Сергей Огольцов - … а, так вот и текём тут себе, да … (или хулиганский роман в одном, но очень длинном письме про совсем краткую жизнь)
- Название:… а, так вот и текём тут себе, да … (или хулиганский роман в одном, но очень длинном письме про совсем краткую жизнь)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array SelfPub.ru
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Огольцов - … а, так вот и текём тут себе, да … (или хулиганский роман в одном, но очень длинном письме про совсем краткую жизнь) краткое содержание
… а, так вот и текём тут себе, да … (или хулиганский роман в одном, но очень длинном письме про совсем краткую жизнь) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Дальше начинался, а вернее заканчивался огородный участок хаты, что находилась в ряду домов уже не Нежинской, а параллельного ей переулка улицы Коцюбинского.
Так что огороды позади хат трёх улиц и одного переулка складывались в обширную площадь, покрытую грядками и фруктовыми деревьями разных пород.
Упомянутая яблоня, на чьих крепких, полого расходящихся ветвях, в знойные дни я примащивался с книгой под синим куполом неба с недвижимо зависшими глыбами белейших облаков, называлась антоновкой.
Длина некоторых из ветвей позволяла даже полуприлечь во весь рост и слегка покачиваться, пока из жарких далей не прилетит чуть слышный ветерок.
А когда начнут ныть бока от такого сверхтвёрдого гамака, можно спуститься и крадучись навестить малинник между пятнадцатым и тринадцатым номерами.
Иногда в огородах встречались одиночные заборы, но они служили лишь разделительными вехами владений, а не преградой тихому набегу.
Вот где я зачитывался «Звёздными дневниками Йона Тихого» и «Возвращением со звёзд» Станислава Лема, «Ходжой Насреддином» Владимира Соловьёва, «Одиссеей капитана Блада» Рафаэля Саббатини, среди массы прочего бессистемного чтива для подрастающих поколений.
Но потом, ни с того, ни с сего, я решил вдруг пойти навстречу требованиям школьной программы и начал учить наизусть пушкинского Евгения Онегина – всё равно ведь зададут вызубрить отрывок.
Это оправдание служило всего лишь пустой отговоркой – затвердив первую строфу, я изо дня в день продолжал заучивать следующие одну за другой: и про недремлющий брегет, и про Лондон щепетильный, и про нехватку пары стройных женских ног…
На двадцать какой-то строфе я начал сбиваться в пересказе предыдущих, но тут меня выручила мама.
Вернувшись в субботу с базара, она сказала, что видела там Людмилу Константиновну – учительницу русского языка и литературы из нашей школы – и та спросила, не захочу ли я поехать в Ленинград в составе экскурсии для школьников города по недорогой цене.
Да, ещё как захочу!
Но откуда у меня деньги?
Мама заплатила цену и дала мне на дорогу немыслимую сумму в десять рублей.
Я решил на эти деньги непременно купить небольшой биллиард, типа того, на котором мы играли в Детском секторе.
( …но теперь, не как последовательный повествователь, а в качестве профана от археологии, укутанного в спальник в этой палатке – под аккомпанемент жутковатой симфонии ночной жизни тёмного леса – смогу ли докопаться до причины самоистязательного заучивания поэмы?
Похоже, что только теперь, и именно отсюда, и смогу.
Начать с того, что схема «я решил и приступил» ко мне неприменима.
С ней всё в порядке – она хорошая, полезная, безупречно логичная, но у меня получается наоборот: сперва совершаю действия, а потом подгоняю под них решения, которые оправдали бы мои поступки.
То есть, меня побуждают действовать не обдуманные решения, а некие иные причины.
Но что или кто, чёрт побери, понукает меня к действию? какие такие тайные пружины-побудители?
Моя доверчивая и податливая покорность перед воздействием печатного слова. Вот что программирует мои последующие поступки.
Если Александр Белов, советский чекист-разведчик, заставил гитлеровского разведчика Дитриха пролистать перед собой папку со сверхсекретной документацией, а потом, на явочной квартире по памяти продиктовал десятки адресов, наименований и цифр, так неужто мне слабó запомнить рифмованные строки Александра Пушкина?
В этом вопросе «неужто слабó» всего лишь оправдание, а причина в том, что я доверчиво прочёл в «Роман-Газете» творение Кожевникова, которое и романом-то не назовёшь.
Или взять другой случай, когда, впечатлившись книгой «Барон на дереве», про аристократа, который отказался ходить по земле и перешёл жить на деревья, я взобрался на штабель кирпича под неохватным американским клёном, оттуда вскарабкался на менее неприступную часть ствола и начал взбираться всё выше и выше, под самые тучи.
В тот день они плыли довольно низко, почти цепляясь за крону дерева.
Хаты на далёкой от верхних веток земле уменьшились до размеров спичечных коробков. С такой высоты стал виден Базар, Вокзал и цеха Завода, по ту сторону высокого забора вдоль Профессийной.
Волшебная сила печатного слова Итало Кальвино сделала меня податливым, как воск, стала вить из меня верёвки и вознесла к вершине американского клёна.
Конечно, тайные пружины порою холостят – как мне тягаться с Д’Артаньяном и проскакать двадцать лье, загнав трёх лошадей, которых у меня нет?
По одёжке протягивай ножки.
Вот за что я люблю этот спальный мешок – он такой безразмерный…)
В Ленинград мы поехали через Москву.
Из нашей школы кроме меня и Людмилы Константиновны в экскурсии участвовали две девочки моего класса, а из параллельного Вера Литвинова и Толик Судак; остальные экскурсанты – ученики других школ города и с ними два преподавателя.
В Москву поезд прибыл утром и там мы провели весь день, который принёс мне три открытия.
Сначала мне открылось, что бывают вещие сны.
В это время нашу экскурсию возили по городу – «посмотрите налево; посмотрите направо» – и в одном месте зачем-то всех позвали выйти из автобуса.
Мои спутники шагали, слушая гида, а я приотстал. И тут мне вдруг показался очень таким знакомым и вон тот мост без реки, и далёкое высотное здание МГУ, и даже этот вот запертый ларёк.
Кто-то из наших обернулся и крикнул мне:
– Не отставай – без тебя уедем!
А я ответил:
– Повернёте обратно и – я окажусь первым.
И в этот миг я вдруг вспомнил, что всё это уже видел в мельчайших подробностях, и слова эти уже говорил во сне приснившемся мне неделю назад.
Меня это так поразило, что я даже остановился, но долго задумываться мне не дали – экскурсия и впрямь вернулась к автобусу.
( …в дальнейшей жизни у меня не раз случались такие наплывы попадания в когда-то виденные сны.
Иногда припоминание виденного на долю секунды опережает реальное развитие событий.
Я знаю кто и что сейчас скажет, какой сделает жест, потому что происходящее как бы эхо когда-то уже виденного сна.
Протяжённость таких моментов невелика, а между сном и его эхом иногда проходят годы.
Я ни с кем не делился своим открытием, а через много лет – с облегчением и разочарованием – узнал, что такое случается не только со мной, и что у шотландцев даже есть особый термин этому явлению: «второе увидение»…)
Для второго открытия нам пришлось поехать на Всесоюзную Выставку Достижений Народного Хозяйства – ВДНХ.
Там нас повели в павильон космонавтики, перед которым высилась белая стрела космического корабля типа «Восток», на котором летал Гагарин.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: