Сергей Светуньков - Теория диктатуры люмпен-пролетариата

«Аукцион не был мошенничеством, но он был ярким примером исключительной силы лоббизма. Как и вся приватизация, он был несправедливым и по факту привёл к социальному расслоению. Но что сделали залоговые аукционы? Они создали в России класс крупных собственников. Только после этого стало приемлемо владение крупными предприятиями, после этого стали собственниками владельцы крупнейших металлургических, угольных, транспортных компаний и так далее. Это пробило брешь в обороне «красных директоров» заводов. Это была борьба нового бизнеса с «красными директорами». Все просто забыли, как эти люди управляли ЮКОСом, «Норникелем», «Сибнефтью». Люди месяцами не получали зарплату, предприятия не платили налоги. Это было ужасно, и нужно было это приватизировать. Единственное, о чем мы спорим, это то, насколько это было справедливо, конкурентно и так далее. Знаете, что я вам скажу? Какая была страна, какие были правила, так и приватизировали. Залоговый аукцион – это попытка устроить конкурентную борьбу за крупную собственность, но она была в руках не у государства. Мы её не у государства выкупали. Мы её у «красных директоров» отбирали» 18.

Конечно, это – попытка выдать желаемое за действительное. В момент проведения залоговых аукционов, когда «люди месяцами не получали зарплату», конъюнктура мирового рынка сырья ухудшилась – предприятия минерально-сырьевого комплекса, как и другие предприятия, сидели без денег. Баррель нефти в 90-е годы стоил так:

1992 год – 22,0 долларов,

1993 год – 19,0 долларов,

1994 год – 17,7 долларов,

1995 год – 18,7 долларов,

1996 год – 21,7 долларов,

1997 год – 20,2 долларов,

1998 год – 13,6 долларов (год дефолта в России),

1999 год – 18,4 долларов.

Где уж тут «красным директорам» жировать? Так и оставались бы люди и при новых собственниках без зарплат, если бы к началу двухтысячных цена на нефть и другое сырье не «полезли» стремительно вверх. А кому в стране стало легче от того, что в ней появились «крупные собственники»? Только самим крупным собственникам!

Но главное в приведённом интервью другое – признание о том, что приватизация была «несправедливой». Ну а когда действия люмпен-номенклатуры были справедливыми? Никогда! Первичны – собственные интересы, а вторичны – интересы страны. В итоге уже к концу 90-х всё вернулось «на круги своя» – бюджет, льготы и привилегии, «телефонное право», как результат искажения правового пространства, всё – как было при КПСС, только без КПСС и, что для страны ещё хуже, без системы контроля. А без контроля, как известно, нет эффективного управления. Придуманная номенклатурой «система контроля» в виде «независимой судебной ветви власти» контролирующим органом не является. Судебная система современной России, как и в советские годы, являясь порождением номенклатуры, служит в интересах номенклатуры. Номенклатуру – не трогает, а по отношению ко всем остальным – демонстрирует всю строгость закона.

И не надо идти далеко за примерами. Ну, кто же из жителей современной России сомневался в том, чем закончится дело о хищениях в Министерстве обороны? Всем было ясно, что бывший министр обороны А.Сердюков и его подельница Васильева не пострадают. А что будет с сельским алкоголиком, который разобьёт стекло в здании местной администрации и утащит из его помещения на продажу, например, мягкое кресло? Всем ясно, что года на три его посадят.

Итак, к концу 90-х годов люмпен-номенклатура вновь вернула себе власть над ресурсами страны. Ельцин сделал своё дело, Ельцин должен был уйти. Нужно было срочно найти ему преемника и его нашли.

11. Who is mr.Putin?

– Who is mr. Putin? – Вопрошали иностранцы, когда вдруг ни с того, ни с сего человек, мало кому известный, возглавил крупнейшую страну мира. Действительно: «Who?» На всероссийском уровне и даже на уровне Санкт-Петербурга этот человек вовсе никому не был известен. И вдруг…

А дело было так.

Приватизация основных «лакомых кусочков» народной собственности уже шла полным ходом и близилась к завершению, ростки демократии как альтернативной власти люмпен-номенклатурой были в целом задушены, а СМИ на местах и в центре почти полностью перешли под её контроль, средства госбюджета опять начали растаскиваться номенклатурой, а льготы и привилегии для неё расширялись. Можно было бы сказать, что люмпен-номенклатура уже полностью решила свои проблемы, но…

Алкоголизм президента Ельцина, ставший очевидным и в России, и во всём мире, начал подрывать устои люмпен-номенклатуры. То пьяный Президент России в Германии отнимает дирижёрскую палочку у дирижёра и начинает «и не в склад, и не в лад» размахивать ею перед опешившими оркестрантами, то пол часа в Рейкьявике премьер министр Ирландии ждёт у трапа президентского самолёта, когда выйдет прибывший с визитом президент Ельцин, а тот валяется пьяный в салоне самолёта…

Номенклатура, сколь бы не была она предана любому руководителю, начала роптать. Стало очевидным, что Ельцина нужно отправлять в отставку. Но былого единства у номенклатуры уже не было – так сложилось к концу ХХ века, что пережитые номенклатурой 90-е годы сильно потрепали её сплочённые ряды. Более того, отсутствие единой идеологии «распылило» этот социальный слой. Не было лозунгов, прикрываясь которыми можно было бы властвовать. Не случайно в конце ХХ века Ельцин всё призывал номенклатуру: «Дайте мне национальную идею!» Но единственное, что могли предложить ему люмпены во власти – это заменить духовность духовенством, а вместо партсобраний всем чиновничьим табором собираться в церквах по церковным праздником. Но единства всё равно не получилось: «Кто верит в Магомеда, кто в Аллаха, кто в Иисуса. Кто ни во что не верит, даже в чёрта, назло всем…».

Люмпен-номенклатура и ранее не была монолитом – она всегда представляла собой группировки лиц, которые в той или иной степени были преданы вышестоящему патрону. Патроны были разные, и группировки были различными. И если в советские годы эти группировки всё же структурировались по принципу демократического централизма, и объединялись по принципу следования идеологическим установкам партии, то после запрета КПСС эти две связующие их нити оборвались. Люмен-номенклатура расслаивалась по принципу земляческих кланов, а некоторые её лидеры вовсе были не прочь сделать с Россией то, что ранее было сделано с СССР – уж очень не хотелось им иметь над собой даже подобие контроля.

Демократическая риторика за ненадобностью постепенно сходила на «нет».

Наиболее яркие «демократы» начала 90-х, такие как Г.Попов, А.Собчак, И.Хакамада и Б.Немцов, а уж тем более – Е.Гайдар и А.Чубайс у народа стойко ассоциировались с теми несчастьями, которые высыпались на головы россиян – с безработицей, с нищетой и с беззакониями, с грабежом в виде приватизации и разгулом криминала. В среде люмпен-номенклатуры кое-кто ещё по инерции поддерживал демократические лозунги, но большая часть других перешла на антидемократическую риторику («развалили тут всё!»), поддерживая ностальгию народа по «сильной руке» и по экономическим и политическим успехам Советского Союза.