Наташа Шторм - Сто лет в объятьях демона

Она видела меня насквозь.

– Скажите, пожалуйста, Вы тоже ведьма?

Женщина упёрлась руками в пышные бёдра.

– Скажите, пожалуйста, какие церемонии! Да, я ведьма, как и ты, детка! Только никак не пойму, как появилась юная неучтённая ведьмочка в Новом Орлеане?

– Что? Неучтённая?

Мэри рассмеялась.

– Ну, да. Рождение малышей у женщин Дуффало ― редкость. Это большое событие для клана. А о твоём существовании никто не знает. Если бы я не увидела всплеск магии огромной силы, ты до сих пор могла бы оставаться невидимкой. Кто твои родители?

Я вздохнула и отставила пустую тарелку.

– Отец умер, когда мне не было и года, а мать исчезла сразу после моего рождения. Я даже не знаю, жива ли она.

Женщина задумалась.

– Я появилась в городе всего на несколько дней, и послезавтра снова должна уехать. Но, думаю, за это время мы что-нибудь узнаем о тебе. Такая сила… Такая магия… Ты не обычная колдунья. А пока ложись спать.

Я всегда была послушной девочкой. Поэтому, не задавая лишних вопросов, проследовала за великодушной хозяйкой в маленькую, но вполне уютную спаленку. Мне понравилась мягкая перина. Она была гораздо удобнее скомканных ватных матрасов в приюте. Постельное бельё пахло лавандой, а подушек было так много, что я представила, что это лёгкие разноцветные облака, которые приносят сладкие сны. Укутавшись шерстяным одеялом, я быстро уснула.

Утром я услышала громкие голоса. Я вышла из комнаты и увидела незнакомую женщину, которая слишком эмоционально выражала своё неудовольствие от «необходимости бросить всё и явиться за какой-то девчонкой, которая прекрасно себе жила восемнадцать лет без неё». Мэри пыталась призвать её говорить потише, но эффектную сероглазую блондинку мало волновало, что «ребёнок спал в соседней комнате». И тут её взгляд скользнул по мне.

– Это она?

Что-то тёплое промелькнуло во взгляде гостьи, но уже через мгновение в её стальных глазах снова появился ледяной блеск.

Мэри кивнула.

– Твоя дочь.

– Собирайся, девочка, нам пора.

Я смотрела на женщину и понимала, что это и есть моя блудная биологическая мать. Мы были похожи, как две капли воды. Но я была чуть-чуть мельче, возможно, проще, но намного интеллигентнее.

– Это твоя мать, Гертруда. ― Мэри выглядела виноватой.

– Я уже поняла. ― Я обошла мамашу со всех сторон, пытаясь рассмотреть получше.

– Я сказала, собираться, девочка, а не пялиться. У меня очень мало времени.

Наверное, я выросла плохим человеком, несмотря на все старания монахинь. Биологическая родительница разожгла в душе гнев, который всё это время прятался в глубине моего израненного сердца. Гордо вскинув голову, я остановилась напротив неё и скрестила руки на груди.

– Девочка? Ты даже не помнишь, как зовут собственного ребёнка? Ты даже ошиблась с возрастом, приплюсовав мне лишний год.

– Это неважно.

– Неважно? А что тогда важно?

– Важно то, что твой дед, король чародеев, приказывает тебе вернуться в клан и начать обучение.

Я взорвалась, как атомная бомба.

– Приказывает? Начнём с того, что я не желаю быть ведьмой. И ваш король мне не указ. Где он был, когда надо мной издевались воспитанницы в приюте? Где он был, когда меня игнорировали и отталкивали, как прокажённую? Где он был вчера, когда мои ноги горели и покрывались волдырями? Я никуда не пойду с тобой. Ты кукушка, а не мать.

Гертруда посмотрела на меня с такой болью, что я тут же прикусила язык, но она быстро взяла себя в руки и брезгливо наморщилась.

– Ты не просто гадкий утёнок, ты ещё и мелкая гадючка. Твой яд тебя же и отравит.

Вот вам и мамаша!

– Прекрасно. Но это уже не твои заботы.

Женщина отвернулась и растворилась в воздухе.

Мэри почему-то чувствовала себя виноватой в том, что случилось. Она была готова утешать меня, но я не собиралась биться в истериках. Как ни странно, но мне стало легче.

– Твой дед совершенно не похож на твою мать, деточка! Он мудрый и добрый. И он просто не знал о твоём существовании. Послушай его, поезжай в клан. Сама ты не сможешь управлять своей силой.

Я отрицательно покачала головой.

– Ладно. Поживи пока у меня. Я вернусь через несколько месяцев, и мы всё обсудим ещё раз.

Два дня пролетели для меня одним мгновением. Мэри была великолепной портнихой, и, в конце концов, я стала счастливой обладательницей целого гардероба. Женщина рассказала мне о клане ведьм и о мистическом государстве Лоурель-Дассет, о расах, населявших это государство и, естественно, о моём деде. Я поняла, что он ни перед чем не остановится, и постарается вернуть меня. Но ещё я узнала, что в Новом Орлеане находится одна из самых сильных диаспор вампиров, с которыми у ведьм давние «тёрки». Мэри была бесценным источником информации, а я умной девочкой, умеющей сопоставлять факты и делать правильные выводы. Поэтому для себя решила встать на биржу доноров и, как только появится возможность, перебраться в дом к «испытывающим жажду». Уж там-то ведьмы меня точно не достанут. Я терпеливо ждала своего «трудоустройства». Но это случилось только через полгода, когда в Орлеане появилась будущая королева вампиров, Наташа Шерр. Нет, из меня не высосали ни грамма крови. Мы подружились с принцессой и вместе пережили много горя и радости. Именно она убедила меня не отрекаться от истинной сущности. Я переместилась в клан ведьм и познакомилась со своим дедом и со своими тётками, одну из которых мы с Наташей даже умудрились избавить от костра инквизиции в шестнадцатом веке. Я стала учиться целительству и смогла спасти жизнь грозному королю демонов. Да, я его вылечила и влюбилась, окончательно и бесповоротно. Тогда мне казалось, что и Элиот испытывает ко мне сильные чувства, но я ошибалась. Две тысячи лет он соблазнял таких дурёх, как я, и все дурёхи верили ему безоглядно. Мне пришлось взять себя в руки и стать исключением. Демон быстро бросил меня, но я утешилась тем, что так и не поддалась на его ухаживания. Гордость ликовала, достоинство выплясывало ирландский рил, вот только все мои мысли-предатели были о нём. Были, и остаются до сих пор.

Моё обучение подходило к концу. Я могла покинуть замок Мэлахайд, где находилась закрытая школа для ведьм в любую минуту. Могла, но не хотела. Я упросила деда, и он разрешил остаться тут ещё на год и углублённо заняться созерцанием. Последнее время мне это удавалось лучше всего. Я видела человека насквозь. Больной орган полыхал красным светом и пульсировал, а, если, я могла и руки к телу приложить, то в диагнозе была уверена на сто процентов. Мне были не нужны дополнительные исследования, анализы, ЭКГ, ЭМРТ, рентген и прочая чушь, без которой смертные не могли заниматься врачеванием.