Татьяна Лыжова - Исповедь проститутки

Следующим утром я проснулась обновлённой. Я ещё не знала, что буду делать дальше, не была уверена, стану ли продолжать карьеру модели. В одном я была твёрдо убеждена: так, как было раньше, я не хочу. Больше не хочу быть игрушкой в чужих руках, не хочу голого бесчувственного секса за вознаграждение, не хочу больше быть «Марго».

Принятое решение воодушевило и оживило меня, стало для меня глотком свежего воздуха.

Я продолжала жить, заниматься повседневными делами, ходить в рестораны и магазины, посещать спортивный зал и бассейн, гулять, и с интересом прислушивалась к себе, к своим ощущениям: я сбросила маску под названием «Марго», навсегда уничтожила этот образ. Я снова была собой; спустя столько лет, я вновь ощутила себя прежней Софией, и я не хотела утратить это чувство. Теперь всё приносило мне радость, и всё было иначе вокруг, всё вдруг предстало в ином свете. Ничто не тяготило меня. Я была просто счастлива – свободна и счастлива, и эти ощущения я не променяла бы ни на какие видимые блага, ни на какой сомнительный комфорт.

Я смотрела по сторонам и любовалась всем, что окружало меня; я радовалась прохожим, совершенно незнакомым мне людям, и даже моросящему октябрьскому дождю и мокрым тротуарам. В последние дни я любила просто гулять: идти по улице или петлять аллеями парка под хмурым осенним небом; идти и загребать ногами шуршащую листву, источавшую аромат осени, кутаясь в тёплое пальто или прикрываясь зонтом от дождя и ветра. Я даже любила промокнуть и промочить ноги, потому что знала, что сейчас вернусь в свою квартиру, включу электрокамин, приготовлю горячую ароматную ванну и погружусь в негу – и ничто не сможет потревожить меня.

Я наслаждалась тишиной и покоем. И вообще, я так устала от шумной столицы. Такая манящая когда-то, сейчас она меня тяготила: её бешеный темп и оглушительный ритм давили, а яркие огни уже давно перестали манить – я знала теперь, что они скрывали: разврат и похоть, грязь, цинизм и искусственность.

«Плохо, когда знаешь всё, – думала я, – когда сорвана завеса тайны, обнажив грубую действительность».

Очень болезненный процесс – прозрение. И вместе с тем, такой необходимый. Потому что теперь, когда я наконец нашла в себе силы и мужество оглянуться вокруг и разобраться в формулировках, то есть назвать вещи своими именами, а не продолжать убеждать себя в истинности фальшивого, – только теперь я поняла, чего хочу и, что самое главное, чего я не хочу.

Решение покинуть столицу и вернуться в родной город давно созрело в моей душе и сейчас пришло свежим ветром перемен. Как когда-то много лет назад я стремилась сюда, так же теперь я рвалась обратно. Я прошла долгий путь, я узнала вкус успеха и славы, богатства и поклонения, и мне известна цена всем этим «благам»; я познала любовь и боль потерь, нашла настоящих друзей – и всё это случилось со мной здесь, в столице.

Я уезжаю не побеждённой, не сломленной, но прозревшей, проснувшейся. Я ухожу на пике своего успеха, и мне не жаль. Возможно, когда-то я ещё вернусь сюда, захочу пройтись по местам «былой славы». Но сейчас я бежала от всего, чего так жаждала когда-то.

Последний день перед отъездом я провела с друзьями. Сначала заехала на «шестёрку» к давним подружкам Камилле, Розе и Алисе. Девочки щебетали наперебой, рассказывая мне какие-то новости из своей жизни на базе, кем-то возмущались, о чём-то спорили, а я слушала их и с огромным удовольствием и облегчением понимала, как далека я уже от всего этого. Точно так же, когда немногим позже я встретилась с Моникой, и она пела мне те же песни, возмущаясь, что её так и не перевели в эскорт, а она так надеялась и ждала все эти годы.

Я навсегда прощалась с прежней жизнью, оставляя всё в прошлом, и с волнением и приятной дрожью закрывая туда дверь.

Напоследок я повидалась с Натали. Они с Женей вместе пришли на встречу в кафе. Мне было радостно и приятно видеть их счастливые лица, ощущать исходящую от них любовь. Я была счастлива вместе с ними.

Оставшись одна, я прогулялась по городу, прошлась любимыми бульварами и живописными аллеями с парковыми дорожками и яркими фонарями. Столица прощалась со мной мелким прохладным дождём и отражающимися на мокром асфальте яркими огнями витрин и рекламных щитов.

7.

Вернувшись в родной город, я первым делом сняла для себя отдельную квартиру. Не хотелось начинать самостоятельную независимую жизнь в доме родителей.

Не прошло и недели, как о моём возвращении стало известно всем. Начался какой-то кошмар. Близкие и дальние знакомые, и даже совершенно посторонние люди – все хотели пообщаться со мной, задать какие-то вопросы, удовлетворить свой интерес. Ну конечно же, в маленький городок, где практически все знали друг друга, вернулась знаменитая горожанка. Всем не терпелось увидеться со мной, потрогать меня, будто я была какой-то диковинкой.

Этот кошмар продлился добрых две недели. Потом ажиотаж вокруг меня и моего возвращения на пике своей карьеры немного поутих, и я смогла наконец вздохнуть свободно. А потом пришёл он, совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба.

– Здравствуй, София, я пришёл к тебе.

– Здравствуй, Илья, – ответила я. – Зачем ты пришёл?

– Затем, что я хочу быть с тобой.

– Вот так неожиданность, – удивилась я. – Но, если я не ошибаюсь, у тебя есть семья.

– Ошибаешься, – упрямо ответил Илья. – Мне не нужна никакая другая семья. Ты – единственная женщина, которая мне нужна.

Я подошла к нему и провела рукой по волосам, совсем по-матерински.

– Илюша, милый, ты опять за старое, – сказала я. – Ведь мы уже неоднократно возвращались к этому вопросу, и ни к чему хорошему это не приводило. Я не нужна тебе, а ты не нужен мне. У нас с тобой ничего не получится.

– Неправда! – Илья упрямо стоял на своём. – Мне всегда была нужна только ты, слышишь? Я всё это время ждал, что ты нагуляешься в своей столице и вернёшься. И вот, именно так и случилось, ты снова здесь, и это неспроста.

– Илья, ты болен, – сказала я ласково.

– Да, Соня, я болен. Болен тобой, и ты это знаешь.

– Илюша, ты очень хороший, но ты ничего обо мне не знаешь.

– Я не хочу ничего о тебе знать, – сказал он и приблизился ко мне. – Мне абсолютно всё равно, что ты делала там, как жила и сколько других мужчин у тебя было.

– Это ты сейчас так говоришь. Но когда бы ты узнал всю правду обо мне, тебе уже не было бы всё равно.

– Никакая правда не заставит меня разлюбить тебя.

Он подошёл ко мне вплотную и прижался щекой к моему виску. Он обнял меня, и дрожь прокатилась по его телу. Я поняла, как давно он ждал этого момента.

– Илюша, перестань, ты не понимаешь, – говорила я, сопротивляясь его настойчивости. – Я не принесу тебе счастья. Я испорчу тебе жизнь. Пойми, наступит момент, и я снова уйду от тебя.