Александр Морозов - Инквизитор. Книга 1. Обман

Старик отрицательно помотал головой.

– Ты приходишь сюда каждую ночь уже три месяца, инквизитор. С чего ты взял, будто что-то изменилось? – старик смотрел на меня внимательным злым взглядом. Боли он словно не чувствовал. – Почему я здесь?

Я пожал плечами.

– Это просто работа, Макри, ничего больше. Ты замешан в убийстве, свидетелей полно. А кто-то возьми и брякни, что видел как ты графу что-то в бокал подсыпал и шептал украдкой. А колдуны – это по моей части.

Макфри нахмурился, взглянул на свои истерзанные руки, затем перевел на меня полный невыразимой боли взгляд.

– И из-за чьих-то слов ты уже три месяца не даешь мне покоя?

Я продолжал невозмутимо смотреть на него. Старик заворчал и отвернулся. Спустя какое-то время я покинул камеру.

Жаль, я не смогу остаться на его казнь.

После смерти Анны я остался один. В приюте было немного детей которые хотели бы со мной общаться. В числе моих друзей был неулыбчивый косоглазый мальчик по имени Джори, и карлик Мар. Когда наша разношерстная компания появлялась на публике, я то и дело слышал смешки.

" Хромой, косой и карапуз" – так нас называли.

Уже тогда мы чувствовали себя изгоями.

Каждое утро начиналось с обязательной молитвы. В шесть утра по коридору проходила монашка и стучала в двери попутно распевая псалмы. Затем мы молились, умывались ледяной водой, молились, шли завтракать, молились, шли на проповедь, во время которой надлежало молиться.

Стоит ли говорить о том, как я ненавидел все это.

Проповедник монотонно бубнил что-то, стоя у алтаря. Его тусклые глаза бегали по нашим лицам, ему не терпелось к чему-то придраться. То и дело он называл наши имена. Зевота подкралась стремительно. Так, с широко открытым ртом я услышал как он обратился ко мне.

– Эй ты, сегодня после ужина в комнату наказаний.

Я поднял глаза и увидел как он мне улыбнулся.

Мы выехали в путь едва горизонт окрасился алым. Мы – это я, Керк – посыльный и Орт – охранник. Я был спокоен и не мог понять с чего это мои сопровождающие так волнуются. А на них просто лица не было. Орт – как человек бывалый, старался этого не показывать, но Керк исходил семью потами и зеленел едва разговор заходил о цели нашей поездки. По моим подсчетам дорогу мы одолели бы дней за пять. Сегодняшнюю ночь нам предстояло провести в резиденции барона Трима.

Этот день не запомнился мне ничем кроме пыли и топота копыт.

Под вечер мы остановились перед огромными металическими воротами вмурованными в каменную стену. Из сторожки вышел согбенный старик и прихрамывая направился к нам, подсвечивая себе путь фонарем. Остановившись по ту сторону забора, он окинул нас проницательным взглядом. Разглядев цвет моей мантии он на миг остолбенел, затем уважительно поклонился.

– Мы ждали вас, монсеньор! Не сочтите за дерзость, но могу ли я попросить показать вверительные грамоты?

Я необычайно устал и мне хотелось побыстрее лечь спать. Кивнув старику я протянул ему свиток. Лицо старика просветлело. Пробежавшись по тексту взглядом он кивнул и отпер ворота.

– Добро пожаловать в резиденцию Мирта Трима!

В комнате которую мне выделили было тепло и уютно. Хозяин поместья был само великодушие. Встретив нас на пороге дома он рассыпался в комплиментах, осведомился о том как прошла дорога и предложил ужин. Однако я и мои спутники предпочли побыстрее устроиться на ночлег. Нам выделили три комнаты, но, почему-то в разных концах поместья.

Мои веки были тяжелы словно свинцовые пластины. Казалось, стоит им лишь коснуться друг друга, как я провалюсь в сон. Именно в момент их соприкосновения я и услышал как кто-то прошептал.

" Господи, помоги нам!"

В тот вечер перед «комнатой наказаний», расположенной на верхушке тоненькой башенки, собралось довольно много народу. Все волновались, перешептывались. Некоторые, как и я, были здесь впервые. Другие, «бывалые», выглядели пободрее, однако, их взгляд не предвещал ничего хорошего. В толпе я заметил маленькую фигурку Мара, как оказалось он тоже попал под раздачу.

Все таки, вдвоем намного легче побороть волнение чем поодиночке. Шло время, а проповедника все не было. Мы с другом немного успокоились и одновременно подумали "А так ли уж необходимо добровольно идти на заклание?". Ни Мар, ни я не были религиозными, (что странно учитывая условия в которых мы росли), и посему в ад для непослушных детей не верили.

– Послушай, друг – шепнул коротышка, – пойдем-ка отсюда. У нас ведь есть неотложные дела! Мне, например, помолиться надо.

Я согласно кивнул. У меня были большие сомнения в том, что проповедник запомнил всех, кому назначил наказание. Осторожно обогнув толпу мы спустились по лестнице. Краем глаза я заметил темный силуэт и едва не вскрикнул, когда перед нами вдруг выросла сестра Рут. Переглянувшись с Маром я увидел в его глазах такое же отчаяние которое настигло меня самого. В самом деле, никто из нас не подумал о том, что выход из башни находиться под охраной.

Взглянув в холодные, цвета стали, глаза сестры Рут, я понял, что хорошего нам ждать не стоит.

И был чертовски прав…

Шепот шел из ниоткуда и эхом отбивался в висках. Схватив свечу, стоящую у изголовья кровати я накинул на себя мантию и вышел в коридор. Я знал, что тот, чьи мысли я учуял не представлял для меня опасности. Бояться следовало другого.

Я шагал бесшумно. Словно акула, учуявшая запах крови я кружил по незнакомому поместью, подбираясь все ближе к цели. Вскоре я оказался перед обитой железом дверью. Шепот в моей голове усилился. Кто-то молился, неимоверно искренне, истово. Я знал в каких случаях звучит подобная молитва. Я искал смертника.

Дверь открылась с едва слышным стоном, открыв моим глазам лестницу круто уходящую вниз. Шепот усилился, теперь он звучал не только в моей голове, но и отбивался от каменых стен превращаясь в тихое шипение.

Спускаясь по лестнице я старался ни о чем не думать. Пламя свечи то и дело вздрагивало, заставляя меня замедлять шаг. Уж что-что, а перспектива выбираться из этого подземелья наощупь меня вовсе не радовала.

Наконец ступени закончились. Ступив на выскобленный каменный пол я огляделся. Свеча выхватила из темноты высокий стол на каменных ножках и инструменты рядами висевшие на стене. Я узнал их сразу, все-таки орудия пытки я встречал чаще чем хотел бы. Краем глаза я заметил движение и подошел поближе. Нагой, одноногий человек с невероятно длинными волосами забился в угол комнаты и дрожал от страха.

– Кто ты такой? – спросил я и голос мой звучал твердо.

Несчастный затрясся еще сильнее. Окровавленная повязка на его обрубке ходила ходуном, то и дело норовя спасть. Однако вскоре калека немного успокоился и после того как я повторил вопрос, устремил на меня умоляющий взгляд.