Надежда Черпинская - Единственное желание. Книга первая

Девчонки пробирались сквозь эти таёжные «джунгли», чувствуя себя героинями зловещей сказки – такой неприступной стеной вставал перед ними лес. Уродливые кусты, вскормленные болотистой, затхлой почвой, словно зародились в безумных кошмарах. Здесь не слышалось даже пение птиц, лишь журчание ручья и громкий треск ломавшихся сучьев, через которые продирались заплутавшие девчонки.

– Ну, мил-моя, я тебе эту прогулочку ещё не раз припомню! До конца дней не позабуду эту милую рощицу! – страстно пообещала Олеся, когда они, наконец, выбрались из чащобы.

Настя брезгливо стряхнула с волос и одежды клочки пыльной паутины и всевозможную мелкую живность. Горели огнём многочисленные царапины на голых руках.

– Что это? – Олеся махнула рукой, вынуждая Настю обернуться.

Белёсый туман расползался по лесу у самого подножья горы. Здесь заросли были реже, и чётко виднелся уходящий в небо белый столб.

Настя принюхалась, недоумённо приподнимая брови.

– Это дым! – заявила она.

– Но здесь, кажись, запрещено жечь костры?.. – неуверенно подала голос Петрушенко.

– Да, заповедная зона! Огонь не разрешается разжигать дальше Святогорского ключа, – подтвердила Настя. – Может, это кто-то из лесников? Не думаю, что кому-то так захотелось шашлыков, что он решил наплевать на грозящий за это дело штраф. Деньги что ли лишние?

– Да ведь над лесом дым почти не видно! – возразила Олеся. – Вряд ли этот костёр заметят. Если бы не простая случайность, и мы бы здесь не оказались, и не увидели бы этот дым. В любом случае, нам повезло! Господи, я в тебя уже верю! – воскликнула повеселевшая блондинка. – Спасибо, что после всех наших мучений, ты вывел нас к каким-то гуманоидам! Настёнок, давай у них узнаем, где тут тропа в город – иначе мы ещё часа два с сопки на сопку будем скакать!

Настя заколебалась.

– Может, сами как-нибудь? Помнишь, как там у Булгакова? «Никогда не разговаривайте с неизвестными!». Тем более – в лесу! Мало ли кто это? Вдруг какие-нибудь зэки или бомжи прячутся?

– Ай, не дури! – махнула рукой Олеся. – Сама ведь говорила – скорее всего, лесники! Пойдём!

И усталые от долгих скитаний девчонки неторопливо побрели по лесу, навстречу расползавшемуся дыму.

С пригорка, поросшего дикой облепихой и шиповником, им открылся вид на ровную, практически круглую, каменную площадку. Рядом с этим удивительным камнем, формы почти правильного круга, утопавшего в буйной зелени, протекал звонкий ручей (возможно, тот же, что встретился девчонкам в черёмуховых «джунглях», которые они недавно миновали). В кустах на берегу виднелось диковинное строение – что-то среднее между шалашом, юртой и землянкой. В центре каменной площадки горел костёр, и стояло какое-то приспособление, похожее на высокий деревянный треножник. На его макушке ветер развевал яркие красные ленточки.

– Может, тут какие-нибудь охотники живут, – предположила Олеся.

Настя молча кивнула.

В этот миг тишину леса огласил быстро нарастающий, пронзительный звук. Его явно издавало живое существо, но поначалу невозможно было даже определить, принадлежит ли он человеку или зверю. Певучая заунывная нота, как будто стон или призыв, перекатывалась по лесу, пугая пташек в ветвях и заставляя сжиматься сердца в странной тревоге.

– А-и-я-ия! – вой сменил тональность на ещё более жуткую.

У девчонок подкосились ноги, и они рухнули на землю в надежде, что колючие заросли шиповника сумеют их скрыть и защитить.

– Мама мия! Что это? – перепуганная до смерти Настя смотрела прямо в расширившиеся от ужаса чёрные глаза Олеси.

– Не знаю! – тихо прошептала Петрушенко. Голос её плохо слушался. – Но я точно не хочу спрашивать у ЭТОГО дорогу!

В следующий миг, прикрытый выцветшим полотном вход в хижину распахнулся, и девчонки вовсе потеряли дар речи.

Возникшее на пороге существо выглядело пугающе. Присмотревшись внимательнее, Настя поняла, что это женщина, возраст которой определить не представлялось возможным. На ней была странная одежда. А ещё она раскачивалась из стороны в сторону, как неугомонный маятник, то воздевая руки к небу, то шаря ими перед собой, словно слепая, и продолжала свои жуткие тоскливые завывания.

– Кто это? Чего она орёт как резаная? – прошептала Олеся.

– Понятия не имею! – также еле слышно проронила Настя. – Завывает как баньши! У меня мороз по коже от её голоса! Этой бабе-яге запросто можно сиреной работать! Кажись, шаманка какая-то!

Олеся согласно кивнула.

– Точно! Шаманка. Вот что, Рыжая, мне ужасно хочется отсюда слинять! Давай унесём ноги подальше от этой полоумной ведьмы!

Настя оглядела лес по направлению к тёмным скалам Воронова утёса и обречённо вздохнула.

– Она заметит нас! Здесь ни кустов, ни высокой травы. Шевельнёмся – и она нас засечёт! Так что давай не будем дёргаться и переждём! В конце концов, она не делает ничего плохого, просто воет. Только, если это чучело не заткнётся, я сейчас умру от страха прямо на месте!

Внезапно «шаманка» замолчала и, вскинув голову, уставилась на заросли шиповника, где прятались девчонки. Настя и Олеся даже дышать перестали. От странной женщины прямо-таки веяло леденящим душу ужасом.

Теперь они могли рассмотреть её. Наверное, она всё-таки была молода… Очень высокая, худощавая. Её костлявая фигура терялась в чёрном балахоне. Бесформенное одеяние из плотной шерстяной ткани слегка напоминало монашескую рясу, но почему-то Насте сразу стало ясно, что это нечто прямо противоположное. Кромка подола и манжеты длинных рукавов были искромсаны на бесформенные лохматые лоскутки, а-ля Мартишия Адамс.

И сама женщина напоминала персонаж из сериала про эту странную семейку. Волосы – бордово-красные. На шее – увесистый медальон размером с ладонь. Он блистал на солнце и искрился. «Шаманка», увешанная всевозможными мелкими финтифлюшками, здорово напоминала новогоднюю ёлку, только очень уж мрачную – этакую чёрную рождественскую ёлочку для готов.

Её макияжу позавидовал бы любой индеец, будь он хоть из Северной, хоть из Южной Америки. Лицо незнакомки было расписано так, словно она только что вышла на тропу войны или являлась яростной фанаткой Мерлина Мэнсена: на мертвенно-бледном, меловом лице ярко выделялись обведённые чёрными кругами тёмные глаза. Они казались беспросветными пятнами пустых глазниц. Жуткие алые полосы, словно молнии, пересекали бледные скулы. Издали они казались кровавыми трещинами на белой фарфоровой маске, словно попавшей в сибирский лес с мексиканского карнавала в честь Дня Мёртвых.

В довершении пугающего облика в неестественно длинных пальцах с крючковатыми ногтями сверкнул нож, тонкий, слегка изогнутый, и, видимо, очень острый.