Сергей Огольцов - … а, так вот и текём тут себе, да … (или хулиганский роман в одном, но очень длинном письме про совсем краткую жизнь)

Я сел в последний ряд. Над сценой включились софиты и на неё вышел человек в белом халате, чем-то недовольный, с баяном.

Ещё две медсестры завели в дверь зала следующий караван – десяток женщин в серых халатах поверх казённо-белого исподнего белья.

Две-три из них сели на креслах посреди зала. К ним тут же присоседились щёголи из нашего каравана.

Баянист заиграл и в проходе перед сценой начались танцы.

По центральному проходу женщина лет сорока скорым шагом пронесла милую улыбку в конец зала и пригласила меня на белый танец.

– Извините, вальс не для меня.

Она ушла опустив голову.

Утрата. Утрата.

Несмотря на «Дунайские волны» вальс никто и не танцевал, а просто кому что взбредёт, но парами.

Две пары поднялись на сцену – в одной из них был юноша с асинхронными глазами, но теперь оба его взгляда были устремлены на высокий мягкий пух серой мохеровой шапочки его партнёрши – медсестры в белом халате.

Кто из них приглашал?

Женщин увели первыми, затем и наш караван.

Замыкающий нас рабочий оторвался от цитаты в настенном плакате и занял своё место в строю, так и не послабив зэковской сцепки рук.

Помимо прогулок по коридорной орбите и участия в клубном балу, я ещё и читал.

Попросил ту толстую из подмышки блондина, по которой он барабанил, и он охотно мне дал почитать.

Это оказался перевод с грузинского рассказов Тамаза Чиладзе.

Мне очень понравились, а в оригинале, наверное, ещё лучше.

На следующий день я сидел у окна рядом с запертой дверью во двор, где тихо спускался первый снег, и то смотрел на него, то читал уже следующую, когда-то читанную «Судья и палач» Дюренматта.

За спиной у меня скрежетал и суетился весь этот современный мир в срезе и преломлении пятым отделением четвёртого километра.

Он мне уже надоел.

Но дочитать я не успел – снаружи в окно постучали. На тонком покрове мягкого снега стояла Ира и улыбалась мне. Тихие снежинки опускались вокруг её лица, охваченного плотной шапочкой из чёрных ниток.

Так красиво.

Медсестра принесла мою одежду и я зашёл в палату переодеться. Увидев меня в гражданке, коридор был огорошен, что я так скоро покидаю их.

Прячась за броуновским движением, кто-то со злостью крикнул, что так нельзя; но я уверен – то был не Баранов, он – жизнерадостный.

Взвинченный близостью освобождения, я по-ораторски сделал шаг вперёд и выкрикнул, что благодарен всем за всё и обещаю помнить.

В ответ вспыхнул стихийный митинг, но я уже вышел в коридор.

По пути к Тамаре в одном из кабинетов я увидел одинокую старуху в халате и платке.

Она ползала на четвереньках, выстраивая в две линии на полу большие, как кирпич, кубики.

Тамара сказала Ире, что моё лечение ещё не начиналось, но раз она так настаивает пусть забирает и не слишком переживает – такие отклонения как у меня не редкость среди докторов наук.

Это она так её утешала.

( … на меня этот капкан не сработал – к тому времени я уже нашёл эффективный способ держать свою мегаломанию в узде; а вот Ира, по-моему, поверила.

Во всяком случае, два годя спустя на мой день рождения она подарила мне книгу сочинений Валентина Плеханова, того самого, что завёз марксизм в Россию.

На обратной стороне толстой обложки она написала пожелание мне стать таким же умным, как и он, потому что она ждёт этого.

Ждала, как минимум, два года, хотя у Фрейда сказано про полтора…)

Обращаясь ко мне, Тамара прописала мне средство возвращения в себя – каждый день по вечерам смотреть информационную программу «Время».

В результате на протяжении нескольких лет я неукоснительно исполнял её рецепт и мог уже с точностью в три дня предсказывать авиакатастрофы и прибытие в Москву делегации компартии Парагвая с кратким рабочим визитом.

Потом мне это надоело и я перестал под предлогом, что горбатого могила исправит, вот тогда уже и стану как все.

( … как прекрасен этот мир, если не заглядывать ему в корень!

«…состоялся симпозиум под эгидой ЮНЕСКО…»

Когда узнаёшь, что «эгида» – это шкура козла, а «симпозиум» – коллективная попойка; особо остро осознаёшь, что в групповой пьянке под козлиной шкурой только Юнески и не хватало…)

СМП-615, он же строительно-монтажный поезд под тем же номером, находится примерно там, где я когда-то жевал траву, оголодав в велосипедной поездке на Сейм, только по другую сторону дороги.

В момент велопробега там Конотопа ещё не было, а был лишь конотопский район, но город рос и это место стало частью его – городским районом именуемым «На Семи Ветрах».

Конотопчанам не занимать поэтического видения мира.

В начале декабря, после краткого визита в пригород Чернигова, я пришёл в СМП-615, поскольку туда нет ни трамвайных, ни автобусных маршрутов – это же у чёрта на куличках, На Семи Ветрах.

При разговоре со мной начальник отдела кадров корчил рожи почище Славика Аксянова. В какой-то момент он даже схватил со стола широкую деревянную линейку и прикрыл её свой левый глаз.

Боялся меня сглазить?

Предположить, что это его так с похмелья корёжило не получается – шла вторая половина дня.

Тем не менее, на работу он меня принял и объяснил, что строительной организации от каждого построенного ею жилого дома полагается 10% его квартир, которые распределяются среди работников СМП в порядке установленной очереди.

Сейчас, например, ведётся строительство 110-квартирного дома, а в очереди на улучшение своих жилищных условий насчитывается 23 желающих.

Я написал заявление и стал 24-м в очереди.

Меня не пугало даже то обстоятельство, что после сдачи 110-квартирного я стану в очереди тринадцатым. Зато ещё через один-два дома мне точно достанется квартира для своей семьи.

Тогда я ещё не знал, что не всё так арифметически просто, а начальник отдела кадров не успел мне этого объяснить – он поменял место работы и на эту должность пришёл моложавый пенсионер из вооружённых сил.

С этим всё было предельно ясно и субординатно – отставной майор Петухов держал выражения лица под контролем.

Впрочем, не очень-то и важно какими оказались начальники отдела кадров, потому что главными людьми в моей жизни на предстоящие шесть лет стала бригада каменщиков.

В СМП-615 насчитывалась всего одна такая бригада; все остальные: штукатуры, сварщики, плотники, сантехники – приходили на возводимые объекты уже после нас.

Рабочие растворно-бетонного узла, крановщики, водителя, грузчики, являясь вспомогательным звеном, работали на нас; ну, и ещё куда пошлют.

Даже инженерно-технические работники и бухгалтерия были вторичны, по сравнению с нами.