Татьяна Лыжова - Исповедь проститутки

Он досадовал, что рядом никого не было, кто мог бы записать этот разговор: Скворцова он сам отпустил, а Прохоров давно ушёл.

На другом конце провода раздался глухой смех.

– Дело в том, что опасность может угрожать не только вам, – здесь он сделал паузу, чем ещё больше завёл следователя, – … но и близким вам людям.

– Слушай, ты, кем бы ты ни был,… я тебя найду, и тогда посмотрим, кому надо будет себя поберечь. А своему заказчику передай, что ему недолго уже осталось ходить на воле.

– Глупо, – ответил «доброжелатель», – глупо и необдуманно вы говорите, господин следователь. Я вас по-дружески предупреждаю, а вы злитесь, угрожаете. Нехорошо.

– Чего вы от меня хотите? – спросил Исаенко. – Зачем позвонили?

Он ждал, чтобы звонивший полностью открыл все карты. Но тот продолжал говорить так же размыто и намёками.

– Вы невнимательны, как для следователя, – иронично заметил он. – Я ведь уже сказал вам: хочу предупредить об опасности. Будьте осторожны, если намерены продолжать заниматься тем, чем вы сейчас занимаетесь. Всего хорошего.

И дальше послышались короткие гудки. Исаенко с досадой положил трубку на место, так что звон раздался на всю комнату.

– Вот сука, – выругался он. – Угрожать вздумал. Хрен тебе, не дождёшься!

Он схватил мобильный телефон и набрал номер жены.

– Чего ты так поздно, Боря? Что-то случилось? – услышал он сонный голос жены.

– Нет, всё в порядке, – ответил он. – Уже еду домой.

Он выключил компьютер, погасил свет и вышел из кабинета.

* * *

На следующий день Исаенко рассказал о ночном звонке Жене Скворцову и Прохорову, а затем пошёл к полковнику Симоненко.

– Товарищ полковник, – сказал он, – мне надо взять пару дней выходных, чтобы увезти семью куда-нибудь подальше. Прошлой ночью мне позвонили с угрозами. Наше дело уже на стадии завершения. И мне будет гораздо спокойнее, если моя семья будет в безопасности.

– Смотри, Исаенко, я тебя предупреждал, – ответил полковник. – Ввязался ты в это дело, такую кашу заварил. Вот, что мне делать, если, не дай бог, с тобой что-нибудь случится, или с твоей семьёй?

– Да ничего ни с кем не случится, – бодро ответил Исаенко. – Ещё несколько дней, и дело будет закрыто, можно будет брать преступника.

– «Брать преступника», – передразнил его полковник. – Ты хоть понимаешь, о чём ты говоришь, что нам придётся пережить, и что мне придётся выслушать?! Откуда ты только взялся на мою голову?

– Вот сейчас вообще ничего не понял, товарищ полковник, – сказал Исаенко. – Чего же вы от меня ждёте? Чтобы я закрыл глаза на преступления лишь потому, что убийца богат и влиятелен? Или затем, чтобы избежать неудобных ситуаций? Неужели вы действительно согласны оставить на воле убийцу молодой девушки, насильника и преступника?

– Ой, прошу тебя, Борис Витальевич, – отмахнулся полковник, – опять ты со своими высокими речами.

– Но речь идёт о жизни молодой девушки, – возразил, было, Исаенко.

– Да сколько их ещё было, и сколько будет, – ответил раздражённо полковник. – Мы просто не в состоянии найти всех убийц, а тем более в случае с проститутками. Да нигде бы этим не занимались!

– Не понимаю вас, товарищ полковник, – Исаенко смешался. Он не в первый раз слышал критику от начальства. Но говорить о том, что убийцу проститутки даже разыскивать не стоит… Говорить об этом всерьёз …

Исаенко повернулся, чтобы уйти. Потом остановился и обернулся, прямо посмотрел в глаза полковнику.

– Ксения Бондарь не была проституткой, – сказал он. – Но это не имеет значения. Никто не имеет права отбирать жизнь у другого человека, тем более ради забавы. Ксения была единственной дочерью у родителей. Мать не перенесла горя, у неё случился инсульт, затем сразу второй, и теперь она полностью парализована и прикована к постели. Она лежит на больничной койке, недвижимая, безмолвная, и слёзы нескончаемым потоком льются из её глаз. У отца слабое сердце, приступ за приступом, он тоже долго не протянет. Целая семья в один миг была разрушена из-за одного подонка. И вы хотите, чтобы он продолжал спокойно разгуливать на воле после всего, что он сделал, и даже не ответил перед законом за содеянное?

Он отвернулся и вышел. Очень неприятное чувство и осадок оставил в его душе этот разговор.

Вернувшись в свой кабинет, Исаенко позвонил супруге и велел безотлагательно взять на работе отпуск, затем ехать домой и собрать необходимые на неделю вещи.

– За Ирой в школу я сам заеду, – сказал он. – И сегодня же вечером я отвезу вас к твоим родителям.

– Что-то случилось? – спросила Вера взволнованно.

– Нет, не волнуйся, всё под контролем, – ответил Исаенко. – Простые меры предосторожности, вот и всё.

Исаенко не тревожился. Он знал, что необходимо всё сделать быстро и спокойно. И, когда он будет знать, что его семья далеко отсюда и в безопасности, он сможет спокойно действовать и довести это дело до конца.

– Я буду отсутствовать пару дней, – сказал он Скворцову. – Можешь тоже отдохнуть. Только будь осторожен. Старайся избегать безлюдных мест и ночами не гуляй. А то, знаю я тебя, голова твоя сейчас совсем другими мыслями занята. Не в о время ты любовь закрутил, Скворцов. Гляди, не потеряй голову и не утрать бдительности.

– Да ладно вам, Борис Витальевич, – возразил Скворцов, слегка залившись румянцем. – Не бойтесь, не потеряю. Любовь любовью, а работа – работой.

– Ну вот и славно, – улыбнулся Исаенко и похлопал Скворцова по плечу.

Исаенко вышел из отделения. Он заехал за дочерью и вернулся домой. Супруга Вера уже почти собрала две сумки. Около семи вечера они втроём отправились на автовокзал, взяли билеты на ближайший автобус до городка, где жили родители супруги, и уже через два часа они были на месте.

18.

В этот вечер Женя Скворцов позвал Натали прогуляться. Все его мысли были заняты ею. В последнее время с ним творилось что-то невообразимое. Он повсюду видел её. Он сходил с ума от желания встретиться с ней, мучился в разлуке и был счастлив уже от того, что просто слышит её нежный голос в телефоне.

Натали охотно согласилась. Она и не заметила сама, как давно уже привязалась к этому симпатичному, серьёзному и такому забавному парню. Она не знала ещё наверняка, что это за чувство: любовь или просто крепкая дружеская привязанность. Но она чувствовала: ей тепло, комфортно и спокойно рядом с ним.

Они долго бродили по улицам и аллеям, сидели на скамейке, ели мороженое, снова гуляли. Женя увлечённо рассказывал, Натали со вниманием слушала, ловя каждое его слово. Она была так прекрасна сегодня, его Натали, как никогда: в лёгком платье омарового цвета, с открытыми плечами, с завитыми и подобранными с висков волосами, с горящими глазами и чувственными губами.