Валерий Тимофеев - Фирма «Лэн и Лэна». Подпольные мужички – 2

Шить-то будет Лена, а ее комната как раз напротив маминой, ей и бегать далеко не придется. А я, вот ведь какая натура, даже немного обрадовался такому повороту событий – стрекот машинки не будет отвлекать меня от придумывательной работы.

А потом пришел Лэн.

Лена, на правах хозяйки и равного партнера, повела его в библиотеку.

Я пошел следом.

– Вот, – говорит дочь, – наши производственные мастерские, – и показывает стол, ящики стола и книжный шкаф, объясняя – что для чего предназначено.

На шкафу табличка висит. Лена, я и не заметил – когда, уже успела крупными буквами написать:

«Фирма ЛЭН и ЛЕНА»

– Располагайся, осваивайся.

Лэн за Леной ходит, каждую вещь руками трогает, ящики выдвигает-задвигает, книжный шкаф в углах обнюхивает.

– А это зачем еще? – любопытствую. Мне даже обидно немного. С чего это Лэн проверяет, не пахнет ли чем. Будто мы ему грязное или просроченное подсунем. Да мы весь вечер тут!.. с мылом и порошком… вдвоем с Леной, понимаешь ли!

– Влажность! – говорит он и важно указательный палец вверх поднимает.

– Какая влажность?

– Производству нужна определенная влажность – соломенную труху и опилки выдерживать. При повышенной влажности плесень может завестись или, не приведи господь, червяки. Тебе понравится, Учитель, если в твоем животе чужие червяки без спроса поселятся и будут там ползать, как у себя дома?

Я только на миг представил себе такую картину, как меня сразу же передернуло.

– Нет, что ты! Конечно не понравится!

– И новым изделиям не понравится, – говорит назидательно Лэн. – А плесень в нашем деле самый главный враг. Чуть не уследил, и получай производственный брак!

Понятно так все объяснил, и мне уже не обидно, а наоборот – я радуюсь, что Лэн к любой мелочи так строго относится. Настоящий директор фирмы.

– Я тебе обогреватель дам, – говорю ему, – и большой вентилятор с тремя разными скоростями, чтобы влажность твою плесенесотворительную в норме держать.

– КПП автомат или механика? – спрашивает Лэн.

– Чего КПП? – оторопел я от такого наглого вопроса.

– Скорости автоматически переключаются или в ручном режиме? – разжевывает мне вопрос Лэн.

– Ну, ты даешь! – начинаю я злиться. – Вентилятор – это что ли тебе автомобиль?

Лэн хитро смотрит на Лену и посмеивается – только сейчас доходит до меня, что мужичок просто шутит – у него с чувством юмора все в порядке, а я попался в его ловушку! И я начинаю смеяться вместе с ним.

– В ручном режиме, в ручном, – говорю сквозь смех, – пальцетыкательном.

– Вот за это спасибо, – благодарит Лэн и показывает мне большой палец.

– Завтра с утра можете начинать свою трудовую деятельность. А пока, – уже к Лене, – доченька, покажи Лэну всё остальное: другие комнаты, кухню, чайник и все-все. А ты, Лэн, осваивайся и будь как дома.

– Но не забывай, что ты в гостях, – с улыбкой продолжил присказку Лэн.

Вот что значит хорошее воспитание!

А тут, кстати, в библиотеку вкусный запах пирога залетел и следом за ним зазывательно-приглашательный голос мамы:

– Эй, производственная бригада! Перерыв на обед! Мыть руки и к столу!

Вовремя. Я только о чашке чая подумал. И гостя с дороги покормить не мешает. За столом обо всем остальном поговорим…

Вообще-то процесс производства подпольных мужичков не сложен. Любой из вас запросто справится.

Сначала Лэн придумывает образ подпольного мужичка. Точнее, читает очередную книгу про свое любимое время – жизнь в Х1Х веке или при царе Горохе. Помните? В «Недоросли».

Петрушка!

Вечно ты с обновкой?

С разодранным локтем. Достань-ка календарь!

Читай не так, как пономарь,

А с чувством,

с толком,

с расстановкой.

Так вот, читает себе, читает, вдруг как закричит:

– Во! Такой нам подойдет!

И тут же бегом к столу – рисует его, как ему видится: и лицо, и фигуру, и одежду. Долго пыхтит, каждую деталь вырисовывает, с текстом книги по сто раз сверяет.

Так завершается первый этап производства.

Рисунок Лэн отдает Лене.

С этого момента начинается второй этап производства.

Лена рисунок рассмотрит, задаст с пару десятков уточняющих вопросов:

– Рост какой?

– Вот такой, – покажет руками Лэн.

Лена измерит расстояние от стола до ладошки и в блокнот запишет.

– Волосы какие? – Лэн скажет, Лена запишет.

– Глаза?

И так далее, пока про все не расспросит. Даже про цвет и размер пуговиц!

И ну кроить и наметывать.

Глядишь, через денек одежа всякая: – штаны, рубашка, пиджак и разная другая мелочь готовые и отутюженные на вешалках висят, а внизу обувка стоит и хозяина своего дожидается. Даже шапка овечьим мехом наружу или картуз с блестящим козырьком уже сшиты.

Тут наступает время помощникам в работу включаться. Ответственный Ван за старшего, торопыга Хван на подхвате.

Специальной соломой, перемешанной в пропорции со ржаной трухой, готовую одежку набивают, по фигуре выправляют. Лена тут как тут: с ножницами и иголкой на изготовку стоит, ждет команды – если что-то не так, там подрежет, тут удлинит, здесь приталит.

И все.

И почитай, мужичок готов.

Остается… что же остается?

А самое главное остается!

Остается заполнить голову – набить ее мозговыми опилками.

К изготовлению мозговых опилок Лэн никого не подпускает – слишком уж дело тонкое! Тут у него своя метода и свой рецепт.

Мозговые опилки, это, скажу я вам, во всем мужичке самое главное. Именно от них зависит, каким выйдет продукт: качественным, полезно-разумным, или шаромыгой.

Ничего сверх-особенного в подпольных мужичках нет. Все точно так же, как и у людей.

Я вот иногда думаю. Вроде всё у нас у всех одинаковое: рук – у всех по две, ног столько же. И сердце есть у каждого, и душа. И мозги в голове по норме отвешены, нейроны мелкие поштучно просчитаны. А один – приятно на него глянуть и вдвойне приятно с ним поговорить, а от иного бежать со скоростью звука или космической ракеты хочется.

Долго Лэн состав мозговых опилок разрабатывал.

Для опытов и у себя малость достал, проанализировал, У Ката щепотку позаимствовал, Сав – мужичок с понятием, сам принес на блюдечке. А вот Гош далеко, у Гоша не возьмешь. Но и этих трех порций хватило ему для анализа и экспериментов.

Вывел он среднее значение, опять исследовал. Потом от Ката – рассудительности добавил, от Сава – любознательности, от себя – упертости и трудолюбия. Даже хотел у Сказочника немного попросить, для фантазейности. Но у Сказочников, оказывается, опилки в голове не той системы. Пришлось в своих рядах замену искать.

И вот, в результате всех этих исследований и экспериментов, у Лэна на полке в разных скляночках с притертыми крышками стоят мелко измельченные, жарко просушенные, слегка просоленные и совсем чуток поперченные: березовые, ольховые, сосновые, пихтовые и даже липовые опилки. Ну и некоторые другие.