Марина Зенина - Одержимые

Интерес к такому гостю не пропадал никогда, и каждый прилагал все усилия, чтобы сблизиться с ним, а впоследствии и раскрыть его великую тайну. Мужчины предлагали сердечную дружбу, а женщины… Влекомые безжалостной силой любопытства, присвоенному женщинам самой природой, они были готовы на все, в самом прямом смысле этих слов, лишь бы заслужить внимание и расположение человека в маске. Вплоть до того, что многие желали стать его любовницами, и некоторым это даже удавалось.

Однако люди замечали, что их стремление сорвать заветную маску с лица всеобщего любимца порою сильно огорчало гостя, и чтобы не потерять его, на время прекращали свои попытки сближения с ним и смягчали напор любопытства, просто наслаждаясь его компанией. Когда кто-то перегибал палку, человек в маске ненадолго покидал королевство, а через время, позволив людям одуматься, снова возвращался – и все были самозабвенно рады ему, как прежде. Так было и на этот раз.

Мелькали тут и там сшитые по новым фасонам парчовые, атласные и шелковые платья с вызывающими декольте и прочно зашнурованными корсетами, и оттого великолепно сидящие по фигуре; светлые лица были увенчаны высокими прическами и пышными париками. Представительницы прекрасного пола основательно подготовились к взятию крепости. Их супругам, братьям и отцам оставалось только ревновать, в душе тайно восхищаясь человеком в маске и мечтая быть хоть каплю таким же востребованным, как он.

Среди дам ходило много историй – правдивых и не очень – о Маске. Кто-то с восторгом пересказывал разговоры, случившиеся у них наедине с загадочной фигурой; кто-то во всеуслышание объявлял себя его любовницей; кто-то страдал от любви молча – в целом, каждая сходила с ума по-своему, как и подобает женщинам. Но слух о том, что человек в маске умел покорять одним взглядом, был самой правдивой правдой, которую все признавали безоговорочно. Подтверждением тому был некий случай: одна дама (неизвестно, кто), как-то раз танцевала с маской на балу; внезапно она ни с того ни с сего повалилась без чувств. Как после стало известно из ее же уст, бедняжка ощутила недомогание, едва заглянула человеку в маске прямо в глаза и не отвела взгляда. Этот случай был не единственным, когда девушки падали в обморок, встречаясь с Маской впервые. Все эти происшествия списывали на страстную влюбленность, дурманящую девушкам рассудок. После подобных обмороков пострадавшие действительно больше не могли мыслить ни о ком, кроме человека в маске.

Но была у нашего героя одна примечательная странность – он не выносил зеркал. Почему так сложилось, никто не знал, но и не собирался спрашивать, боясь обидеть всеобщего любимца столь интимным вопросом и спровоцировать его на очередной побег от общества. И как бы дико оно ни было, со временем все привыкли и закрыли на это глаза, полагая, что столь важной и нужной всем фигуре должно быть дозволено иметь свои прихоти. На балах и приемах, куда являлась эта фигура, не ставили зеркал.

– Маска! – выкрикнул кто-то несдержанно, и в мгновение ока зала погрузилась в тишину: замерли на полушаге танцующие, замолчали на полуслове говорящие, остановились на полузвуке музыканты, приподнялся со своего трона король. Все обратили лица в одну сторону, жадно впившись глазами в представший пред ними образ, словно глядели на идола.

На входе застыл высокий статный мужчина в сияющем белом костюме поверх угольно-черной сорочки; лицо его скрывала туго прилегающая к коже черная маска с вырезами для глаз и рта в виде узких прямоугольных щелей; темные волосы рассыпались в небрежном зачесе назад; весь он сиял и светился чем-то дерзким и притягательным, но не поддающимся описанию. Раздался «ах», и следом – грохот. Какая-то девица свалилась на пол от переизбытка чувств. Поднимать ее, однако, никто не торопился.

Человек в маске, выждав для эффекта еще несколько мгновений, стал медленно спускаться по широким каменным ступеням. Его шаги были плавными и размеренными, как и все движения, которые он совершал. Это гипнотизировало. Вырвавшись из оцепенения, несколько самых смелых ринулись к нему, чтобы первыми завести разговор и сопроводить дорогого гостя. Потихоньку пришли в себя и остальные. После расставания все были с новой силой ошеломлены красотой этого человека. Все, не исключая виновницу торжества.

Но местное развлечение прибыло, и люди спешили воспользоваться этим. Все потекло, как и всегда – приветствия, любезности, расспросы, оживленные беседы, взаимный обмен комплиментами, улыбками и шутками. Целая толпа окружила человека в маске, задавая вопросы и жаждая получить ответы на каждый из них. Дамы кокетничали, обмахивались веерами, строили глазки – в общем, вытворяли что угодно, чтобы обратить на себя внимание Маски. Но тот, как и всегда, был одинаково приветлив ко всем, одинаково терпелив и доброжелателен – не ставя никого выше либо ниже остальных, он успевал угождать всем и очаровывать всех собою. Случилось еще несколько обмороков, впрочем, девушки быстро приходили в себя, страшась потерять время, которое можно потратить на беседу с нашим героем вместо лежания на холодном полу.

Но когда первый поток вопросов иссяк, а истории о чужом государстве и его нравах были рассказаны, утолив любопытство слушателей, и гости впервые замолкли более чем на пять секунд, человек в маске воспользовался этой передышкой, чтобы обратиться к королю.

– Я прибыл сегодня сюда, – начал он своим чарующим голосом, повернувшись всем корпусом в сторону трона, и все вокруг внимали одному ему, – чтобы почтить своим визитом нашего доброго короля – Августа Леграна, а также всю его семью. В особенности – юную и прекрасную Моник Легран, чей день рождения стал поводом для этого бала.

Сказав это, человек в маске почтительно склонил голову, выражая королю свое приветствие и уважение. Август Легран поднялся.

– Что ж, я очень рад наблюдать тебя сегодня у себя в гостях. Не побоюсь сказать, что это честь для меня. Однако же позволь узнать: неужто соседнее королевство уже наскучило тебе? – в вопросе была скрыта ирония и небольшая обида, но человек в маске отнесся к этому спокойно и отвечал своим прежним размеренным тоном, каким отвечал всем:

– Не могло не наскучить, мой король: место, где изо всех сил пытаются раскрыть мою личность, быстро мне надоедает. Но я сегодня среди вас не только поэтому, – за этими словами последовало небольшая пауза, в течение которой слуга человека в маске подошел к хозяину и отдал тому коробочку. – Разрешите лично поздравить вашу дочь, достопочтенный король. Это будет честью для меня .

– Разрешаю, – усмехнулся король и присел на свое место. Подскочила его дочь, сидящая на троне чуть ниже справа – пунцовая, взволнованная, прячущая что-то маленькое в своей синей атласной перчатке.