Фред Стюарт - Золото и мишура

— Но ведь вы, конечно, вернетесь за ним?

Скотт наконец оторвался от подзорной трубы.

— Боюсь, что мне едва ли удастся сделать это, мистер де, Мейер. Знаете, график движения очень жесткий.

Феликс был потрясен.

— Но ведь не можете же вы просто так взять и оставить юношу. У него совсем мало денег…

— Не знаю, обратили вы внимание или нет, что в заливе находился еще один клипер? Это «Летящее облако» из Нью-Бэдфорда. Я послал записку капитану этого судна, Маккини, с просьбой подобрать мистера Левина и довезти его до Сан-Франциско. Капитан — мой старинный друг, и он охотно согласился. Условия на том судне ничуть не хуже, и мистер Левин прибудет в Сан-Франциско буквально через несколько дней после нас. — Скотт передал подзорную трубу мистеру Розберри и дружелюбно улыбнулся Феликсу.

— Что бы вы ни думали обо мне, сэр, поверьте, я не дурак, — сказал в припадке гнева Феликс. — Все это было заранее спланировано, разве не так? Неужели моя дочь предложила вам этот сумасшедший план?

— Ваша дочь ничего не знает, мистер де Мейер. Я понимаю, что ее сердце будет разбито, поскольку ближайшие четыре месяца она будет оторвана от мистера Левина. Но что-то подсказывает мне, что она переживет это. Хотя ваша дочь и обладает неотразимым женским очарованием, она, без сомнения, очень сильная молодая леди. Подозреваю, что Эмма переживет даже конец света. А теперь прошу простить, сэр, наступило время моего обеда. Так держать, мистер Розберри.

Приложив пальцы к шляпе, капитан направился на корму, оставив франкфуртского ювелира в крайнем замешательстве.

Несколько секунд спустя Скотт уже открывал дверь своей каюты. Он заметил, как Эмма быстрым движением спрятала руку за спину, обратил он также внимание и на ее испуганный вид. На ней было белое, отороченное зеленой лентой хлопчатобумажное платье с плотно облегавшим фигуру лифом, который у талии распускался, подобно цветку, пышной юбкой. Увидев сердитый взгляд, капитан вновь подумал, что Эмма восхитительна. Сейчас он также заметил, что румянец стыда окрасил ее щеки; порозовев, она и вовсе стала бесподобной. Скотт подумал, что от такой женщины и впрямь захватывает дух.

— Добро пожаловать, мисс де Мейер, — сказал он, закрывая за собой дверь. — Мальчик, что прислуживает мне, сказал о вашем визите. — Скотт снял шляпу и кивнул на стол, стоявший возле дивана. — Может, составите мне компанию и отобедаете со мной?

— Очень любезно с вашей стороны, капитан, с удовольствием.

— Хотя, с другой стороны, может быть, вы потеряли аппетит, горюя по поводу потери мистера Левина?

— Вам прекрасно известно, что это вовсе не так, капитан. Так что давайте сведем притворство к минимуму. Хотя по тому, каким образом вы избавились от Дэвида, я могу сделать вывод, что у вас лукавая скрытная натура, что, как известно, зачастую выручает в игре.

— А это совсем неплохо до тех пор, пока игра приносит дивиденды, не так ли? — поинтересовался он, вешая шляпу на крюк.

— О да, конечно. Но я пришла сюда вовсе не для того, чтобы критиковать вас, капитан. Я пришла поблагодарить вас и хочу также принести извинения за свое сегодняшнее поведение.

Скотт взъерошил волосы.

— Да уж, вы изрядно меня поколотили. Уж и не знаю, может быть, имеет смысл, когда вы рядом, надевать шлем?

— Обещаю вам, что это никогда не повторится.

— Мм… Я, видите ли, только что беседовал с вашим отцом, который выглядит выбитым из колеи. Я объяснил ему, что устроил все так, что мистер Левин последует по нашему маршруту на другом судне, однако и это, судя по всему, не успокоило вашего отца.

— И все же никак не могу понять, отчего это вы направились на Ямайку вместо Гаваны?

— Я знал, что «Летящее облако» будет в Кингстоне и что мне удастся избавиться от мистера Левина при минимальных для него неудобствах.

— Что ж, очень мило с вашей стороны, я вечно буду вашей должницей.

— Я намерен в один прекрасный день полностью истребовать с вас этот долг. А можно поинтересоваться, что это вы прячете за спиной?

Чуть поколебавшись, она вытащила дагерротип.

— Кто это?

Он был явно потрясен, что отчетливо читалось в его зелено-голубых глазах. Подойдя к Эмме, капитан резким движением вырвал портрет.

— Ведьма! — прорычал он. — Кто, черт возьми, разрешил вам шарить в моей каюте?

— Но я вовсе не шарила…

— Хотел бы, черт бы вас побрал, узнать, как же тогда это называется?!

Подойдя к своему рабочему столу, он выдвинул один из ящиков, положил туда дагерротип и резко задвинул ящик. Затем так же стремительно, как вспыхнул от ярости, Скотт сумел обуздать свои эмоции. На лицо возвратилась его обычная сардоническая улыбка. «Очаровательно! — подумала Эмма. — А ведь он, оказывается, еще и актер! Посмотришь — сплошное самообладание, выдержка, а под ними, оказывается, скрывается страстный человек».

Раздался стук, и дверь открыл прислуживающий капитану мальчик.

— Можно накрывать на стол, капитан? — спросил Абнер.

— Да, мы обедаем вдвоем. Мисс де Мейер составит мне компанию.

— Слушаюсь.

Когда он вышел, воцарилось неловкое молчание.

— Ее зовут Чинлинг, — мягко сказал Скотт. — Мать ее — маньчжурская принцесса, отец — принц Кунг. Он был вице-королем Двух Куангов и самым, пожалуй, влиятельным человеком во всем Китае после императора и главного евнуха.

— Не уверена, что такое слово, как «евнух», можно так вот запросто произносить в присутствии дамы, — несколько чопорно сказала Эмма.

— Пардон, все время забываю, насколько вы респектабельны. А вы знаете, что такое «евнух»?

— Да. Но вот что такое «Два Куанга»?

— Это две китайские провинции — Куантунг и Куангси. Куангси граничит с королевством Лаос на юге, а Куантунг — это самая восточная территория. И Кантон, и Гонконг расположены на территории провинции Куантунг. Это два очень важных для императора города. Однако дело в том, что китайцы и сами не знают, чего хотят. За последние столетия их общество практически не претерпело изменений, их император до сих пор думает, что он — Бог…

— Как думаете вы?

— Куда мне… Как бы то ни было, моя компания установила многочисленные деловые контакты с Китаем, но эти проклятые императорские сановники постоянно меняют правила игры. В Китае живут четыреста миллионов человек — только вдумайтесь в эту цифру! Четыреста миллионов! Поистине бездонный рынок для американских и европейских предприятий. У китайцев практически отсутствуют производимые фабричным способом товары…

— Да, но ведь у них нет и денег, — сказала Эмма, более заинтересованная, чем могла предполагать.

— Это так, но ведь деньги произрастают из торговли. Мы приобретаем у них шелка, фарфор, но с вас три пота сойдет, прежде чем вы сумеете что-нибудь продать им самим! Император и его двор относятся ко всем иностранцам с огромным подозрением и какие только преграды не выдумывают для «круглоглазых» — это одно из наиболее вежливых китайских выражений, обозначающих нас, белых. Чтобы чего-нибудь там добиться, мы должны давать взятки китайским официальным лицам. Принц Кунг брал огромные взятки, об этом узнал император. Он послал своих баннерменов арестовать принца Кунга; его арестовали, привезли в Запретный Город и отрубили голову. — Эмма вздрогнула. — Извините, Эмма, однако китайцы — люди очень грубые. Как бы то ни было, жена и дочь принца сумели спрятаться, и баннермены их не нашли…