Андрей Бехтерев - Реанимация

– Еще, еще давай, – недовольно кричал доктор. Девушка стала подпрыгивать. Доктор воткнул иглу. Рома взвизгнул от боли.

– Эх не туда. Давай-ка еще раз.

Медсестра обняла Рому еще крепче. В общем ее запах и сопение были милы и могли быть очень желанны, но точно не сейчас. Добрый доктор опять сунул иглу между позвонков. Рома опять взвизгнул.

– Вроде сойдет, – сказал Айболит. Рома выдохнул с облегчением. – Иди сюда, посмотри, – сказал доктор медсестре. Она тотчас обежала кровать.

– Ух ты, как красиво, – прощебетала она.

Но на этом испытания не закончились. Доктору Айболиту нужно было поставить еще один катетер, в шею. Больного повернули на бок. Роман увидел свое отражение на полированной поверхности железной тумбочки и ему стало так тоскливо, что захотелось плакать. Только присутствие симпатичной медсестры сдерживало его. Айболит быстро нашел иглой артерию и установил катетер. Почти не было больно.

На этом испытания не закончились. Минут через 15 к Роману подошел другой врач. С ним была другая медсестра. Врач не спеша стал доставать из чемоданчика инструменты. Девушка сделала Роме два укола и брызнула в рот анестезией. Глотка Романа онемела. Его попросили сесть.

– Будет не очень приятно, но не больно, – сказал врач, крутя в руках резиновый шланг. Рома перевел взгляд на девушку. Она улыбаясь кивнула.

– А что вы будете делать? – глупо улыбнувшись в ответ спросил Рома. Он уже догадывался что сейчас будет что-то жуткое.

– Только дышите и все будет хорошо, – ласково сказала медсестра, не ответив на вопрос. «Отличная формула, – усмехнулся про себя Рома. – Дышите и вам будет гораздо лучше, чем если бы…»

Роме не дали закончить мысль. Врач попросил его открыть рот. Рома открыл, и врач стал засовывать шланг прямо в глотку. Шланг был жутко толстым. Ромины глаза полезли на лоб, причем в прямом смысле. Он стал задыхаться.

– Дышите. Все хорошо, – повторяла медсестра, схватив больного за подбородок.

Рома пытался дышать, но получалось так себе. Врач тем временем заталкивал шланг все глубже и глубже. Потом шланг где-то застрял, и врач недовольно стал толкать его туда-сюда. У Ромы стало мутнеть в глазах. Медсестра несколько раз звонко ударила больного по щеке. Наконец шланг прошел глубже.

– Ну вот и все! – сказал врач, напряженно улыбнувшись.

«Как все?!», – Рома испугался, что его так и оставят с шлангом в глотке.

– Сейчас поставим зонд, и все уберем, – успокоила его медсестра.

«Какой еще зонт? Уйдите, пожалуйста, на хрен. Вы мне надоели». Роман сказал бы это вслух, но не мог.

Через шланг стали просовывать тонкую прозрачную трубочку.

– Это что бы еда шла напрямую в кишечник. Вашей поджелудочной нужно отдохнуть, – соизволил объяснить врач. Рома хотел кивнуть, но медсестра не дала.

Трубочка добралась до кишечника. Врач стал вытаскивать шланг. Это было по-своему приятно. Но Рома рано обрадовался. Вытащив шланг, врач стал заталкивать конец трубочки через носоглотку в нос. Медсестра схватила Рому за челюсти словно хотела порвать ему пасть. Наконец, они закончили. Из Роминой ноздри торчала трубочка, прикрепленная к носу скотчем и бинтом. Бинт был зацеплен за уши.

– Если дернете за зонд, то нам придется его снова вставлять. Надеюсь процедура не была приятной и вам не хочется ее повторять, – ласково улыбнувшись сказала медсестра.

– Не хочется, – кивнул Рома.

Врач сложил инструменты в чемоданчик, и они ушли.

Вдруг совсем рядом громко заиграла скрипка. Она сыграла короткую мелодию, несколько нот. Рома покрутил головой. Никого рядом не было. Только Рома решил, что послышалось, как скрипка снова проиграла туже мелодию. Это было не радио и не рингтон. Это кто-то играл на настоящей скрипке. «Глюк, – решил Рома. – Ну и пускай»

В палату вошла злая медсестра, обещавшая выписку через морг.

– Что, не смешно уже? – с кривой усмешкой спросила она Романа.

Рома хотел что-нибудь сострить в ответ, но ничего не пришло в голову. Поэтому он промолчал.

– Лежал тут недавно один такой же креативный. Все бизнес-план разрабатывал, на сделку торопился – дурачок, – сказала медсестра-злыдня, развешивая на капельнице пакеты с раствором.

Что стало с дурачком, Рома не стал спрашивать.

Вечер получился шумным. Источником шума был буйный больной, лежавший в соседней палате. Рома мог видеть сквозь дверной проем только ее часть. Буйный больной как-раз был в зоне видимости. Он с матом требовал, чтобы его отвезли домой, что если его не отвезут, то он сам уйдет. Он пытался встать, выдергивал капельницы и, похоже, укусил одну из медсестер. На помощь коллеге прибежала медсестра-злыдня и стала бить больного сначала черенком от швабры, а потом жестяным ведром. Мат ложился на мат. Было по-своему весело.

Потом у медперсонала началась пьянка. За стеной была ординаторская или кабинет главврача. Роме хорошо были слышны разговоры. Справляли чье-то день рождение. Стучали стаканы. Хохот взрывался, как патроны с конфетти.

– Давай, Женя, давай, – визжали дамские голоса.

– Куда вставляешь, извращенец? – солировала мрачным баском неведомая барышня.

«Блин, чем они там занимаются. И я еще алкаш после этого», – зло бормотал Рома, глядя на пустую капельницу. Поменять ее было некому, а прошла уже куча времени.

Наконец, в палату вернулась злыдня. Она была в дым пьяной.

– Что молчишь-то, сурок? Кончился раствор – надо орать. А то сдохнешь, не полечившись – смеясь сказала она, плюхнувшись на край Роминой кровати.

– Я орал, – соврал Рома.

– И что ты орал? Выпустите меня! Новый год скоро! Санта Клаус пропадет без своего любимого оленя! – медсестра засмеялась, – любимого оленя, – повторила она. – Смешной ты. А зря. Олень должен быть серьезным.

– Я – не олень, – спокойно ответил Рома.

– Да ну, – засмеялась злыдня, вставая. – Ну раз ты не олень, то и не надо быть серьезным.

Медсестра поменяла капельницу и поставила напор на полную, что бы текло быстрей. Ей надо было успеть залить в больного еще 4 емкости.

– А разве можно так быстро включать? – на всякий случай уточнил Рома.

– Мне можно. А тебе скоро будет все равно.

Рома смотрел, как текут капельки по трубочке, как мигают лампочки у соседней стены. Было темно и тихо. Ночь. Все спали. Сколько времени было непонятно. Часов в палате не было. Рома сбился со счету сколько банок и пакетов поменялось на капельнице. Вода втекала в него не переставая. И вытекала тоже. Мочеприемник уже несколько раз сливали. Рома уснул.

Тем, кто меня любил, если есть такие,

Просьба-анекдот в моем непопулярном стиле:

«Сожгите мой труп, а пепел конечно же ветру

И забудьте навсегда о моей жизни, любви и смерти».