наблюдать за ее тренировками, которые теперь проходили действительно, как тренировки. Чем подруга занималась, все эти дни Коул никак не интересовало. Полумесяц, как будто чувствуя неладное, прекратил шутить и был необычно серьезным. Он показывал ей правильные стойки и делился тонкостями фехтовального искусства. Как заметила Коул, иглоликий почему-то хромал на левую ногу. Видимо был ранен в одном из заданий своего любимого покровителя.

Коул сидела на полу, упираясь спиной к книжным стеллажам, и пила водку. Рецепт сироток Врабье: пол литра воды, чуть меньше спирта и столовая ложка сахара. Самодельную водку пили они все. Женщины, считающие себя мужчинами, потерянные души, с кучей комплексов, фобий и стереотипов в голове. Кажется, вместе с Алекс внутри Коул умерло что-то еще, откололся кусок души. Коул сломалась, стала другой, более… хладнокровной. Видимо об этом потенциале говорили Полумесяц и Стром.

Я всего лишь – грязь. И из меня лепят монстра, думала девушка, прикладываясь в очередной раз к бутылке.

Прошлая Коул почти умерла. И лишь ее остатки все еще противились осознанию того, кем теперь Коул стала и кем еще может стать в будущем. Никто никогда не считает себя виноватым или неправым. Даже отпетый мерзавец может найти оправдание своим грехам. Никому не хочется считать себя злодеем. Но есть малая часть людей, которые просто принимают факт того, кто они есть. И Коул прибывала в процессе принятия этого факта.

Просто нужно привыкнуть. Просто нужно время.

Тем временем на первом этаже дома, Мерил, проголодавшаяся за весь день ожидания любимой, решила перекусить. Вчера подруга не явилась к ней в спальню. Как, впрочем, и шесть ночей до этого. Обычно Коул всегда приходила к ней мириться первой. Неважно, кто виноват. Коул в их отношениях игравшая роль мужчины, всегда делала первый шаг. Но в этот раз с ней творилось что-то непонятное. А Мерил, то ли по своей глупости, то ли из гордости, приняв оборонительную позицию, все ждала, когда в их спальню постучатся.

Вооружившись лампой, она ходила между буфетами, набирая в тарелку все, что же можно было съесть. Немного хлеба, немного колбасы, сыра и овощей. Храни Люциэль заботливого дворецкого, провизии в столовой хватало.

– Что делаешь, мышка? – прозвучал голос в темноте.

Мерил всхлипнула и резко обернулась назад.

– Вы еще здесь?! – спросила она своим тонким, по-детски милым голоском. – Что вы тут делаете? Вы меня напугали!

Полумесяц в свете лампы выглядел несколько устрашающе.

– Задержался. Нужно было сменить повязки, – улыбнулся иглоликий и прихрамывая, шагнул вперед. – Извини мышка, я не хотел тебя напугать.

– Что с вами случилось? – спросила Мерил.

– Если я тебе расскажу, мне придется тебя убить, – прошептал мужчина, подойдя ближе. – Почему ты не ходишь на наши тренировки?

– Коул запретила.

– О, она тебя ревнует ко мне?

– Да. Какая глупость.

– Почему глупость? – Полумесяц взял с тарелки девушки огурец и с характерным хрустом откусил половину.

– Ну… потому что… я люблю только ее. – ответила девушка немного растерянно. – И никто мне не нужен.

– Скажи мне… у тебя был когда-нибудь мужчина?

Мерил залилась красками, но в темноте это было сложно заметить.

– Ни одна женщина, как бы она себя не вела, не сможет заменить мужчину, – негромко сказал Полумесяц, сделав еще один короткий шаг. – Такова наша природа и противиться ей, на мой взгляд, очень глупо. Тебе нужен мужчина. Настоящий мужчина. Со всеми деталями. Даже Коул он нужен.

– Я не хочу об этом говорить. Это не… – Мерил подняла глаза на мужчину и хотела еще что-то добавить, но вглядевшись в его лицо, застыла. Слова застряли в горле. Внутри что-то щелкнуло.

Полумесяц, не сводя с Мерил глаз, погладил ее по щеке, чуть опустил татуированную руку и прикоснулся к ее светлым локонам. Девушка, словно загипнотизированная глядела на него и не очнулась даже, когда рука мужчины легла на ее грудь. Несколько секунд ничего не происходило. Она не могла противиться страстному порыву, внезапно возникшему из-ниоткуда. Дыхание перехватило, сердце безумно забарабанило. Мужчина наклонился, прижав девушку к буфету. Она почувствовала его дыхание на своей шее, и от этого по всему ее телу пошла дрожь. Пальцы одной руки Полумесяца гладили Мерил по ключице, пальцы другой – по животу, еле касаясь ночную сорочку и медленно опускаясь все ниже…

Мерил, маленький мышонок попавший в ловушку змея, возможно, отдалась бы ему в эту же минуту, если бы выпавшая из ее рук тарелка. Полумесяц отшагнул назад, выпустив на мгновение девушку из своих объятий, а та в тот же миг выбежала из столовой.

– Мышка, – довольным голосом произнес иглоликий, оставшийся один в полной темноте, и облизнул мокрые пальцы.

Ф. Л. Марсу.

«С гордостью и уважением от К.А.Крита»

Ниже следовала кривая надпись «Ноябрю. Чтобы вспомнил ».

Я наконец-то получил долгожданный титул. Праздник удался на славу! Император лично посвятил меня и две дюжины таких же оболтусов, в ранг рыцарей. Глава Ордена впервые на моей памяти улыбнулся. Я никогда не вел дневник, так что не знаю, что именно здесь писать. Но наставник настоял, чтобы я записывал в нем свои мысли. Точнее, уже бывший наставник. Теперь он не будет высокомерно задирать нос, и умничать, рассказывая о своих подвигах. Теперь и я рыцарь, у меня свои доспехи, меч и плащ. Настало мое время подвигов и геройства.