Валерий Букрин - Пятьдесят оттенков хаки

Лобанов недовольно покачал головой.

– Нам только переноса пуска не хватало! – посетовал он.

– Товарищ полковник, – обратился к Тополевскому лейтенант связи. – Вас генерал Митрофанов, – и протянул телефонную трубку.

– Как дела, Андрей Васильевич?

– Ракета заправлена…

– Идем на пуск по плану? – нетерпеливо перебил его генерал.

– Боюсь, что нет, – честно признался заместитель и сделал паузу. – Обнаружена течь клапана горючего второй ступени.

– Так-так, – нараспев протянул Митрофанов, скрывая от гостей напряженную улыбку. – Что планируешь предпринять?

– Проводим анализ, а разработчики связываются с заводом-изготовителем, уточняют мнение Генерального конструктора. Как только разберемся, сразу доложу.

– Хорошо, жду. Только не затягивайте. Пуск должен быть сегодня – банкет уже заказан.

Тем временем заправщики и представители фирмы разработчика вели с Лобановым ожесточенный спор.

– Убежден, что течь незначительная, – наседал немолодой промышленник. – Вначале 80-х у нас уже была подобная – пустили, все нормально. – Ему протянули лист бумаги. – Вот и ВЧ-грамма пришла от нашего Генерального: «Допускается к пуску», – прочел мужчина и протянул текст Тополевскому.

– С какой скоростью горючее течет по борту ракеты? – неожиданно для всех поинтересовался молчавший до этого Андрей.

– Какое это имеет значение?! – в сердцах выкрикнул заводчанин, готовясь к худшему.

– Огромное! – спокойно заметил полковник. – Если скорость истечения достаточно велика, то струйка горючего к моменту включения двигателей первой ступени может достичь среза сопла. Тогда взрыв ракеты и пожар на старте неизбежны. Хотите трагедии? Мы слишком хорошо знаем ее цену: на мемориале нет свободных мест!

Повисла гнетущая тишина, которую прервал голос Лобанова:

– Послушай, Андрей Васильевич, если Генеральный конструктор разрешает провести пуск с такой течью, – задумчиво произнес он, – стало быть, берет ответственность на себя.

– А если он ошибается? – возразил Тополевский. – К чему нам спешить? Давайте все взвесим, а уже потом решим.

– На НП столько гостей. Они хотят увидеть пуск и успеть домой на Рождество… – заканючил промышленник. Он с коллегами тоже хотел вернуться домой к Новому году.

– В нашей ситуации это не довод, – жестко оборвал его Андрей. – Соедините меня с генералом Митрофановым! – приказал он связисту.

– Андрей Васильевич, – попытался удержать его заводчанин.

Тополевский жестом остановил его и начал доклад Митрофанову.

– Илья Федорович, по результатам анализа следует перенести пуск на резервную дату.

– Та-ак, – нервно протянул командир. – А сегодня, выходит, никак? Что там, кстати, прислал Генеральный конструктор?

– Он допускает ракету к пуску.

– Так в чем же дело? – оживился генерал. – Идем на пуск.

– А если взрыв? Наш анализ его не исключает.

При этих словах начальник космодрома побледнел.

– Погоди, не клади трубку – я доложу командующему.

Несколько мгновений показались Андрею вечностью.

– Переносим пуск на резервную дату, – согласился Митрофанов. – Разберитесь там во всем детально и примите необходимые меры.

– Есть! Где вас найти, если что?

– В кафе. Гости решили банкет не отменять. Они назвали его репетицией празднования Рождества. Закончишь – подъезжай к нам.

– Это вряд ли, командир.

– Ну, тогда – ни пуха, – заключил командир, кладя трубку.

– Виктор Михайлович, мы можем определить, с какой скоростью истекает горючее? – уточнил Андрей у Лобанова.

– На старте таких приборов нет. Они есть только в городе в физико-химической лаборатории. Но, – он посмотрел на часы, – сейчас там наверняка никого уже нет. Поздно.

– Отправляйте офицера в город. Пока он будет добираться, я позвоню и все организую. А здесь, пожалуйста, обеспечьте разработку технического задания на производство работ.

– Андрей Васильевич, не беспокойся. Задание уже пишут, люди к работам готовятся: надевают средства защиты и проходят дополнительный инструктаж, – улыбнулся Лобанов.

К несчастью, привезенное устройство оказалось непригодным к работе. При первой же попытке использования оно вышло из строя. Тополевскому доложили о поломке прибора. Полковник немного поразмыслил и обратился к присутствующим.

– Коллеги, неужели мы с вами не сможем придумать что-то похожее, но более надежное?

– Не вопрос, – поддержал Лобанов. – Что нам в принципе нужно?

– Гибкий шланг и наполненный водой сосуд, – подсказал Андрей.

– Правильно, – согласился тот. – Горючее по шлангу будет поступать в сосуд. По скорости вытеснения воды из него мы определим скорость истечения компонента.

– Вот бутылка из-под лимонада, подойдет? – протянул связист.

– А шланг возьмем от сломавшегося прибора.

– В качестве секундомера предлагаю свои электронные часы, – Тополевский снял их с руки и протянул офицерам.

Вскоре новое устройство было готово. Взяв его, расчет отправился к ракете. Минуты ожидания тянулись мучительно долго.

– Ну? – с надеждой посмотрел на вернувшихся со старта офицеров Тополевский.

– К сожалению, измерения подтвердили вашу правоту, – доложил начальник расчета, возвращая часы. – Скорость истечения горючего велика, и взрыв при запуске двигателей был бы неизбежен.

Лобанов сплюнул через плечо, постучал по дереву и поблагодарил Андрея крепким рукопожатием.

– Виктор Михайлович, готовьтесь к сливу компонентов и снятию ракеты со стартового стола. Будем менять заправочный клапан. На это потребуется много времени…

Работу Андрея над воспоминаниями прервал сигнал автомобиля за окном. Тополевский выключил компьютер и, выглянув на улицу, крикнул водителю: «Иду».

Маша вернулась в гостиницу раньше супруга и нашла на столе его записку, из которой следовало, что Андрей вернется поздно. Ожидая, она решила не терять времени даром и немного поработать. В дверь решительно постучали. Маша улыбнулась: «Никита, входи!» Тот появился с пакетом, в котором призывно позвякивали бутылки.

– Ты откуда?

– Куда, – многозначительно поправил оператор.

– А не поздно?

– В самый раз, – заверил он и осведомился: – Ты одна?

– А что это меняет? Предложишь выпить за компанию?

– Какая с тебя компания, Маня? Перевод добра и только! А вот супругу твоему мог бы и предложить.

– Тебе не повезло. Он не пьет и все еще на работе.

– Это у вас семейное.

– Да, я много пишу!

– Что еще с тебя взять? Это твой крест.

– Призвание.

– Один черт. Я как раз по этому поводу. Внизу оформляется какой-то полковник Серебров. Девочки сказали, бывший командир части. Хочешь, можем завтра записать его воспоминания.