Элина Попова - Лигориум

– Что, что там? – нетерпеливо спросил Тук.

Руки отказывались повиноваться, но Ойя заставила себя отцепиться от решетки. Словно в тумане она обошла Тука и села рядом с Линой. Та почти сочувственно поглядела на пленницу.

– Мда… Эк тебя разобрало.

Тук, попытавшись подтянуться и заглянуть в окно и потерпев неудачу, вернулся обратно.

– Слушай… ну чего там, а? Ну скажи!

– Там женщину повесили, – еле слышно произнесла Ксанна. Притихшая было девочка снова зарыдала.

***

– Такие дела, б…, – разминая затекшую ногу, подытожила Лина. Она только что закончила рассказывать новым соседям про поджидающую их участь.

Никто из пленников не знал, кому принадлежит дом, но все прекрасно понимали, что это кто-то из знатных. Любимой забавой хозяина было вешать людей в одном из закутков своих владений. По крайней мере, за время пребывания в темнице их соседки были повешены два пленника. Очевидно, господин предпочитал иметь дело со слабыми – женщинами, детьми и стариками. Лина еще не видела в подвале мужчины.

– Иногда, – говорила она, злобно усмехаясь, – он делает перерывы. До вас тут был Патти, немного постарше тебя, малец. Говорил, когда его привели, в клетке сидело человек шесть, не меньше. Каждый день вешали по одному-двое. Когда остался только он, прекратили. Несколько дней ничего не было, он даже надеяться на что-то стал. Потом Тэмми приволокли. Это та, что за окном. Дальше эту малявку. А на следующий день нас. Вот тут-то Патти и каюк пришел.

Лина замолчала, уставившись в окно. Потом, видя, что собеседники не могут вымолвить ни слова, продолжила:

– У этого урода все предусмотрено, я так поняла. В каком порядке привели, в том и уводят. Патти рассказал, что старых нищенок, которых вместе сюда засунули, так же и повесили. На соседних петлях. Это я к чему – вам с мальцом повезло, до конца не разлучитесь, – она хихикнула и тут же помрачнела. – Впрочем, нам с Рози тоже.

Снова повисло молчание. Наконец, Ксанна собралась с духом и спросила:

– А… почему ты сказала, что девочка… ну, что сегодня ее…

– Так вчера же Тэмми была. Значит, сегодня девчонка. А завтра… – она умолкла.

Ксанна, оцепенев, смотрела на решетчатую тень, отбрасываемую окном. Тук тоже молчал, слышно было только частое биение сердца. Лина снова замерла у стены, периодически посмеиваясь чему-то своему. Девочка, похоже, вдоволь наплакалась и заснула, уткнувшись в юбку Рози. Сама Рози рассеянно гладила малышку по голове.

Неожиданно послышался топот. Ксанна обернулась к двери, но звук шел откуда-то выше. Лина, тем временем, неуклюже поднявшись на ноги, засеменила к окну.

– А вот и пир! – с неуместной здесь радостью воскликнула она, протягивая руки к прутьям. В сложенные ладони упал кусок черствого хлеба.

– Теперь ешь, – приказал тонкий голос. Дождавшись, пока девушка доест, невидимый наблюдатель кинул ей еще корку. Приказ повторился. Проглотив последний кусок, Лина встала на цыпочки, почти прижавшись бледными губами к прутьям. Сверху полилась тоненькая струйка воды. Лина пила и пила, жадно запрокинув голову, пока струя не иссякла.

– Еще, – с придыханием произнесла она. – Дай еще!

– Назови свое имя и отойди, – велел голос, не обращая внимания на просьбы.

– Лина, – безучастно произнесла девушка и вернулась на свое место. Тут же встала Рози, и все повторилось. Назвавшись, Рози подошла к девочке и, взяв за руку, подвела к окошку. Охранник отказался передать хлеб Рози, и той пришлось держать малышку на руках все время, пока та, онемев от страха, жевала черствые куски.

Как только девочка дрожащим голосом назвала свое имя, Рози унесла ее к стене.

Лина пихнула Ксанну в бок:

– Чего ждешь, иди.

Хлеб оказался горьковатым, но Ксанна была слишком напугана и голодна, чтобы отказаться. К тому же, она побыстрее хотела выпить воды.

Назвавшись, посвежевшая Ойя вернулась на место. Ей по-прежнему было страшно, но боль и голод теперь мучили меньше.

Она молча наблюдала за жующим свой кусок Туком и снова встала, чтобы приподнять мальчика, когда тот будет пить.

Пробормотав напоследок свое имя, Тук крепко схватил ее за руку, и они вернулись к Лине.

В окошко осторожно заглянули. Толстая физиономия с маленькими выпученными глазками обшаривала полутемное помещение. Судя по тому, как бегали глаза и дергались губы, их обладатель готов был отпрянуть от решетки в любой момент.

– Что, все? Никого не осталось? – осведомился он визгливым тоном.

– Да все-все, вали уже, …н, – едва слышно ругнулась Лина. Впрочем, морда уже исчезла из окна, снова послышался частый топот.

– Я не поняла, – прошептала Ксанна, – с чего это нас кормят?

– Посмотрите, как осмелела, – фыркнула Лина, водя пальцем по стене. – Кормят, говоришь, зачем? Так все просто – чтоб не подохли раньше времени. И не ослабели – иначе на виселице скучно будет.

– Что… что значит, скучно? – опешила Ойя.

– То и значит. Этот сукин сын любит повеселиться, понимаешь. Не снимает предыдущего висяка, пока нового не повесят. А подставки видела? На них тебя и водружают. Висишь, с ноги на ногу переминаешься, чтоб не своротить долбаную деревяшку, а рядом жмур качается. Вот и гадай – со страху отшатнешься и тумбу сковырнешь или просто от усталости. Вы-бор, – глухо произнесла она, сжав кулаки.

Ксанна замерла, не в силах поверить в услышанное. Она просто отказывалась сознавать, что такое бывает. Лишь посеревшее от страха лицо Тука вывело Ойю из оцепенения.

– Слушай, – шепнула она, наклонившись к Лине, пока мальчик тихонько отползал вглубь клетки, – а сколько человек приходит, чтобы… забрать?

Та внимательно на нее поглядела.

– За Тэмми трое пришли – арбалетчик и двое с мечами. За Патти, правда, всего двое. Наверное, хилых ребятишек они меньше боятся, чем слабых женщин.

– А сегодня, если ты права, как раз должны забрать девочку, – уточнила Ксанна совсем тихо, чтобы не напугать ребенка. Тук, только что вернувшийся из угла, бывшего здесь за отхожее место, прислушался к разговору.

– Что бы ты ни задумала, не стоит и пытаться, – прошептала Лина, нахмурившись. – Они даже не заходят в клетку, просто отпирают и называют имя. Тот, который с арбалетом, предупреждает, что пустит стрелу в любого другого, кто попробует выйти.

– Насколько я успела понять, вас тут так содержат, чтобы никто не умер… до определенного момента. Значит, за напрасно убитого наемников явно по голове не погладят.

– Слушай, девочка, – Лина подалась вперед, вперившись иссохшими темными глазами в Ойю. – Черствые корки и глоток воды, видимо, подняли тебе настроение, но выбраться они не помогут.

– Ну, это мы еще посмотрим, – яростно прошептала Ксанна.

Виднил Ретивый, потягиваясь, натянул сапоги. Он отлично выспался, поэтому перспектива тащить очередное мясо Окаянному не так тяготила. Правда, Виднил тут же вспомнил, что сегодня должна быть малявка. Та самая, пускавшая сопли оба раза, когда приводили новеньких. С детьми Виднил не любил возиться. Они вечно ныли больше старших, упирались, не хотели идти. Взрослые обычно бывали покорными, будто надеялись, что, если не будут сопротивляться, смогут спастись. Да, детишки были куда прозорливее.