Элина Попова - Лигориум

Ксанна молча проследила за рукой. Да, прятаться здесь больше половины суток было невозможно. Даже если их не заметят, провести часов пятнадцать в таком положении…

Вздохнув, Ксанна начала протискиваться в щель. Затем Тук махнул ей рукой, и девушка остановилась. Мальчик пролез вслед за ней – ему это далось проще – и отодвинул от стены какую-то плоскую деревяшку. Заслонив ею проход, он придвинулся к Ойе. Та стояла, едва дыша – настолько узким было расстояние между домами.

– Ну что, останемся здесь, переждем спокойно, придумаем что-нибудь в этой располагающей обстановке? – миролюбиво улыбаясь, предложил Тук.

Вот сорванец, подумала Ксанна, и, насколько могла, покачала головой.

***

К тому времени как по Мышиной потянулись люди, хотя времени прошло немного, у Ксанны занемели все конечности, а в руки вонзилось заноз десять. Тук, напротив, выглядел бодро и тихонько насвистывал какую-то мелодию. Когда звук шагов на улице стал особенно густым, Тук прекратил свистеть и сказал:

– Когда я выйду, подожди немного и быстро вылезай. Иди направо, толпа уже плотная, тебя не заметят. И отряхни одежду по дороге.

Проинструктировав ее, мальчик юркнул к началу прохода, в мгновение ока отодвинул деревяшку и исчез.

Ксанна протиснулась к выходу. Людей было довольно много, и она беспрепятственно влилась в толпу. Заметив впереди Тука, Ойя двинулась вперед, не выпуская его из виду. Горожане оживленно обсуждали предстоящую казнь. Как поняла Ксанна, должны были казнить фрейлину леди Карен, жены лорда Фирзы. Молодая и до неприличия красивая девушка обвинялась в покушении на жизнь жены лорда Фирзы и мятеже. Опальная фрейлина была третьей по счету благородной, казненной за этот месяц. Горожане, похоже, не очень верили в то, что кто-то покушался на жену Фирзы – леди Карен.

– Небось, Фирза покусился на честь этой вертихвостки, – сказала идущая впереди торговка, поправляя сальную от грязи косынку. Ее попутчица громко рассмеялась.

– Если бы я была похожа на облезлую свинью, сама подложила бы моему Хиггу другую бабенку.

Идущий впереди толстый стражник обернулся.

– Ну-ну, кто тут наговаривает на светлейшего лорда и его почтенную супругу?

Горожане притихли и уже молча продолжали свой путь.

Тем временем они вышли на площадь. Все пространство вокруг было забито людьми. На площадь выходили окна самых знатных семей города – из них уже высовывались дамы, разодетые в шелка. Тук остановился в нескольких шагах от Ксанны. Та протиснулась вперед и, встав у мальчика за спиной, слегка коснулась его. Тук чуть повернул голову и еле слышно прошептал:

– Пойдем прямо тут. Иди сзади, к плахе не подходи. Остановлюсь – становись за мной, как сейчас.

И Тук пошел сквозь толпу, иногда вытягивая шею, будто ищет место получше. Ксанна осторожно последовала за ним.

Вокруг царила суета. Люди толпились, ругались, дрались и давили друг друга. Стражники периодически разнимали их, а иногда и сами принимали участие в склоках. Путники почти дошли до конца площади, когда Тук внезапно остановился. Тут же зазвонил колокол. Ксанна обернулась и посмотрела на место казни. Она различила пеструю фигуру глашатая, разворачивавшего длинный свиток. Тук поднялся на цыпочки и оперся о Ксанну, чтобы лучше видеть.

Два стражника в тяжелых доспехах вывели на помост фрейлину. Платье на той было в клочья изодрано, лица Ксанна не разглядела. Приглядевшись, она заметила у старого собора, верхушку которого венчали исполинские фигуры Защитников, небольшое возвышение. На неком подобии трона сидел невысокий худой мужчина, облаченный в темно-золотую мантию. По правую руку от него восседала особа поистине устрашающих размеров. Даже издалека были заметны перекатывающиеся под пышным зеленым платьем складки жира. Огромный красный рот леди Карен то и дело расплывался в мерзкой улыбке. Чуть ниже расположились придворные. Всю эту компанию окружало плотное кольцо стражников в металлических доспехах, ярко блестевших на солнце.

– Послушай, – произнесла Ксанна, слегка отклонившись, чтобы Тук ее слышал, – а где дворец Фирзы? Разве не на площади?

– Конечно, нет, – тихо усмехнулся мальчик, – этот слизняк боится даже собственной тени. Его владения находятся почти на самом юге города. С одной стороны – рвы, с другой – Залы Советников. И, конечно, куча стражи. Фирза, по-моему, только на казни и вылезает из своей норы.

Пока Тук рассказывал, высокий палач в красной балаклаве успел подняться на помост вслед за стражниками. Толпа возбужденно загудела.

– Внимайте! – заголосил глашатай, отчасти перекрывая возрастающий гул. – Сегодня состоится справедливый суд над предательницей, осквернительницей чести благородных, подлой змеей, пригретой на груди благочестивой и милосердной леди Карен, образцом добронравия, милости, благодушия…

Палач, подошедший сзади, легонько ткнул глашатая под ребра. Тот дернулся, но далее читал исключительно по свитку.

– Фрейлина леди Карен, Низа из рода Пирров, обвиняется в преступлении против леди Карен из рода Маркрен, жены правителя Темного города, лорда Фирзы Мудрого из рода Шорреев! Горожане, слово которых не подвергается сомнению, являлись очевидцами попытки жестокого отравления благородной леди Карен!

– Такую тушу попробуй отрави, – шепнула впереди стоящая женщина своей соседке. Обе мрачно ухмыльнулись.

Глашатай между тем продолжал.

– Также Низа из рода Пирров, по показаниям благородных горожан, являлась организатором мятежа против достойного лорда Фирзы и была…, – тут глашатай сделал паузу, обвел глазами толпу и проревел, – и была замечена в связях с нелюдями!

Повисло гробовое молчание. Торговки больше не шептались, пьяницы перестали драться, даже маленькие дети замерли, вслушиваясь. Ксанна внимательно смотрела на стоящих рядом горожан. Никто больше не усмехался и, похоже, не подвергал слова глашатая сомнению. Ненависть, отвращение и страх – вот что читалось в каждом лице. Обернувшись, Ойя взглянула на Тука, по-прежнему опиравшегося на ее плечо. Тот насмешливо посмотрел на Ксанну и негромко сказал:

– Ну, раз приплели этих, будет интересно.

– Неужели они поверили в эту чушь? – так же тихо спросила Ксанна. Толпа, отмерев, начала гудеть с утроенной силой. Послышались выкрики «Сжечь ее заживо!» и «На колесо шлюху!».

Тук ухмыльнулся.

– Одно упоминание про говорящие полена, и горожане забывают, что такое здравый смысл.

В висках застучало, руки вдруг стали ватными.

– Арвы не полена! – забывшись, выкрикнула Ксанна. Тук внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Этот взгляд слегка отрезвил Ойю. Великие воды, нельзя же быть такой глупой! Ее могли услышать в толпе!